Денис Беляков - Тридцать три. Личное, циничное, местами неприличное

И что меня дернуло в очи смотреть
Той девушке, что зовут Смерть.

Сижу один, наткнулся на бутылку.
Швырнул ее. Удар! Звон! Потекло.
Жизнь, смерть как на полу осколки,
Что будут спущены в помойное ведро.

Не лезьте в мою душу жадным взглядом.
Друзья? Их в принципе у панков нет.
Я сжал в руке наточенную бритву —
На свет на тот в один конец билет.

Сижу гляжу, как бьется на осколки
Из крана тонкой струйкою вода,
Пусть свет ее на половину красный,
Все это в принципе такая ерунда.

Мне кажется, что в дверь стучат соседи,
Наверное, это кровь стучит в висках.
Я глянул в зеркало – я очень бледен,
В душе внезапно шевельнулся страх.

Жизнь утекает красно-бурой жижей.
Мне очень страшно, я хочу назад.
И шепчут мои губы тише, тише:
«Нет будущего, мама». Стекленеет взгляд.

Вы – те, кто прочитает эти строки,
Не обрывайте жизнь в расцвете лет.
У тех, кто жизнь закончил суицидом
Нет будущего, будущего нет.

Мы бросаем родных и знакомых,
Мы бросаем подруг и друзей.
Мы все в поисках жизни получше
Пережили по сотне смертей.

Нам плевать на все общество в целом,
Мы готовы сказать всем: FUCK OFF!!!
Наша жизнь – это танец со смертью,
Ваша жизнь дискотека глупцов.

Вчера был день трудный, я умер.
Был сыгран последний аккорд
Той пляски безумной со смертью,
Которой безмерно был горд.

Друзья несли гроб и молчали,
Хрустел под ботинками лед.
Выл ветер, они и не знали,
Чей следующий будет черед.

Послушайте, внучата, историю о замке,
О старом черном замке в горах, что за окном.
Как только солнце скроется совсем за горизонтом,
Так беспредел и ужас творятся в замке том.

Давным-давно был замок поместьем графа Влада,
Он вечно был в походах, он вечно воевал.
Была жена у графа, той жизни была рада,
Но раз явился ночью Влад, ее с другим застал.

На следующее утро, заехав к графу, гости
Увидели два трупа, лежащих на полу.
И у графини тело обглодано до кости,
А граф мечом заколот, лежит в другом углу.

Похоронили вместе их в семейном склепе в замке.
И вот с того момента все беды начались:
Как свет луны пробьется в окошко темной залы,
Растут клыки у графа, свет лунный дает жизнь.

– Все, дедушка, не надо! Нам ночью будет страшно!
К тому же мы не верим в оживших мертвецов.
– Ну, хорошо, внучата, давайте перекусим, —
Сказал дед, сладко жмурясь, слюну стряхнув с клыков.

декабрь, 2002.

Вдруг грянул гром, с тобой вдвоем
Стоим под проливным дождем
В лесной глуши, где ни души,
Откуда мы здесь? Может, сон?

Луны лик полный, облака.
Ложится на плечо рука.
Любимый, не впивайся так!
Сковал ей тело дикий страх.

Зачем так тяжело дышать?
Ты что-то хочешь мне сказать?
И вдруг под полною луной,
Раздался вой, протяжный вой!

Она тотчас же обернулась,
От темной тени увернулась,
А где любимый?! Верь не верь,
Он – зверь, голодный дикий зверь.

Погоня, дождь, кусты мелькают,
Он догоняет, силы тают,
Упала, он ее настиг.
Боль, темнота, звериный рык.

Она кричала в темноту…
И голос у нее сорвался…
Очнулась в ледяном поту
В постели – сон ее прервался…

Слушай внимательно, мой юный друг,
Я научу тебя, как слагать вирши,
Первое: главное – грамотность рук,
Не вздумай писать ими «ложу» и «ширше».

Второе: старайся банальным не быть,
Забудь ты про «кроф» и «любоф»,
Сейчас очень модно описывать быт