Сергей Виноградов - Сквозь високосный год. Поэтические хроники. Книга первая

Сто лет назад в таком же январе
В сыром и неуютном Петрограде
Жил был поэт. Сидел в своей норе
Страдал и пил и жил лишь Музы ради…

А за окном серебряный был век
И снег под солнцем ярко серебрился
И был поэт тот странный человек,
А может быть, он только притворился

Что он поэт? Он в рифмах своих – Бог.
Он Ангел и Предвестник дней грядущих…
И скоро он напишет эпилог
Про всех, про нас по Невскому бредущих

Толпой слепой навстречу новым дням
И новым революциям и бедам.
Не внемлем мы пророческим устам,
Что натворим, пока ещё не ведаем…

Зря спрашиваем: кто он – тот поэт?
Он лишь поэт. К чему все разговоры
Быть может жить ему осталось лет
Всего-то лишь до выстрела «Авроры»…

А через год иль два – январским днём
Таким же, как сегодня. Днём морозным
Мы вспомним в каземате вдруг о нём,
Поверившие в Бога. Только поздно…

Луна поблекла с первыми лучами
Ну, вот и солнце встало за спиной
А мы, минуя знаки с «кирпичами»,
Несёмся в Петербург на выходной.

Гаишник толстый, видно, не проснулся,
И нас он явно тоже прозевал…
А я в свой Петербург опять вернулся —
И я опять его не узнавал.

Дома, дома до неба с этажами
И с тучами на крышах. Так и есть!
И бабушка с коляской с малышами
На переходе отдаёт нам честь…

А может быть, ругает нас, как может,
Что всякие тут ездят день и ночь,
Увидев наши областные рожи,
И я бы поругаться был не прочь…

С уставшими бессонными глазами
Ведь три часа дороги – не пустяк
Мы передумать были бы и сами
Сейчас не прочь. Приехали. Под знак…

И полчаса потом мы препирались —
Штраф заплатить и сразу всем домой…
Ну, что ж они лишь к нам одним придрались?
Испортили такой нам выходной!

Ты себя не вини
Ты меня не вини
За такую судьбу
За проклятые дни…
Всё однажды пройдёт
Кто – до дома дойдёт
Ну, а нас не суди,
Тех, кто в них пропадёт…

Ведь и мы и они
Из одной все родни
Из одной все страны,
Но проклятые дни
Нас хотят поиметь
И сегодня и впредь,
Если что и дают:
Вместе всем умереть…

Вместе рядом лежать
Под звездой, под крестом,
В неизвестности ждать,
Что нас вспомнят потом…
….А потом никого —
Ни меня, ни его —
Лишь проклятые дни
До скончанья веков…

Последний год жила Россия
Как было в ней заведено,
Читала Гоголя про Вия,
А Вий был в нас давным-давно…

Ходил незримо вместе с нами
По кабакам и по бегам,
И в Первомай под красным знаменем
Врагов бить первым предлагал.

Шумела в праздники столица,
Хотя и был разгар войны.
И лица! Ах, какие лица!
И в них ни капельки вины…

А Вий вокруг ходил довольный
И всех их в списки заносил.
Ох, как им скоро будет больно!
Кричать и то не будет сил…

Пока же есть и хлеб и дело.
Пока январь. Последний год…
Но всем, как видно, не терпелось
Прибавить в будущее ход.

И всем хотелось изменений —
К примеру – нового царя…
Но тут пришёл товарищ Ленин —
Наш главный Вий. И с Октября

Что будет дальше, всё мы знаем…
Забросим Гоголя. И вот
Лишь год на новый поменяем,
Пойдём – одни на эшафот —

На нашу Русскую Голгофу…
Другие дружною толпой
В свой коммунизм за новым богом…
А мы, куда пойдём с тобой?

…Сто лет стоим на перепутье
И выбор вроде есть, и нет.
Пойдут одни – туда, где Путин.
Другие – лишь посмотрят вслед…

Спасибо маме с папой
За то, что я родился.
Спасибо маме с папой
За то, что пригодился
Я городу родному,
Таким, какой я есть.
За то, что город этот
И мама с папой здесь…
За то, что я останусь
С ним тоже навсегда.
Спасибо маме с папой
За лучшие года…
…Что было и что будет
Всё здесь – в судьбе моей.
Надеюсь, не забудет
В потоке лет и дней
Меня – его поэта
И город мой потом…
Ведь он не просто город —
Единственный мой дом…

Все поэты немного пророки
И есть в них что-то от сатаны —
Им не чужды людские пороки,
Как и тяжкое бремя вины…

Потому они часто страдают
За других, тех, поверивших им,
Если в строчках своих угадают,
Когда новый разрушится Рим…

Если снова предскажут эпохе
Её скорый финал, сквозь туман…
Если скажут, что боги – не боги,
А их каждое слово – обман…

…Власть сама состоит из пороков,
Но у власти есть право решать:
Оставлять ли живыми пророков
Или, может, позволить сбежать…

Да – живые поэты опасны,
Но страшнее – те на небесах.
Они станут для всех несогласных
Вмиг святыми у нас на глазах…

…Нет, поэты совсем не пророки —
Они просто болеют душой
За страну. Ту, в которой уроки
Прошлых бед забывают порой.

Какое ты теперь имеешь право
Судить о том, что было, но прошло?
Делить людей на правых и неправых,
На тех, кто совершал добро и зло?

Их нет давно – ни красных и ни белых.
Зачем тебе их судьбы ворошить?
До прошлого тебе какое дело?
Оно ведь не мешает тебе жить?

Мне совесть задаёт вопросы эти,
А память моя словно трибунал…
Мне, правда, хорошо на этом свете,
Пока я полной правды не узнал.

А если вдруг узнаю, что с ней будет,
С бессовестною совестью моей?
И что тогда о ней мне скажут люди,
На склоне моих столь хороших дней?

А может, впрямь, я не имею права?
Но совесть почему-то вдруг молчит.
Вдруг и она от прошлого устала?
…Она же на меня донос строчит…

Не видел я давно, чтобы так дружно
Народ наш на субботник выходил
И приглашать совсем уже не нужно…
Даёшь в стране субботник для водил!

Валит народ с лопатами и матом.
К последнему давно не привыкать…
И роет, роет, роет снег лопатой —
Своё авто не может откопать.

А снега навалило за ночь горы.
Легко и перепутать, чья гора?
Пока без драк, пока дошло до споров.
А кто забыл, куда ещё вчера

Поставил «мерседес» свой – просто курит,
А, может, ждёт, когда растает снег?
Ну, что ж, пусть ждёт. А я на этой улице
Самый, видать, свободный человек.

Хожу и наслаждаюсь красотою…
Ни руки не болят, ни голова!
Моё авто – в ремонте на постое…
И до весны в ГАИ мои права…