Сергей Виноградов - Сквозь високосный год. Поэтические хроники. Книга первая

Возможно, Бог и слышал всё и видел,
Но Моне Бог сегодня не помог.
Быть может, Моня, чем его обидел,
Но музыкой обидеть он не мог…

Играла скрипка, души разрывая,
И слёзы вырывая с наших глаз,
И музыка её была живая —
Про Моню и про каждого из нас…

Играла скрипка на Привозе шумном,
А по Привозу шёл двадцатый год…
И кто-то из ЧК нашёлся умный —
Того барыгу взяли в оборот.

Вновь музыка играла, но не долго,
Пока и Моню с ней не увели…
Хоть человек, конечно, не иголка,
Но Моню больше так и не нашли.

И скрипка вдруг куда-то с ним пропала…
Никто не знает и до наших дней.
Ну, а она на небесах давала
Тот прерванный концерт. И Моня с ней…

Не зря французы говорят:
Ищите женщину. Ищите!
А как найдёте, не спешите…
(Язык французский изучите)
Шерше ля фам. Шерше ля фам!

Жаль, не сильны вы во французском,
И чужд вам, в общем-то, Париж,
Но в захолустье нашем русском
Париж увидишь, когда спишь…

Бульвар вам снится Сен-Жермен
И вы на нём – красавец русский —
Вполне приличный джентльмен,
Не говорящий по-французски…
Шерше ля фам, шерше ля фам —
А без неё хана здесь вам!

…Зачем вам, мальчики, французский,
Чтоб охладить любовный пыл?,
Особенно всем тем, кто русский
В родной России подзабыл…
Там вас не ждут, да и красавицы —
Все из Торжка да из Твери…
И мужики лишь те им нравятся,
Кто по-английски говорит!

…Не лучше ль, чем «шерше ля фамить»,
В деревню съездить в гости к маме?

– Гражданочки, у нас теперь свобода!
Кричал с трибуны явный ловелас.
Но в октябре семнадцатого года
Другой ему пришёл на смену класс.

– Товарищи, долой буржуев свору!
Теперь вы все для каждого из нас…
История попёрла сразу в гору,
Когда легло полкласса на матрас.

Теперь же говорим мы про издержки
И не ищите в правде вы изъян.
Ведь было: комисарши и консъержки
Вставали в очередь с утра к чужим мужьям…

Ведь революции нужны и командиры,
И те нужны, которых бы вели…
И вот по разнарядке шли в квартиры
Чужие жёны, но не за рубли.

Не говорите: это же позорно!
Ну, перегнули кое-что в ЦК,
Ведь есть у них отдел по беспризорным
И всё, как видите, у партии в руках!

…Простите, ради бога, за издёвку,
Всё было – всё прошло. Что говорить,
Но только мне за партию неловко,
Глядишь, могли б Европу покорить…

Мне сразу скажут: для стихов не тема
Писать про всяких разных дурачков,
Про тихвинского, скажем, Колю Нему…
На них не заработаешь очков,
Не заработаешь ни славы и ни премий,
Возможно Сталинских и Ленинских, даст бог…
О партии напишешь – будешь в теме!
О дурачках – не пустят за порог
Высоких, столь желанных кабинетов…
О том, что издадут – навек забудь!
Издательства – для правильных поэтов,
Но вовсе не для тех – каких-нибудь…

…А я из тех каких-нибудь, а значит,
Пора про Колю Нему написать
И выполнить поэта долг. Иначе
Никто о нём не сможет рассказать…

…Кто он, откуда, я, увы, не знаю
Как и не знал, наверное, никто.
Давно его земля от нас скрывает…
И кто он был – больной или святой?
Вопросом этим вряд ли задаются
Живущие сейчас. Для них бы он
Сегодня был лишь тем, над кем смеются…
….А он для нас был – мастер похорон —
Смерть без него, похоже, не ходила
И даже просто не входила в дом.
Он незнакомцу выроет могилу
И помянёт, конечно же, потом…
Да и на свадьбы Колю приглашали
Для жениха с невестой – это честь…
И никогда нигде не обижали —
Не в каждом городе такой блаженный есть!

Но те дела, нас, тихвинских мальчишек,
Не трогали совсем – у нас свой мир…
Мы многое о нём от взрослых слышали
А посмотреть ходили лишь в трактир,
Где он бывал – с рожденья молчаливый,
Совсем не старый и не молодой
И не несчастный. Может быть, счастливый
С улыбкой детской, скрытой бородой…
Завидев нас, он часто суетливо,
Приют трактирный тут же покидал
Был взгляд его такой наполнен силой,
Хотя в душе он, видимо, страдал.
А мы за ним с дразнилкой: Коля Нема!
А иногда и камнем по спине…
Ну а потом за это непременно
Устраивала бабка порку мне…

И много я в своём углу тех басен
Наслушался от бабки про него.
Я с бабушкой теперь во всём согласен,
Да, поступали мы не хорошо…
Но тайна Колина для нас осталась тайной.
Блажен, кто верит, что он был святой,
Забредший в мир наш, может быть, случайно…
А если он лишь человек простой?
Не уж то б в нас сочувствие исчезло
И состраданье заменило зло?
Не знаю я! Скажу об этом честно.
Быть может, Коле просто повезло
И с нашим городом и с нашею эпохой —
Родиться и прожить, как Бог велел…

…А в век наш нынешний – дебильный и жестокий
Я Колей Немой быть бы не хотел!

У января, ну, надо же случиться,
Ринит и с крыш обильно потекло…
Ему бы отдохнуть и подлечиться,
А он размазал дождик на стекло…

И поднялась его температура —
В термометре зашкалило за ноль…
Но не поможет январю микстура,
Хотя на вид он – видно всем – больной!

А нам как быть? И вместо шапок – маски
И вместо валенок – калоши надевать?
– Товарищи! Гуляйте без опаски —
Ринит – не грипп. Не надо забывать!

Спасибо друг, а мы и, впрямь, забыли
Что в понедельник выздоровеет он…
И как? А так! Ну, нам же объяснили:
Его морозный кончится сезон!

Фантазии – почти уход из жизни,
Почти самоубийство для души…
Скажу по-современному: я в лизинг
Взял бы одну за русские гроши.

И выкупил её бы раньше срока
И на свободу сразу б отпустил,
Ведь от неё мне никакого прока…
За прошлые фантазии простил

Себя давным-давно. Если серьёзно —
Мечты – одно. С мечтами хоть летай!
Фантазии же – это просто грёзы,
Ну, а за ними чьей-то крыши край…

Они нам не дают ни в Бога веры,
Не позволяют верить и в себя.
Они – лишь страхи наши и химеры
И сатане какая-то родня…

Все фантазёры – дети! И заложники,
И вечные рабы чужих утех…
И лишь мечтатели сумеют невозможное:
С мечтой своей прожить счастливый век…

Приехал Волк в Лесную Думу…
Все шепчутся: что он задумал?
Другие прямо: будет толк,
Если приехал в Думу Волк…
А кто он Волк на самом деле?
Гадали звери и галдели,
А вышел вот такой финал:
Был Волк тот —
Серый кардинал…
А кто в политике не сведущ
То поясняю сразу вам:
В лесном отделе был заведующим
По всем финансовым делам…