Екатерина Грайнман (Дворкина) - Если бы рыба могла говорить. Избранные стихотворения

Переворачивая город,
Я шла вдоль скошенных домов,
И грыз меня колючий холод,
Друг остывающих дворов.
А вьюга режет мне ладони,
И я чуть слышно бормочу,
Что я укрылась от погони,
Что я жива, что я лечу.
Я здесь встречаю поезда,
Но жизнь не принесёт подарка.
Горит под колпаком звезда,
Горит так трепетно, так ярко…
Вот перерезал путь извозчик,
И птица надо мной взвилась,
И нитка, впившись в колокольчик,
Нечаянно оборвалась.
Зима была такой правдивой
И так хотела побеждать,
Она такой была красивой,
Что не хотелось отпускать.
И тут в снегах мелькнула ты.
И этот странный зимний вечер
Твои мне показал черты
И твои страшные увечья.
Твоё лицо под колпаком,
И ничего с ним не случится,
Но фокус – он совсем в другом,
В том, что твоё лицо мне снится.
Оно навечно предо мной.
Да только ты не говоришь…
А крылья – те не за спиной,
А там, где ты в земле лежишь.
Моя немая красота!
Перед тобой я виновата
В том, что мирская суета
Тебе назначила расплату.
Слаба я так же, как и ты,
Откуда столько горя?
И мне не перейти мосты
И не увидеть моря.
Мне говорят – тебе не встать,
И не мечтай об этом дне,
Пойми, не всем дано достать
Рукой до лучика в окне.
Мне говорят – ну ты же кляча!
Летать не сможешь никогда.
Да, кляча я, и это значит,
Что расточительна беда.
Одна ведь точно не приходит,
С собою позовёт подруг,
Потом их за порог проводит
И нарисует чёрный круг.
А я стою в том круге молча,
Не разрушая волшебства.
Какая ж это, к чёрту, порча?
В том нет ни тени колдовства.
Твоя рука тот круг рисует,
А я опять сижу и жду,
Когда же буря отбушует —
И зачеркнёт мою беду.
А я сижу и тихо прячу
В своей руке остатки хлеба.
Я ничего уже не значу
Для кровью залитого неба.
Но я была одной из тех,
Кто продолжал всегда смеяться —
И делал так, чтоб этот смех
Не вздумал смерти покоряться.

А я встречала поезда,
Ждала тебя перед войной.
Горит под куполом звезда,
Я не отдам тебя – ты мой.
Но кто меня о том спросил?
Чего хочу, чего боюсь…
Да где же взять мне столько сил —
И не кричать, что я сдаюсь?
Как мне лицо её забыть,
Как мне тоску твою унять?
И как без воздуха прожить —
Опять без воздуха, опять?
Куда глядит мой третий глаз?
Едва стою, едва держусь.
Как мне вернуть тебя – сейчас?
Неужто больше не дождусь?
Тебя хватая за рукав,
Кричала, чтобы ты остался.
Ты оттолкнул, поспешно встав,
И больше в двери не стучался.
И я встречаю поезда,
Завесив окна чёрной тряпкой.
Горит под куполом звезда —
Так стало страшно мне, так зябко…
Горит звезда под колпаком.
Война не может быть священной.
Я слёзы вытерла платком —
Вдова раздробленной вселенной.

Сердце хрустнуло. Треснуло. Крылья сломались.
Нарисуй мой портрет – чтоб хоть что-то осталось.
Возьми холст, возьми краски – рисуй свою Ночь.
Я чужая для вас. Прогони меня прочь.

Я тебя не спасла, я к тебе не пришла,
Я другую, чужую, дорогу нашла.
До меня ты сквозь смерть дотянулся рукой.
Никогда больше ты не вернёшься домой.
Мне сказали – приди, мне сказали – убей,
Отвернись, развернись и стреляй в голубей.
Я нажала курок: всюду кровь, всюду боль,
А из солнца за шиворот сыпалась соль.
Я бежала сквозь дождь, я летела сквозь сон,
И уже никогда не закончится он.
Возвращайся. Вернись! Задуши же скорей.
Я в то утро стреляла в твоих голубей.
Ты постой, не бросай, расскажи мне о море,
Расскажи мне про то, как мне выплакать горе.
Ну куда ж ты собрался? Я буду твоей.
Мне уже никогда не стрелять в голубей.
Я ушла в пустоту, я пришла в твою ночь,
Я лишь тень, я никто – не жена и не дочь.
Я люблю, но уйду, я хочу, но боюсь,
Я взлечу до луны, а потом разобьюсь.
Я бежала сквозь тьму, я взяла пистолет,
Но вдруг кто-то сказал, что тебя больше нет.
Я теряла тебя под вуалью ресниц,
И тогда я взяла и убила тех птиц.
Вдруг вернулся. Откуда? Ты мне не сказал.
Взял ружьё, взял меня и рассвет расстрелял.
Секс как смерть, страсть как порох – что сердцу милей?
Всё равно я убью всех твоих голубей.
Разогнался – и в ветер. Коверкай мечту!
Всё равно я уйду за тобой в пустоту.
Что за шум? Это смерть, это кровь этих птиц.
Вместо стаи – лишь сотни поломанных спиц.
Сколько лет ты скитался со мной по равнинам,
Думал ты, что попал, но – смотри: снова мимо.
Всё равно до конца не убить твоих птиц.
Вместо жизни – лишь стопка измятых страниц.
Хоть ты сжёг весь мой разум, я истину знаю.
Если бросишь меня – я тебя расстреляю.
Ты – венец мирозданья, ты – Бог, ты – Мужчина,
Подчиняй же меня, не то – выстрелю в спину.
И всю ночь – непрерывно, безумно и сладко —
Ты пил мою кровь, мою нежность украдкой.
И с губ моих в бездну срывается стон,
Я встаю на колени – прими мой поклон.
Я – Женщина, я – твоя главная птица,
Позволь мне взлететь – иль позволь мне убиться.
Позволь мне быть слабой, послушной рабой,
Позволь же, позволь стать твоею судьбой.
Растерзай, разрывай, выпивай мои соки,
Стань бездушным творцом – бесконечно жестоким.
И бери меня силой – не слушай мольбы:
Ты ведь знаешь – не нужно мне лучшей судьбы.

Мне не нужно от жизни ни роз, ни шипов.
Я убила тебя строчкой этих стихов.
Уходи. Закрой дверь. Я не буду твоей:
На рассвете я вновь подстрелю голубей.

Всего одна звезда льёт свет на город медный
Сквозь тень твоих ресниц
Да уличный трамвай бросает отсвет бледный
На грязных жалких птиц

А блики грез твоих в моих глазах дрожали
И кто-то пил зрачки
Как рыжие грибы горелки освещали
Изгиб твоей руки

Вон высунул язык фигляр дразня лентяя
И мёртвый умер вновь
Апостол на суку висит слюну роняя
Сыграем на любовь

Пел колокольный звон о Рождестве и жертве
О погляди
Цветами устлан путь и пальмовые ветви
Ждут впереди

Орёл слетел с небес где ангелы белеют
Подайте руку мне
Не трогайте огней пускай дрожат и тлеют
Молитесь обо мне

© Гийом Аполлинер, «Вечер»

Я преклоняюсь. Я не спорю. Я безвольна.
Подай мне руку. Слово молви. Оглянись.
И крика нет. Я безголоса. Я спокойна.
Прочти. Пойми. Услышь. Прости. Вернись.

Храни меня от бурь, летящих мимо,
Храни меня от горя и тоски.
И у слепого старого камина
Сжимай мои бессмертные виски.
Я жду тебя – пои меня печалью,
Открой мои бессмертные глаза.
Целуй их под разорванной вуалью,
Пока из них не выбьется слеза.
Читай мне слог за слогом эпос древний,
Шепчи, смакуй бесстыдные слова.
Нет всё равно души моей бессмертней —
Меня бессмертной сделала судьба.
Тоскуй, кричи о том, что слишком мало
Отпущено скитаться по земле.
Молчи о том, что это – лишь начало
Для всех, кто растворился в серебре.
Сквозь глубину веков буди живые души,
Сквозь расстояния сжигай мою тоску.
Я вновь кричу, но голос так простужен,
Что звуки просто тают на снегу.
О, где ты, где? Плени мои надежды;
Я пред тобой стою в священной наготе.
Ведь мы давно одни, и сброшены одежды,
И струйки шёлка заискрились в темноте.
Мне иногда в часы рассвета сводит горло,
И ржавый нож впивается в ребро.
Я отдала тебе судьбу свою покорно,
А ты ушёл, испепелив нутро.
Не возродишься ты из пепла белой птицей,
Мне на коленях нацарапаешь «прощай».
Прорежешь путь мой заржавелой старой спицей
И опоздаешь на последний свой трамвай.
И прошлое ко мне не возвратится,
Уже навек расплетена моя коса.
Разрушен дом, и негде приютиться —
И только вороны клюют мои глаза.
Взметнись, молва! Покрой меня позором;
Я не боюсь ни дерзких слов, ни клеветы.
И я не дочь, не женщина – я ворон;
Расколдовать меня не сможешь даже ты.
Когда и где еще теперь такое будет?
В последний раз сидим на этом берегу.
Волна сметёт с песка сплетенье наших судеб,
И наших жизней след растает на снегу.
Люблю тебя. Услышь меня! Помилуй.
Но лишь деревья мне кивают головой.
А что вон там? Уж не твоя ль могила?
Нет, я не верю. Нет, не ты. Нет, ты живой!
А я бегу, я всё бегу навстречу звёздам,
Я выживаю столько лет судьбе назло.
Ты уже умер или просто не был создан?
Ответа нет. Не отвечай. Мне всё равно.
О плен! Кусок моей замёрзшей плоти
Скитается по миру драным псом.
В пустыне утром воздух так безводен…
Нет! Быть того не может. Это сон.
О, смилуйся! К тебе простёрла руки,
Тебя зову в молитве по ночам.
Но для тебя моя мольба – всего лишь звуки,
И лишь песок струится по плечам.
Прими мой дар! Замёрзло в стужу сердце.
Я потерялась на начертанном пути.
Впусти к печи, позволь же отогреться —
Мой дом разрушен, больше некуда идти.
Я разбросала руки в странном танце,
Я окунулась в прорубь ада с головой.
И ты меня прогнал, велел мне убираться —
И за порог на стужу выставил нагой.
В метелях яд! И в целом мире нет спасенья.
Я задыхаюсь в этом городе ночном.
И жизни нет, и даже не было рожденья —
И только птицы умирают за окном.
О, поклянись! Что имя начертаешь
Моё ты сквозь века на каменной скамье,
На той, что в том саду стоит, ты знаешь —
В том незабвенном вечно белом декабре.
Вернись в мой дом! Я так устала плакать —
За мной всегда крадётся следом твоя тень.
Я – как изодранная вшивая собака:
Ты подобрал меня и бросил через день.
О красоте моей кричит от века к веку
Твоя истерзанная алчущая плоть.
Возьмёшь ты больше, чем доступно человеку, —
Тебя Мужчиной в этот мир привёл Господь.
Прости меня! Прости, что я устала;
Прости мой грех – я не смогла тебя забыть.
Прости за то, что это написала.
Прости за то, что не сумела разлюбить.
Ты мне сказал: коль я иду – за мной иди,
Ты мне велел: коль упаду – меня убей;
А если я умру – то мсти, родная, мсти.
И в память обо мне хрустальный шар разбей.
И вот, ищу весь век Священный твой Грааль;
Лишь приближаюсь я – он прячется от взора.
Одна брожу по миру – мне прожитых лет не жаль,
Я не страшусь ни бед, ни смерти, ни позора.
Да где ж ты, а? Я не могу так больше.
Я так устала ждать тебя по вечерам…
Слёз больше нет, и с каждым днём всё горше,
Но объяснять нет сил. Вернись – увидишь сам.
Давай разделим жизнь? Я пополам готова:
Куска мне хватит – я второй отдам тебе.
…Но не нужна совсем, и ты уходишь снова…
А я в лицо смеюсь своей слепой судьбе.
А ты молчишь! Не хочешь мне ответить.
И все мольбы мои, все сны мои бесплодны…
…И столько лет прошло, но ты не смог заметить,
Что я люблю тебя. Но – впрочем – как угодно.
Да, я люблю тебя! Впусти… Позволь остаться!
Промокли ноги – дай погреться у огня!
Я падаю, нет сил, мне не подняться…
Нам не услышать на рассвете соловья.
Наотмашь бей! Твоё сбывается проклятье.
Я брошу всё, я всех предам – клянусь. Вернись!
Я так слаба… Стою во тьме перед распятьем,
Я сквозь огонь кричу. Любимый, отзовись!
Закончен бал, и жизнь уже не будет дважды,
И что купить нельзя – то не продашь.
Ты всё равно уйдёшь сквозь дождь однажды —
Меня ты вместе с родиной предашь.
Тебе молюсь! Других богов не знаю;
Перед тобой склонюсь в поклоне я немом.
Зима пришла – я, милый, замерзаю…
И мёртвый ворон на столе лежит моём.
Я не смогу забыть… О, не проси, не требуй!
Ты создал этот мир подобно Богу.
Вот поле. Я одна стою под небом —
Ты не позволил отыскать к себе дорогу.
И всё, что я пишу в своих стихах,
Искристым льдом застынет на твоей земле.
…И чувствую, что силы больше нет в ногах…
Я падаю.
Молитесь обо мне.