Роман Фат - Дом мира. Самое интересное

Но как кровавое зерно,
Оно поднялось из земли.
То чувство сердце берегло…
Как потерять его могли?

Ненужной вещью выбросив в окно,
Рассыпалось, побилось – довели!
Беспечно раскидав его…
Собрать воедино не смогли.

Задам тебе вопрос я странный,
Спрошу: «Ты, веришь ли, в любовь?»
В ответ лишь возглас я услышу безымянный…
«Она не бог и не пророк, проливший кровь!

Любовь – о чувство не развратно.
Со временем обрюзгло, отцвело.
Как будто было наяву, невнятно
Сквозь сон туманом занесло».

И я хотел на дно залечь поглубже.
Но чтоб не просыпаться никогда.
Упасть на дно, – я никому не нужен.
И быть самим собой всегда.

Ведь я хотел на веки здесь остаться,
Стать пеной и на берег и обратно.
Бурлящей жидкостью, мне быть вовек живым!
Ведь я же пена.. И быть мне вечно молодым.

Он был один, совсем один,
Он шел с войны, великий воин.
Он против власти, нелюдим…
Он был один никем не понят..

Он встретил много, много лиц.
Которых знал. Но знал, не вспомнят…
Но он не злился, не пал ниц…
Он просто воин, храбрый воин…

За праздник, звонкий и живой,
Ему все головой обязаны…
За то, что выжил, в час такой,
Тем по миру он был наказан…

Тем по миру прошелся слух,
За правду, веру и отвагу…
И помнит сердце, каждый стук,
Когда он принимал присягу.

И в этот праздник роковой..
Он был один никем не понят…
Он шел с войны.. Совсем. Больной…
Он был один, Великий воин…

Я видел тех, кто так страдал.
Я видел тех, кто их не понял…
А он боролся, воевал.
За вас, за всех, а после помер…

Пусть память будет вечно жить,
И наплевав на время точность…
Нам надо этим дорожить!
И памяти не дрогнет прочность.

Грязь пили, грязь ели
И с грязью мы жили.
Грязь всюду лежала,
Вокруг и везде…

И мы не пытались
Отмыть наши руки.
Грязь въелась в них твердо,
Ещё ком в душе…

Пробиться, сквозь слой
Перламутровой жижи,
Мы все не пытались,
Хотя и могли.

Гремучая жижа,
Бездонная лужа.
Но вот отойти,
Отбежать не могли

Прилипли мы твердо,
Не вытащить руки.
В глазах нету смысла
И мысли одни:

Мы свиньи живущие
Жизнь человека,
И всё, что осталось —
Купаться в грязи.

Воскликнул я: «Пошел ты к черту, ведь ты демон!
Зачем пришел ты? Ведь ты знаешь, я
Попал сюда случайно, несомненно!
Зачем тебе во всем винить меня?!»

Он засмеялся, злобно щуря очи:
«Ты знаешь кто я? Так и есть!
Я царь безлунной, темной ночи.
Пока черна на шее молодая шерсть,

Тебя я больше не тревожу,
Но помни! Будет час и твой,
Оглядывайся, ты, будь осторожен!
Ты знаешь, смерть придет все ж за тобой.

Не раньше и не позже чем мне надо.
Беги, теряйся, прячься, лезь на дно.
Сотру тебя с лица земли за ладан.
Найти тебя мне здесь не мудрено!»

Былой очаг зарниц угас
На перекрестке пыльных путей.
Придет сам тот час для нас,
Не желай становиться взрослей.

Детство – трепетное чувство
Отношений ко всему вокруг.
Детство – беззаботность ощущений.
Остаться ребенком – непосильный труд.

Жизнь прошла, прямиком через нас
И как кольца по гладкой воде…
Разводила за хвост и за нос,
А отстала на самом конце.

Жизнь прожил не зря тот,
Кто остался ребенком в душе.
Нет, не тот обормот и проглот,
Кто стрекоз ловит на камыше.

А тот,
Кто построил всё сам для себя,
Кучу сил просадил для других.
Тот, кто знал, что такое семья.
Он был лидером, был за двоих.

И при этом, при всем и при всех
Был ребенком в душе – для себя.
Был энергии полон, хватало на всех.
Он имел свою жизнь, не теряясь, друзья!

Таких людей немного, сказал бы единицы…
Дай бог им всем здоровья и пусть горят зарницы.

«Ты смог бы жизнь прожить достойно?» —
Спросила у меня звезда.
«Ты смог бы, а?.. Прожить пристойно?» —
Спросила у меня она.

«Скажи мне, рыцарь оптимизма,
Великий маг, бумаг, пера.
Как ты поступишь? Без цинизма,
Ответь!» А в голове лишь пустота.

И я напился от бессилия,
Из-за того, что не такой.
Из фраз богатого обилия
Я не нашел ответ простой.

«Ты смог бы выжить здесь достойно?» —
Спросила у меня звезда…
Воспоминания давят больно.
Я чуть подумал и ответил: «Да!».

И бой продолжался с зари до темна.
Ревела разорванной плотью земля.
Она вся багровая, ты посмотри!
Залита вся кровью, попробуй, сотри.

Напасти смертельной бесстрастно ждал он,
Стоял на холме, поминая свой сон.
Кольчугу пробил наконечник стрелы…
Прошел прямо в сердце осколок иглы.

Хоть я глухой, но я все понял,
Хоть я слепой, но я всё вижу.