Наталья Тимофеева - Ветер с Севера. Стихи

Своих тиранов чествуя и пестуя,
На кухоньках ругаясь втихаря,
Россия стала чёртовой невестою,
Судьбу за «миру-мир» благодаря.

А бог её кровавый там, на площади,
С бородкою козлиной, в кепаре,
Давно протухший, маленький, солощевый,
Лежит с какой-то химией в нутре.

Другой, – расстрельщик с трубочкой заветною, —
Рябой и сухорукий людоед,
Очаровал всех блажью несусветною
Топить в слезах и крови белый свет.

А третий прост был до самозабвения,
Одним ботинком всех перепугал.
Без щучьего благого помышления
Он кукурузой землю засевал.

Но тоже был с пороками и сроками
(Им всем расстрелы нравились весьма).
Они в подвальных казнях были доками,
Сходя от крови пролитой с ума.

Четвёртый (не в пример им) был порядочный,
С речами не согласных не имел.
Дурдом при нём был полосой посадочной
Для тех, кто сам собою не владел.

Потом два полумёртвых, после меченый,
Ещё алкаш, профукавший страну,
И им самим бандит на царство венчанный.
Как только Русь не канула ко дну!

Потом один малыш весёлый с гаджетом,
Опять повтор, а может быть, анкор…
Никто ему не скажет: «Ну и гад же ты!»
Хоть он рулит страною до сих пор.

Жива и зреет в недрах революция,
Имеет Молох зверский аппетит.
Аннексия, грабёж и проституция
Ещё не раз России предстоит.

Народ у нас повывелся, повыелся,
На голову маленько ослабел.
Хотя от вши барачной вроде вымылся,
Но вот свободным стать он не сумел.

Ни анекдотов, ни мечтаний благостных,
Ни разноцветных мыльных пузырей…
Народ молчит и в ожиданьях тягостных
Становится завистливей и злей.

Не спит Россия, пучится и мучится
От либеральной швали нет житья.
Когда же всё же что-нибудь получится
Из нас с тобою, Родина моя!

Гиперборея, берег зачарованный,
Красивый и богатый гордый край,
В снега и недомыслие закованный,
Прошу тебя, молю, не умирай!

Ночного ветра сонный шелест
Сливался с каплями дождя.
Шли тучи пегие на нерест,
На юг неспешно уходя.

Сшибались громы, словно камни,
Катился по небу разряд,
И молнии втыкались в ставни
Так, будто дерево кроят,

И, рассекая сумрак светом
Лишь на один кратчайший миг,
Их нити пеленали лето.
Свет хаотичен был и дик,

Змеился он в объятьях мрака,
Пока к земле припасть летел…
А дождик над селеньем плакал,
И лист под ветром шелестел.

Даль подпёрта с севера горой,
Ширь ушла на юг, за горизонт…
Кто назвал Болгарию дырой,
Те явили свой дешёвый «понт».
Здесь, в скалистых прячась берегах,
Реки не кисельные текут,
Небеса качают стаи птах,
А леса покоят свой уют.
Бог творил прекрасный этот край
Для людей, чьи помыслы чисты.
Собирали люди урожай
И молились в недрах красоты.
А потом сюда пришла беда
И владела пять веков страной,
Чтобы позабыли навсегда
Люди о душе своей живой.
Но в лощинах пели родники
И питали памятью своей,
И слагали песни старики
О былом величии царей,
О свободе, о полёте стрел…
Выжила страна, не умерла.
Дух её под спудом не истлел, —
Рядом с Русью снова ожила.
Государя русского хваля,
В храмах поминая и в домах,
Чтит его болгарская земля,
И солдат погибших наших прах.
Но упрёков много в адрес тех,
Кто «добро», как будто, «позабыв»,
Совершил «ужасный тяжкий грех»
И ушёл в негаданный отрыв
От России в сторону «врагов»,
Став от них, спасителей, далёк…
Говоря немало горьких слов,
Вырывают близости росток.
Не спасали деды их болгар,
Благородства нет у них в крови,
Их патриотизм, увы, пиар,
В душах нет ни правды, ни любви.
Присягали русскому царю,
А не комиссарам. Ну, так что ж?
Я сама от злобы не горю,
Только тошно мне от этих рож.
Мастера былых заплечных дел
Все ль почили в бозе у стены
Меж других полуистлевших тел
Под зубцами проданной страны?
Внуки в отражённом свете звёзд,
Что кровавым цветом налились,
Ладят в царство будущего мост,
Где кострища адовы зажглись?
Не пора ли нам признаться всем,
Что нельзя построить на костях
Новых смыслов и духовных стен
В предками завещанных краях!
Только покаяние из тьмы
Выведет Россию к небесам.
А пока что к крепости тюрьмы
Кормчие приделали леса.
Не пенять Болгарии, а вновь
Разобраться в собственной беде
Призывает Божия любовь
Нас, погрязших в распрях и вражде.
Красных флагов, звонкогласых труб
Канули в былое времена.
Сколько ветер нацелует губ,
Чья молитва Господу слышна?

Вновь затихает жизни кровоток
Под низким небом в уходящей неге.
Листвою павшей полон водосток,
Неярко солнце. В облачном разбеге
Проглядывает нежная эмаль,
Чуть тронутая дымкою белёсой,
И речки остывающий хрусталь
Ив отражает спутанные косы,
Седеющие в кущах сентября.
Кузнечики умолкли в жухлых травах,
И ветры, тленным золотом соря,
Гуляют в увядающих дубравах.
И каждый день приносит новый тон
Звучания симфонии пространства,
И кутается в алый илитон,
Старея, осень с ленным постоянством.

Не читайте стихи драконам,
У драконов своя маржа.
Не внимают драконы стонам,
Жрут без вилки и без ножа.

Если сунуть дракону в морду
Графомана, макнув в компот,
Он, пожалуй, другую моду
У себя в норе заведёт.

Станет соусов ждать и специй,
Будет пробовать мозжечок,
Нюхать, прежде чем разговеться, —
Съесть поэцкий окорочок.

Я держусь от драконов дале,
Не мозолю драконьих глаз.
На моём престарелом сале
Не жиреть им на этот раз.

Только знаю, настанет время,
И драконы пойдут вабанк,
И дожрут графоманов племя,
Даже тех, кто залезет в танк.

Хрустнут кости, и брызнут слёзы,
Взвоет страшно поэцкий род….
Стихотворческие некрозы
Бог драконами приберёт.

Он рубил иконы дедовы,
Занося топор с плеча.
Он заветам свято следовал
Дорогого Ильича.
Разлеталось в щепы дерево,
Разрывая Божий лик.
На лице – гримаса зверева,
Из груди – утробный рык.
В чёрной ряске, в жёлтых поручах,
С панагией на груди
За крылечные за поручни
Удержись, не упади,
Отче, сын твой обезумевший
Так встречает волчий век.
Без любви, навеки умершей,
Стал бездушным человек.
Никакого рода-племени,
Отмежёванный во ад,
Бьёт Спасителя по темени
И своей потехе рад!
Крестит часто чадо батюшка,
Да читает «Отче наш»,
Попадья в холщовом платьишке
Плачет… Ей сыновний раж
Страшен так, что жить не хочется,
Он последыш у неё,
Без Отечества, без отчества,
Раз родители – вражьё…
Приписал годочки в метрику
И – на Финскую войну.
Ты в пятнадцать лет попетри-ка
Про чужую сторону,
Да про смерть, что рядом скалится,
Но, какой там уговор…
Помер поп, устав печалиться,
А сынок во весь опор —
В коммунисты и военные.
Говорили, – вышел толк.
У идей бывают пленные,
Если с детства разум смолк.
Жил, да был, гордясь профессией,
Грудь в медалях-орденах…
Пионеры – с фотосессией…
В живопырке фикус чах,
Собачонка, как у матери,
За стеной – базар, вокзал,
Да соседи в пьянках спятили
Со скандала – на скандал.
С финской – хворь, с японской – заповедь, —
Серп и молот на века.
Сколько можно жизнь откладывать, —
Слишком долгие срока
Патриотам не положены, —
Коммунизма не видать.
Про ориентиры ложные
Коммунисту ль толковать!
Старым стал герой сражения
И с роднёй, и со страной.
Ильичёвы откровения
Перечитывал порой…
Сколько судеб в топку брошено,
Он не думал никогда,
Посещал лишь страх непрошенно,
Да летели вдаль года.
С Богом свёл он счёты в юности,
Раскидал детей и жён.
Лишь воспоминанья сунутся,
Против них вооружён
Он бутылкой с горячительным, —
Стар, но печень – хоть куда…
Мир за дверью поразительным
Стал нежданно, борода
Отросла у баек благостных
Про бесплатную халву,
И всеобщих шествий радостных
Больше нету наяву.
И на гроб, увы, не скоплено,
И товарищи в земле,
Время съёжилось, оскоплено,
Пулей сплющилось в стволе.
Всё прошло, лишь злость жива ещё,
Неразменна, как пятак,
Да обида холощёная,
Что судьбу отдал затак.
Жить войной, вернувшись в прошлое?
Где у будущего прок?
Ничего вокруг хорошего,
Пустота его итог.
Не случилось счастья общего,
Снится старцу вечный бой…
Кошелька реальность тощего
Обеспечена судьбой.
Те, кто канули, кто минули,
Те счастливей во сто крат!
Коль при жизни душу вынули,
То не надо и наград.
В День Победы вышел с гордостью,
Нацепив «иконостас»,
И пошёл знакомой волостью,
Восхищая чей-то глаз.
Но нежданно и негаданно
Он пропал средь бела дня
Вместе с формою парадною,
С орденами. Западня
Уготована была ему
После всех земных побед
Не последнему, не первому…
Знать, героев больше нет.
Ордена бандиты продали,
Да купили наркоты.
В морге даже честь не отдали,
И безвестному цветы
Не принёс никто, и с бомжами
Лёг в могилу дворянин.
Про него легенд не сложено,
Не написано картин.
В забытьи страна огромная
Мчит, неведомо куда,
В пост Великий ест скоромное,
И беда ей – не беда.
И, порой впадая в крайности
От величия до зла,
От падения до святости,
От мороза до тепла,
Не жалеет крови Родина
Сыновей своих ничуть.
Много терний ею пройдено,
Отдохнёт когда-нибудь….