Александр Городницкий - Стихи и песни (сборник)

Ты на части хлеб аккуратно режь:
Человек – что в ночи овраг.
Может тот кусок, что ты сам не съешь,
Съест и станет сильным враг.

Снова путь неясен нам с вечера,
Снова утром буран свиреп.
Недоверчиво, недоверчиво
Я гляжу на черный хлеб.

Пират, забудь о стороне родной,
Когда сигнал «К атаке!» донесется.
Поскрипывают мачты над волной,
На пенных гребнях вспыхивает солнце.
Земная неизвестна нам тоска
Под флагом со скрещенными костями,
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями!
Дрожите, лиссабонские купцы,
Свои жиры студеные трясите,

Дрожите, королевские дворцы
И скаредное лондонское Сити, —
На шумный праздник пушек и клинка
Мы явимся незваными гостями,
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями!

Вьет вымпела попутный ветерок.
Назло врагам живем мы, не старея.
И если в ясный солнечный денек
В последний раз запляшем мы на рее, —
Мы вас во сне ухватим за бока,
Мы к вам придем недобрыми вестями,
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями!

Слова подчас взрываются не сразу.
Нам долго их опасность невдомек.
Чуть тлеет посреди забытой фразы
Безвредный синеватый огонек.
Но боевая взведена пружина
Под ворохом позднейших голосов.
Стучат неслышно и неудержимо
Колесики невидимых часов.
Мы позабудем их в веселом гаме
Сверкающих и торопливых дней.
И вдруг земля качнется под ногами:
Чем дольше срок завода, тем сильней
Ударит взрыв и помутится разум,
Бессильная сомкнет ладони злость.
Слова, что брошены, взрываются не сразу,
А сколько их еще не взорвалось!

Минуя зыби медленные глыбы,
В движенье обтекаемо-легки,
Акулы, фантастические рыбы,
Изогнутые стелют плавники.
Глубинных армий боевые птицы,
Рожденные для будущих побед,
Как в давний век могли они явиться
На свой подводный желтоватый свет?
…Еще Земля – пустыня, а не клумба,
Еще не верят, что она кругла.
Идут за каравеллами Колумба
Акульи реактивные тела.
Они обходят их по борту справа,
От скорости вибрируя слегка.
Стоцветием дюралевого сплава
Стремительные светятся бока.
Идут акулы, пеною одеты,
Подобия подводного ферзя,
Гряденьем термоядерной ракеты
Беспечным современникам грозя;
Еретикам нечесаным утеха,
Молитвам христианским вопреки.
И с палубы глядят на них без смеха
Охочие до смеха моряки.

Мне разлука с тобой знакома.
Как у времени ни проси,
Он горит у подъезда дома —
Неуютный огонь такси,
Чемодан мой несут родные,
И зеленый огонь погас.
И плывут твои мостовые,
Может, нынче в последний раз.

Мне не ждать у твоих вокзалов,
Не стоять на твоих мостах.
Видно, времени было мало
Мне прижиться в этих местах.
Как приехавший, как впервые,
Отвести не могу я глаз.
И плывут твои мостовые,
Может, нынче в последний раз.

Не вернуть уходящих суток
Ненадежной шумихой встреч,
Четких улиц твоих рисунок
От распада не уберечь.
Восстановят ли их живые,
Вспоминая погибших нас?..
И плывут твои мостовые,
Может, нынче в последний раз.

Когда на сердце тяжесть
И холодно в груди,
К ступеням Эрмитажа
Ты в сумерки приди,
Где без питья и хлеба,
Забытые в веках,
Атланты держат небо
На каменных руках.

Держать его, махину —
Не мед со стороны.
Напряжены их спины,
Колени сведены.
Их тяжкая работа
Важней иных работ:
Из них ослабни кто-то —
И небо упадет.

Во тьме заплачут вдовы,
Повыгорят поля,
И встанет гриб лиловый,
И кончится Земля.
А небо год от года
Все давит тяжелей,
Дрожит оно от гуда
Ракетных кораблей.

Стоят они, ребята,
Точеные тела, —
Поставлены когда-то,
А смена не пришла.
Их свет дневной не радует,
Им ночью не до сна.
Их красоту снарядами
Уродует война.

Стоят они, навеки
Уперши лбы в беду,
Не боги – человеки,
Привычные к труду.
И жить еще надежде
До той поры, пока
Атланты небо держат
На каменных руках.

Расправлены вымпелы гордо.
Не жди меня скоро, жена, —
Опять закипает у борта
Крутого посола волна.
Под северным солнцем неверным,
Под южных небес синевой —
Всегда паруса «Крузенштерна»
Шумят над моей головой.

И дома порою ночною,
Лишь только раскрою окно,
Опять на ветру надо мною
Тугое поет полотно.
И тесны домашние стены,
И душен домашний покой,
Когда паруса «Крузенштерна»
Шумят над моей головой.

Пусть чаек слепящие вспышки
Горят надо мной в вышине,
Мальчишки, мальчишки, мальчишки
Пусть вечно завидуют мне.
И старость отступит, наверно, —
Не властна она надо мной,
Когда паруса «Крузенштерна»
Шумят над моей головой.

Протекают трюма,
Льдом покрыта корма,
Третьи сутки ни солнца, ни звезд.
В океане зима, в океане зима —
Мокрый снег да скрипучий норд-ост.

Не сидеть мне сегодня
В домашнем тепле
И не мять мне ногами траву.
Так ходи за меня по веселой земле,
Так смотри за меня на Москву.

Там потоки людей
В торопливой ходьбе,
Там машины в четыре ряда.
Пусть там все, что угодно приснится тебе, —
Пусть тебе не приснится вода…

Всё шторма да шторма.
Ты ведь знаешь сама,
Что дождаться меня нелегко.
В океане зима, в океане зима,
И до лета еще далеко.

Бушует ливень проливной,
Шумит волна во мгле.
Давайте выпьем в эту ночь
За тех, кто на земле.
Дымится разведенный спирт
В химическом стекле.
Мы будем пить за тех, кто спит
Сегодня на земле.

За тех, кому стучит в окно
Серебряный восход,
За тех, кто нас давным-давно,
Наверное, не ждет.
И пусть начальство не скрипит,
Что мы навеселе, —
Мы будем пить за тех, кто спит
Сегодня на земле.

Чтоб был веселым их досуг
Вдали от водных ям,
Чтоб никогда не знать разлук
Их завтрашним мужьям.
Не место для земных обид
У нас на корабле, —
Мы будем пить за тех, кто спит
Сегодня на земле.