Лидия Алексеева - Удивительные сказки ниоткуда

Банька вмиг была готова.
Стала Надя мыться. Что такого!
Ведь не малый пройден путь,
Не грех помыться, отдохнуть.

Пока же в бане она мылась,
Хозяева всё приготовить торопились:
Зажгли свечи, стол накрыли
На перину простынь постелили,

Белую и гладкую,
Чтоб спалось ей сладко,
Чтоб всё душевно было и опрятно,
Чтоб уютно было гостье и приятно.

Вошла в горницу Надежда,
На ней свежая одежда,
Глазки синие блестят,
Щёчки розою горят.

Знать затевали жар недаром.
– Дорогая, с лёгким паром!
За стол гостью приглашают,
Самым лучшим угощают.

Сидят вместе за столом,
Едят яства все втроём.
А когда уж есть невмочь,
Говорит хозяин: – Дочь,

Ты так красива, молода,
Куда идёшь совсем одна?
Может, что-то потеряла
Иль откуда убежала?

Случилась, может быть, беда,
Или в чём-то есть нужда?
Расскажи мне всё точь-в-точь,
Глядишь, я смогу помочь.

– Благодарствую, хозяин,
Только начать с чего, не знаю.
– Начни с самого начала,
Времени у нас немало.

Рассказ свой Надя начала
С того, как счастлива была,
Про девичью любовь свою,
Про Степана и змею,

О том, чтобы любимого спасти,
Стекло правды нужно ей найти.
Что в путь за ним она пустилась,
Вот почему здесь очутилась.

– Это горе небольшое,
Есть у меня стекло такое.
С радостью я подарю его тебе,
Очень нравишься ты мне.

«Он сам стекло мне предлагает подарить.
Я смерть его должна на место положить,
Пока сама злодейкою не стала».
А вслух ему вот так сказала:

– О счастье! Да за что, за что же?
– В моей жизни было почти то же.
Вздохнул хозяин, помолчал
И так рассказ свой продолжал.

– Когда-то я любил девицу.
С ней никто не мог сравниться,
Изобретательна, умна,
А до чего же озорна!

Чего мы с нею не творили
И кого не проводили!
Но появилась тут другая,
Даже как, и сам не знаю

К ней на удочку попался,
А с любимою расстался.
Мне б её через стекло кто показал,
Беды б большой я избежал.

Но бороться за меня любимая не стала,
На меня голубушка сильно осерчала.
За то, что тогда другая совратила,
До сих пор любимая мне не простила.

А я по ней всё сохну и страдаю,
Ежедневно дорогую вспоминаю.
– Теперь, сударь, мне открой,
Что случилось с той, другой?

– Хочешь знать, что с нею стало?
Да, она меня до нитки обобрала,
Была готова даже жизнь отнять,
Но смерть свою надёжно я успел убрать…

(Где смерть его, Надежда знала,
В своей одежде даже ощущала,
Но не сказала ничего,
Слушала внимательно его.)

– К ней не смогла злодейка подобраться,
И ей пришлось подальше убираться.
С моим добром за море укатила
И злодеянья там свои творила.

Может, до сих пор творит,
Но здесь о том никто не говорит,
Даже слух и тот о ней пропал,
А я отшельником жить стал.

Сама видишь, как я здесь живу.
Тебе с радостью, девица, помогу.
– Спасибо, сударь дорогой,
Ты поступаешь, как отец родной.

Век твоей должницей буду,
Ни за что добра не позабуду.
Вскоре тебе за это заплачу.
– А вот этого не надо, не хочу.

Ведь добро, только тогда добро,
Бескорыстное когда оно.
Теперь пора на час-другой заснуть,
Ведь завтра снова тебе в путь. —

Рано утром Надя встала,
По холке волка потрепала,
Хозяину в пояс поклонилась,
Сердечно с ними распростилась

И скорей в обратный путь.
Теперь ей нужно заглянуть
Под скалу, за водопад,
Чтоб шкатулку положить назад.

Пусть и дальше там хранится,
Жизнь ведь каждому годится.
И навсегда забыть туда дорогу,
Пусть хозяин живёт много.

Долго, коротко ли шла,
В место заветное пришла.
Змей-змеище ещё спал,
Что нет шкатулки и не знал.

Надя её на место положила,
Как до этого там было,
И заспешила прямиком
За своим дружком-сучком.

А змей сладко потянулся,
От сна долгого проснулся,
Как и должно было быть,
Продолжал шкатулку сторожить,

Где смерть хранилась не обычного злодея,
А добрейшего на свете чародея.
Она там и до сих пор хранится.
Только Наде домой нужно торопиться.

Спешит Наденька в своё село.
«Только б Стёпе повезло.
Только был бы жив Степан,
Было бы кому открыть обман».

Давно Надежда из села пропала,
Время змеиное настало.
Одного змея ждала,
Поцелуя в жаркие уста.

А Степан, в змею влюблённый,
Змеиным зельем опоённый,
Со змейкой-девой оставался,
Красою ядовитой любовался.

Её ручку в руки брал,
Но в уста не целовал,
Словно что его держало.
Как она ни привлекала,

Да на ласки не скупилась.
И вот наконец случилось:
Обнял чудный её стан,
Губами потянулся к ней Степан,

Не ведая судьбы своей.
И в этот миг меж ним и ей
Надя просунула правдивое стекло.
Будто током передёрнуло его.

Тотчас же Степан очнулся
И, увидев, ужаснулся:
В его объятиях дрожала
И уж выпустила жало

Настоящая холодная змея.
«Почему с ней рядом я?»
Он схватил ивовый прут
И прибил гадюку тут.

Потом бросился к Надежде:
– Скажи, родная, мне, невежде,
Почему не ты со мной,
Отчего я обнимался со змеёй?

Может, это дурной сон?
Говорит Надюше он.
– Нет не сон, могу сказать.
Я успела тебе правду показать.

Теперь сам увидел и узнал,
Кто тебя околдовал,
Только лишь её ты видел.
O, как ты меня обидел!

– Теперь понял, как я оплошал,
А ты спасла меня от жутких чар.
Прости, милая Надежда.
Я люблю тебя, как прежде,

Или крат во сто сильней.
Дай обнять тебя скорей.
Они тут крепко обнялись,
В любви вечной поклялись.

Ни в селе, ни на лесной аллейке
Больше не было злодейки-змейки.
Зато было волшебное стекло
Правду показать которое могло.

Дни теперь счастливые настали.
Вскоре свадебку сыграли
На поляне всем селом
За длинным праздничным столом.

Всем всего хватало там,
Конца не было тостам.
Многовато пили только,
И кричали «горько, горько».

Как и было быть должно,
Играло свадьбу русское село.
Желали счастья жениху, невесте.
Среди гостей на лучшем месте