Люссия Оберст - И ныне Дуб у Лукоморья. Сказки и басни

Час за часом, день за днем
Бежит времечко бегом.
Солнышко сменяет ночь,
Луна гонит солнце прочь.
Во дворце столпотворенье –
Все несут свое творенье,
Чтобы царь окинул взглядом,
Приценился зорким глазом.
Шумный гул в толпе стоял –
Каждый о своем мечтал…
На столах стояли чашки
Расписные и чаплашки
С золоченою каймой;
Самовар с печной трубой;
Деревянные баклуши –
Гордость дедушки Миклуши;
Самотканые ковры
Из блестящей мишуры.
И чего тут только нет…
Вот узорчатый браслет,
Лапти, варежки, платки,
Выбивные ручники;
Вот песочные часы;
Серебром блестят весы;
Здесь сверкает бирюза…
Разбегаются глаза.
А вот это что такое?
Колесо стоит простое,
Очень странное оно,
Почему оно – одно?
Удивляется народ,
Что за чудо, не поймет.
Даже царь сам подошел,
Яко невидаль нашел:
«Кто хозяин? Покажись
И откуда – объяснись.
Что за диво эта штука?»
Все молчат, никто ни звука…
Вдруг толпа зашевелилась,
Потихоньку расступилась,
И знакомый нам Матвей
Появился средь людей.

«Кто ты? Расскажи, откуда?
Изобрел ты это чудо?»
Царь Матвею слово дал
И с терпеньем выжидал.

Начал наш Матвей рассказ:
«Услыхал я твой Указ,
Благодарен я судьбе,
С миром я пришел к тебе.
Величать меня Матвей,
Птица – это для людей.
Ты уж, батюшка, прости,
Что не так, уж отпусти.
Колесо мое простое
И не чудо никакое:
Облегчает пряхам труд –
В десять раз быстрей прядут».

Не поверил царь ушам:
«Что за чудо сидит там?
Ну-ка, пуху принести
И скорей его спрясти!»

Слуги все засуетились,
Заметались, закрутились:
Царь застал их всех врасплох,
Загонял их, будто блох.

Наконец-то пух нашли
И царю преподнесли.
«Кто же нам теперь спрядет
И кто пряху нам найдет? –
Осенило вдруг царя,
Все про всех он знал не зря,
– Старушонка есть одна,
Спрясть поможет нам она!»

Старушонку отыскали,
На поклон к царю послали.
«Чем тебе я не мила?
Не желала тебе зла», –
Испугалась бабка-пряха,
На пол рухнула с размаха.
Успокоил бабку царь:
«Подарю тебе я ларь
Ежель спрясть сумеешь ты
Пряжу дивной красоты.
Потрудись на колесе,
Жить не будешь в нищете –
Обещаю тебе я,
А работа вот твоя…»

Он Матвея подозвал,
Чтоб старухе показал
Как сидеть, куда глядеть,
Где держать и чем вертеть.
Бабка быстро поняла
И зараз во вкус вошла.

Царь пошел опять искать,
Где бы чудо разыскать.
Долго царь ходил, смотрел,
Только мало что узрел,
Что бы любо было
Или сердцу мило.
Дорогие каменья,
Сувениры из литья…
Выбрал лишь царице
Бронзову жар – птицу.
Бронза ныне была новь,
Вылита в селе Медновь.

Царь ходить уже устал
И устало прошептал:
«Господи помилуй,
Дай мне, боже, силы».
Он решил передохнуть,
Вышел воздуха вздохнуть,
У ворот на лавку сел,
На толпу теперь глядел.
Люди разные пришли,
Что творенье принесли…

Тихо встала в уголок
Одна бабушка-Чулок.
Привезла царю чулки,
Кружевные узелки.
Была бабушка с села,
Где Меланьюшка жила.
Бабку кликали Чулок,
А на ней-то был платок,
И меланьский был узор –
Диво! Не оторвешь взор.
Вдруг увидел царь платок,
Словно дивовный цветок.
Подивился: «Что за чудо?
Кто соткал его? Откуда?»

Старушонка пала духом:
Туговата была ухом.
«Батюшка! Стара, стара,
Ухожу я со двора…»

Царь немного посмеялся,
Что грешно – не убоялся.
Просто бабушка смешна,
А пред Богом не грешна.
Он привстал, похлопал рядом,
Показал старушке взглядом,
Чтоб присела отдохнуть –
Не дала царю уснуть.
И погромче пригласил:
«Рядом сядь… – а сам спросил:
– Чья ты будешь и откуда?
А платок твой – просто чудо!
Расскажи мне обо всем.»

«Батюшка, о чем, о чем?
Что должна тебе сказать?
Мне двух слов-то не связать.
Как зовут меня? Чулок.
Подарили мне платок.
Да-да… с нашего села,
Я оттуда и пришла.
Там цыганочка живет,
А она платочки ткет.
Ты уж, батюшка, прости,
Домой с миром отпусти.
Я на ухо туговата,
Слышу больно плоховато.
Мне кричат – не докричат,
Все теперь со мной молчат.»
И наш царь позвал людей –
Бабку проводить скорей
До ближайшего села,
Где цыганочка жила.
«Срочно девушку найти,
Незаме для привести.»
Он старушке дал кулон
И отвесил ей поклон.

Наш Матвей с терпеньем ждет,
Когда пряха пух спрядет.
Пряха быстро научилась,
Нитка тонка получилась.
Вот закончила она –
Пряжу спряла дотемна.
Был доволен наш Матвей,
Пригласил царя скорей.
«Столько пуху к утрене
Не спрясти на вертене!» –
Царь воскликнул с удивленьем,
Восхищался все твореньем:
«Вот так штука – колесо!
Понял я, оно на что…
Эй, из царского двора
Позовите мастера,
Чтоб рисунок начертил
И такой же смастерил.
Пусть не трогает никто
Это чудо-колесо.
Мы его на вид поставим
И нетронутым оставим:
Любо-дорого смотреть!
Это ж надо изобресть! –
Хлопнул Птицу по плечу.
– Я тебя не отпущу!
Поживешь у нас семь дней.
Комнату ему скорей! –
Крикнул царь от радости.
– И подать всем сладости.
Угостить всех, проводить
И Указ мой огласить!»
Зачитал слуга Указ:
«Царь дает такой наказ:
Будет он семь дней решать –
Кому должное отдать.
И царица пусть придет,
Может тоже что найдет;
А как день седьмой придет,
Каждого удача ждет,
Кто старался лучше всех –
Наградит царь без помех.»
«Мне пора уж на покой,
Могут все идти домой…» –
Царь всех с миром отпустил,
А Матвея пригласил
Во дворец за ним идти,
В спальню для гостей пройти.

А Меланья той порой
Коврик ткала непростой,
Там причудливый узор –
Диво! Не оторвешь взор.
Нити золотом сверкали,
Словно из каменьев ткали.
Тут посмотришь, будто ночь
Выгоняет солнце прочь.
Звезды ясные горят –
Меж собою говорят.
А на нижней стороне –
Солнце светит в ясном дне.
Из цветов дивной узор
Украшает весь ковер.
Да… цыганочка мила,
Мастерицею слыла,
Даром что она творила –
Радость для души дарила.
За занятием она
Просидела дотемна…
Во врата вдруг постучали,
Ткать ковер ей помешали.
Показалось странным ей,
Кто стучится в гости к ней?
Ведь обычно старики
Не поднимут и руки,
Чтоб по дереву долбить.
«Кто же это может быть?»
Встала и пошла она
Открывать врата сама,
Чтобы пряху не будить,
Ей пришлось самой открыть.

Как открыла – обомлела…
В первый раз она глядела
На одежды царских слуг.
Вдруг схватил ее испуг.
«Что случилось? Кто вы есть?»
«Вы впустите, дайте сесть,
И мы сразу поясним,
Кто мы есть, чего хотим.»
Меланья долго не ждала
И по двору их провела.
И пригласила войти в дом –
Узнать, пришли ли к ним с добром…