Олег Лукойе - По эту сторону небес. Избранное. Сборник стихов и текстов песен

И притворяясь убитым, упавшим,
я сочиняю песню:
Время контрольным жалеет спящих,
если играли честно.
2010

Дым сигарет рассеется.
Вьюга сметёт дуэлянтов.
Пивший вчера похмелится
даром от Клауса Санты.
И вечера кисейные,
окна взасос целуя,
вновь закружат каруселями,
свадьбами вхолостую…

Небо, зевая закатами,
молча вдохнёт молитвы.
Выдохнет мокрою ватою…
Будем считать, что квиты.
Ветер рассеет музыку
сладких снегов январских.
Прочными брачными узами
я завяжу с тобой сказку.

Зимняя сказка кончится
свадьбою, или тризной.
Выцветшим одиночеством
принца, или маркизы…
Не отмолить прощения,
не победить безверия.
Жалит иглой кащеевой
серая тень сомнения.

Тень облаков рассеется.
Небо, светясь весною,
вновь по земле расстелется
липкой своею листвою.
А вечерами безлунными,
тёплым дождём играя,
вцепится звонкими струнами
в кудри хмельного мая.

Всё повторится изнова.
Только уже с другими…
Добрыми, злыми, капризными…
Проще сказать – живыми…
2011

Корячится полдень
змеиною лентой.
Кардиограммой саккады…
После абсента
синдром абстинентный,
словно дыхание ада.
2017

Жизнь проходит как надо и правильно,
если ты ничего не ждешь.
Там где метки судьбой расставлены,
вероятней всего огребёшь.

Каждый третий герой – не выдуман.
Но и он на рожон не прет.
Отвыкай объедаться обидами
и на масло ронять бутерброд.

В небесах не упрячешь облако.
Не упрячешь в глазах печаль.
Если солнце отлито в колокол,
никогда не сгорит свеча.

Смерть приходит всегда и вовремя.
Непредвзятость её конёк.
Люди судят о небе из погреба.
А над ними смеётся Бог.
2015

Погребальные слёзы высохнут.
Медных труб отзвенит печаль.
Лоскутами прошлого выстрадан
и живьём догорает в печах
мост из канувшего в грядущее,
наш заброшенный Богом мир…
Все мы, так иль иначе, жующие
чёрствый хлеб поминальных просфир.

И в осенних печах крематория,
и в растопленных домнах весны,
мы живая руда, и не более,
раскалённая до белизны.
Оттого и грустим о неведомом
и влюблённо глядим на огонь.
Переплавленные рассветами,
истекаем людской рекой.
2011

Я в снегопад уснул под снегом, как медведь.
Анабиоз без сновидений.
Проснулся, когда стало вечереть
под серым солнцем в конце апреля.

С подснежниками первыми взошёл,
как на престол, по-королевски.
Сказал мне ангел: «Это хорошо!
Ведь ты, приятель, сорвался с лески.

Тебя, дружище, брали на живца.
На две ноль пять и литр пива.
Отбили телеграмму праотцам,
мол, едет сын, «ушёл» красиво.

Но видишь, просчитался твой «рыбак»,
тебя умножив на ноль закуски…
И не учёл того, что, как ни как,
хоть ты дурак, но, всё же, русский»…
2017

Гладко ложилась на вечер заря.
Месяц вынашивал планы на вечность.
Строился в небе отряд октябрят.
В омуте тихом пряталась нечисть.

Кот, не моргая, смотрел на закат.
В нём пробуждалась генетика сфинкса.
Рим, Вавилон, Мелитополь, Царьград…
Веяло чем-то античным… афинским.

Время текло бесконечной рекой,
Будда с Христом пили квас с Магометом.
Было пятьсот миллионов веков
до окончания этого Света.

Ровно пятьсот! Почему? Не понять…
Просто пятьсот… По кармическим сметам.
До окончания этого Света…
И до начала вчерашнего дня…
2015

Мне говорили, что там, за речкой,
есть край чудес и спелых фруктов.
Что люди там живут беспечно.
Дома без печек, но в них уютно.
Всегда тепло, как в летний вечер,
а по ночам луна в полнеба.
И я решился пойти к той речке
и перебраться, дождавшись снега.

Я шёл плутая, дорогой зыбкой,
ловил рубахой попутный ветер.
И, чтобы выжить, играл на скрипке.
Не виртуозно, но как умею.
Был путь мой долог, но я добрался.
Желанный берег сливался с небом.
Роняло солнце протуберанцы.
Осталось только дождаться снега…

Вдруг вижу, лодка подходит к плёсу,
а в ней рыбак, а может дачник.
Кричит: «Эй, парень, давай на вёсла!
Покатим вместе искать удачу».
Я вышел к плёсу, сказал: «ЗдорОво!»
Спросил, зовут как, и сам назвался.
Он улыбнулся: «Зовут Хароном,
садись, поплыли»… Но я остался.

И он уплыл, не попрощавшись.
Я проводил его улыбкой.
Пошёл обратно, навстречу счастью.
А чтобы выжить, играл на скрипке.
2010

За Рубиконом огни и музыка.
И запах крови со вкусом власти.
Разрубишь узел, но будешь узами
повязан насмерть.
За Рубиконом, на бычьем форуме,
под жарким солнцем плодятся мухи.
И пыль провинций над Вечным Городом,
как смерть старухи.
За Рубиконом, под Капитолием,
в угоду Риму зарыты боги.
Пройдёт не только вся «мундиглория»!
Всему есть сроки…
2017

Настоян воздух на полыни.
Твой поцелуй
в меня твоё впечатал имя…
А в нём Июль.
Со вкусом жжёной карамели.
Горит клеймом…
Меж тополей кружат метели…
И пух столбом.
Ты не скрывала своё счастье.
Я прятал грусть.
Из облаков белёсой масти
сложилось: пусть…
Казалось мне всё это милым,
забытым сном.
Всё это было… Было… Было…
Давным-давно.
2016

Когда-то все явилось из огня,
зажженного магнитными полями.
Когда умру, кремируйте меня.
Я не хочу быть съеденным червями.
Когда умру сожгите гроб и труп.
Лежать в земле невыносимо скучно.
Я выйду к свету из тоннелей труб.
Сольюсь в экстазе с близлетящей тучей.
2015

Вечер доедает на ужин зарю,
шелестя опрелой листвой октября.
Загостилось лето в осеннем раю,
падкое на солод и блеск янтаря.
Разгораясь белыми кострами аллей,
лето захмелело, забыв про десерт.
Просыпаясь утром, сквозь голь тополей,
cогревает солнцем прохладный рассвет.
Сколько их осталось? Лет или дней…
Не считай! Не надо – они не твои!
Всё, что есть и будет не сгорит в огне.
Лету не уйти за орбиту земли.…

…В эту осень ты не сумеешь грустить.
Лето нас с тобою не покинет до снега.
Только и ты постарайся простить
и растворится в объятиях неба.
2013