Михаил Буканов - А у жирафа шея длиная! Поэзия

Все мы разное едим,
На иное не глядим,
Что-то любим, что-то нет,
Плюс, конечно, звон монет.

Прочитал и обалдел,
Тут мой разум не у дел.
Вот взяло и понесло
И ни в город, ни в село!

На площадке ру. cтихи,
Все поэты не плохи.
И ни дня без строчки мы,
Все, и кумы и кумы!

Миллион поэтов враз,
Наш компьютерный Парнас
Нами эта высота
И любима и взята!

Славлю русский я напор
От тайги до южных гор.
Всяк пятнадцатый – поэт,
Нам любые жанры в цвет!

Жил, да был Иван Елдырин,
Был он скромен, не настырен,
Всё тащил во двор и дом,
И бесплатно что б при том!

Не сказать, что был он вором,
Просто бредил всяким сором,
Если плохо что лежит,
Точно, с ним и убежит.

Дом Ивана – полна чаша,
Есть при нём жена Наташа,
Ребятишек, правда, ждут,
Но, пока что, не идут!

Как-то утром, в огороде,
Дело было в прошлом годе,
Сел космический корабль,
И застыл, как тот журавль.

А оттуда вышли звери,
Отворив овальны двери,
Над участком всем и домом
Купол знаком незнакомым.

Звери сурдозаявили,
Что участок застолбили,
Что они со звёзд Шолом,
И быть Елдырину послом!

А затем конфисковали,
Что хранилося в подвале,
В двух сараях и дворе,
Да отбыли на заре!

Дав своё взамен Ивану,
Аппарат, где путь в нирвану,
Бак железный, змеевик,
И Иван к нему приник.

И супруга не отстала,
Тоже самогон хлестала,
Всё добро ушло из дома,
А солома не едома!

Призадумалась Наташа,
В голове сплошная каша,
Ране что, Шолом, иль бак,
И заснула. В жизни мрак!

Фантастично? Да не очень,
К звёздам путь не сильно точен.
Мнит Иван себя послом,
Пусть им будет. Всем Шолом!

Не врём, правды не говорим!

Народ плетёт, как лапоть вьёт,
Колокола как будто льёт,
Покуда пушку создадут,
Так все вокруг с ума сойдут!

Обычай раньше был такой,
Один наврёт, за ним другой,
Но, вот отливочка прошла,
Не зря лились колокола!

Москва всегда любила врать,
Тут в разговорах благодать.
Сама не верила словам,
Соврёшь – топор по головам!

Такой обычай шёл с Орды,
Восток входил без суеты,
И семена упали там,
Где суждено взойти плодам.

Слезам не верила Москва,
Она одна всему глава,
Лупила сходу и с носка,
Неважно, радость, иль тоска!

Дожди идут, года идут,
Другие люди смерти ждут.
А врём как в истарь, от души,
Давай Москва, иди, глуши!

Раз девица Бланш Гандон
Укупила патефон.
Хоть двадцатый век в начале,
Отчего же быть печали?

Там и марш Буланжери,
Есть и песенка Мари,
Сам Шаляпин жжёт Гуно,
То есть, самое оно!

Годы быстренько летят,
И других пластинок ряд.
Неказистый Воробей
Так поёт, на всё забей!

Немцы в город, Вагнер в ход,
Бланш в последний шла поход.
Под Шопена отвезли,
«Пер ла шэз» ей дал земли.

Патефон был в жизни друг,
У девицы нет подруг,
«Голуаз», «Камю», «Мартель»,
И абсента канитель!

Нет ни мужа, ни детей,
Некому послать вестей.
Молча курит, молча пьёт,
Патефон башкой клюёт!

Патефону вышел срок,
Отработал сколько мог!
Столько лет, что сам забыл.
Он отправлен в мусор был!

Я тоску нарисовал,
Грязных красок насовал!
Жизнь частенько полосой,
Хуже, если прёт с косой!

Пей, не пей, одна струя,
От буйка и до буя!
Лучше с музыкой уйти.
Патефон бы где найти?

Всякой тропке есть конец,
Знает всякий молодец,
И молодки в знаньи тут,
Мимо тоже не уйдут!

Вот он – смертный твой порог,
Хорошо, коль встретит Бог,
Ну, а если сразу чёрт?
Заколышит, хоть и мёртв!

Принесёшь души сосуд
Ты на самый Страшный суд,
Опрокинешь – пустота,
И чего же ждать тогда?

Есть молитвы – это путь,
Пост поможет как-нибудь,
Но, судить нас по делам,
Как пешочком по колам!

Мы же люди, все грешим,
Да ещё грешить спешим.
Жизнь ужасно коротка,
Подставляй грехам бока!

Оскоромились мы здесь,
Спесь с гордыней тешат лесть.
Изо рта несётся брань,
Матерок у Саш и Мань!

И прелюбы сотворим,
И вдовицу разорим,
Вот чужое под рукой,
Не прибрал – ушёл покой!

Проще с пунктом не убий,
Не во всех убийства змий,
Рад бы может быть убить,
Но, не в силах люд губить!

Нет, нам счастья не сковать,
Лишь на Бога уповать,
Коли милость от небес,
Так верблюд в ушко пролез.

Отмантулим и в Аду,
Переможем зла беду,
Мы в Раю, дела легки,
Отдохнём, и вновь в грехи!

Покупайте жирофля,
Ровно тридцать два рубля.
И, в придачу, жирофле,
Будет праздник на столе!

Что за запах, что за вкус,
Можно сделать дивный мусс,
А, пожалуй, и шашлык,
Всё под невязанье лык!

Или вот, бери буссель,
Хоть на квас, хоть на кисель,
В суп гороховый пойдёт,
Покупай, не пропадёт!

Фита цикам всем нужна,
Ешь и ты, коль ест страна,
С фалафелью – просто смак,
Или вот, бери форшмак!

Ты секи, селёдки фарш
На тарелку прямо марш.
Это дело, да с лучком,
Всё что надо, то пучком!

Сидор вот на запивон,
Им с утра хмелит Кобзон,
В крайнем случае – абсент,
В нём полынный элемент,

Есть и известь, есть кирпич,
Хлебанёшь, и ты Ильич.
Налетайте, всё к столам,
Смело упивайтесь в хлам!

А на улице стояло ничего,
И оно не понимало одного,
Отчего одни по городу палят,
А другие словно семеро козлят!

Серый волк давно уже мамашу съел,
Обнаглел до беспредела, захмелел,
У козлят вполне приличные рога,
И с копытами, да прочными, нога!

Волк панует на свободе, масса дел,
А на козликов чужой аркан одел.
Не пускает их побуцкаться, орёт,
Вот волчару ни хрена и не берёт!

Только всякой будет сказочке конец,
Ничего оно пустое, не венец,
Отольются волку слёзки, ох, простак,
В Бога душу и на вилы, только так!

У нас, в российских палестинах,
Как у Пикассо на картинах.
Период синий – в синяках,
И пустоты резерв в руках!