Михаил Буканов - К фее, что зовут Драже, шёл Щелкунчик в неглиже. Поэзия

Так минуэт сменило танго,
Потом шансон и джерк вприсядку,
И не нужна бабуля Ванга,
Что б прояснить кто полет грядку.

Матриархат стучится властно,
Патриархат скулит в загоне,
Сугубо, дерзко и опасно
В новины века время кони!

Хорошо нам графоманам
Утопать в угаре пьяном,
Пишем души в стих вложив,
Мысль одна, коль пишешь-жив!
Прочитал стихи супруге.
Та вздохнула на досуге,
Говорит: Высокий штиль!
Банки отнеси в утиль.
Да, зайди-ка в хоз. товары,
Краны наши вот кошмары,
Молока потом купи,
Да по-быстрому, не спи!
А стихи, ну просто Нобель,
Ты могуч как гонобобель,
О, ещё зайди в аптеку,
Клизма в радость человеку!
Эта вещь нужней стихов,
Говорю без дураков.
Знаю, ты поэт от Бога,
Только с тернием дорога,
Написал, и в папку, в папку.
Кстати, взял бы в руки тряпку,
Да прошёлся бы по пыли,
И полы давно не мыли.
А потом уж, на досуге,
Не забудь и о супруге,
Я же Муза, смысл горенья,
Мне спасать тебя от тленья!
Так реши проблемы тела,
Что бы я осоловела,
Да продрыхла до утра.
Всё, иди, поэт, пора!

Мой кабанок, ну, ты свинюшка, —
Проговорила хряку хрюшка,
Побыть с тобой, моя отрада,
Всегда и полностью я рада!
Ты поросёнок и шалун,
Игрок на домбре женских струн,
Могуч, красив, велик тоннаж,
Ты суперсвин, а не муляж!

А коль эпитеты вы эти
Да к мужику и на рассвете?
Вот будет бедный удивлён,
Хотя в хожденьях закалён!
Такое, утром, от подруги,
С которой отпустил подпруги?
Почти оплёван, в униженьи,
И интересном положеньи.

Не то что он ежа родит,
Опаслив, постоянно бдит,
Но, хряком грязным в жизни стать?
Уж лучше пыл пообуздать!

За тучами гремело, день в полночь уходил,
Побрякивал несмело звон грозовых удил.
Пустынно в небе сером, сермяжность простоты,
Пыль водная карьером, да Функа зла холсты.

На миг затихло тускло, волна шипит во зле,
Кнутом избита Тузла, пошла за Ги Молле.
Свирепые потоки, свиреп и странен суд,
Турецкие истоки для русских месть несут.

Болты из арбалетов, и кондотьеры тьмы
Соткут из брызг куплетов сень Кафы и тюрьмы.
Прекрасен величавый венецианский дож,
Гроза небесной павой и серебрянкой дождь.

Где кесарь Беотийский, там и побед войска,
На море и на суше свирепствует тоска.
Умчались вдаль славяне, османы, ширь ясна,
На море-окияне пирует тишина.

Но, вот в седом просторе как провести черту,
Душе, сгоревшей в горе, заполнить пустоту?
На Эльтигене тени могилы теребят,
Идут в ничто по сцене, в безмолвный рог трубят.

Там те кто были ране забыты в века жесть,
Чужие пальцы в ране, не им покой и честь!

Не любил бы, не страдал бы,
На ромашках не гадал бы,
Нет в любви задач Эвклида
Тут Эйнштейн для индивида!

Места нет изящным мерам,
Хорошо миллионерам,
Не клюёт, так прикупи,
Масть «капустой» залепи»!

А тебе с твоей зарплатой
Только перегной лопатой,
Сколько надо забирай,
Создавай назёмный рай.

О романтики младые
Вам мечты одни пустые.
Даже если подфартит,
Случай мимо пролетит.

Впрочем, что ж я о пороке?
Всё у нас имеет сроки,
Жизни срок, тюремный срок,
Не случилось, значит рок!

Говорят что после смерти
Всё дадут нам, лишь поверьте,
Бог – он вовсе не Никишка!
Коли врежет – сразу шишка!

Русский – сложный язычок,
Нас на шарике пучок,
Шишку понимай как знаешь,
Что имеешь, то и маешь!

Как прорвусь в небесны дали,
Пока руки не устали,
Опишу, пошлю письмишко,
До видзенья, автор Мишка!

Были в СССР романы,
Правда жизни, не обманы,
Ну, Корчагины, чекисты,
Краснодонцы и танкисты.

Шли писатели с полками,
Оратали с мужиками,
Про заводы и деревни
Молодой писал и древний.

Их герои громко жили,
По сомненьям не тужили,
Создавали миф из тлена,
Рвались из рутины плена.

Люди Родину любили,
За измену в морду били,
Да под танки шли с гранатой,
Нет гранат так штык с лопатой!

От Москвы и до Берлина
Путь лежал кроваво-длинный,
Для фанерных обелисков
Нет красот и нет изысков.

Там солдаты брали доты
И сбивали самолёты,
От шестнадцати и выше
Нахлебались, аж, до крыши.

Ладно, стороны Гражданской
Бились в битве окаянской.
Брат на брата, дед на внука,
Правы все, такая штука!

А когда враги напали,
Были те кто в плен сбежали,
Были хильфи, помощь тылу,
Плен хватали прямо с пылу.

Полицаи палачами
К партизанам шли ночами,
Поджигая вески, хаты,
Душегубы, не солдаты.

В пересчёте – миллионы.
Что страны презрев законы,
Предпочли тепло измены,
И в судьбине перемены.

Нет сейчас литературы,
Так, отдельные фигуры,
Остальные к верху мехом,
Льют на нас назём со смехом.

Пал Гайдар за пулемётом,
Уткин с неба с самолётом,
Пал Петров, ещё десятки,
Смерти на войне не сладки.

Но, остались стих и проза,
Хоть бы «Белая берёза».
Или Шолохова книги,
Где идут страданий миги.

Сикофант вранья пригубит,
Всё уложит и углубит.
Кто герои, где злодеи?
Смысл – предательства идеи!

Дремучей тишиной мышиной
Пришёл рассвет горевшей шиной,
Кустарник тлел, лесов пожары,
Да августа при ветрах жары.

Искали люди, птицы, звери
В свободу отмкнутые двери,
Окружены, в разгулах цвета
Бог Огни в торжестве рассвета.

Горели виллы и машины,
Декоративные фашины,
В изгибах шеи труб каминных,
Поникли в трещинах карминных.

У нас зимой дожди пропали,
Как воины, что в битвах пали.
Не могут подойти с подмогой,
Спит пепел хрупкой недотрогой!

Но вот дождей леса дождались,
Сурово им пожары дались,
Воды не много, строги Боги,
Не стой на их большой дороге!