Галина Маркус - Зонты

Залетев в своё гнездо
И укрывшись с головою,
Слушаем, как ветер воет:
Ми-ре-соль… соль-ля-си-до…
И живущая с живою
На два такта – заодно.

Холодный дождь накроет трассу,
И чудится, что финиш смыт.
В потоках утекает праздник,
А по спине струится стыд.

В упор не вижу конкурентов,
Не распознать, где дождь, где пот.
Ни зги, ни рефери, ни ленты…
Всё через…
задом наперёд.

В балансе – пусто.
Z e ro.
Нечто.
Позор залез на пьедестал.
Бежала я – но всем навстречу.
Народ с трибун рукоплескал.

Так что – опять? Так что мне – снова?
А мой рекорд, а результат?
Брык – на коленку…
всё… готова…
На ста-а-арт…

А счастье бывает: бояться – несильно,
Нестрашно болеть и ругаться нечасто.
Чтоб в зоне доступного – нужный мобильный,
А исповедь не отменяла причастья.

А горя-то нет. Расставанья – недолги.
И дверь мне откроют… где выход – для входа.
Слова утрамбуют, а мысли – в засолку
Отправят. Вот только стареть неохота.

Буреть неохота. А тратить – приятно.
Стихи и рубли опускать в чьи-то кружки.
Бросать и не требовать больше обратно
Ведь мне ни к чему, а кому-нибудь нужно.

И руки должны быть от сумок свободны,
Пусть ноги устали – так выправлю крылья.
Ну да, разумеется… крылья – не модны,
До дырок затёрли, до слизи – замыли.

И что? У меня ещё пара хранится —
Коротких, оранжевых – прятала с детства.
Не ангел, конечно. И даже не птица.
Но раньше-то я не стеснялась раздеться?

Слетаю к Врачу. Там и счастье – подкожно,
И горе становится воздухом горным.
Из штопора выйду. Из ступора… тоже.
Я верю. Изменчиво. Редко. Упорно.

Меня ты узнаешь легко,
В сумбуре роящихся улиц,
Людской меня схватит поток
И выплюнет, как несъедобное.
Пальто мне всегда велико,
Гримасой привычною хмурюсь
От новых и старых тревог,
Да обуви неудобной.

Сквозь страны и через века
Судьбы предписанием сложным,
Виляя в случайностях дня,
На ощупь ступая впотьмах,
Идём мы друг к другу, пока
Не станет однажды возможным,
Что ты повстречаешь меня,
Узнаешь в бессчётных мирах.

В том месте, где треснут асфальт
И брошен пакет из-под сока,
Ты сделаешь двадцать шагов
На север. И сразу поймёшь,
Что это действительно я,
Стою тебя жду одиноко
Минуту и пару веков!
Узнаешь…
И мимо пройдёшь.

Бабье лето. Сентябрь. И туман по утрам.
Доставать ли забытое летнее платье?
Если верить глумливым кривым зеркалам,
Лоск мой только годам набегающим кратен.

Нарушая все правила, скачут листки,
Под колёса, на красный – за осенью новой,
Как мышата весёлые, прочь от тоски,
Друг за другом, смешинками, слово за словом.

Их недолгая резвость, бессмысленный фарт,
Всё не впрок. И устав притворяться живыми,
Затихают, уткнувшись носами в асфальт,
На обочине, в сизом забвении, в дыме.

Ну и ты, разумеется, не виноват.
Мне самой не нужны – ни закваска чужая,
Ни шутливый намёк, ни настойчивый взгляд.
…Просто зря ты сказал: «Я тебя уважаю».

От хрустальной зимы замирая в восторге,
И рыдая от сломанных веток рябин,
Шла она в синеву и, скользя на пригорке,
Так хотела, чтоб он её больше любил!

Чтобы ей не завидовать глупым сюжетам,
И парить над житейским цинизмом подруг,
Чтоб любовь не казалась похожей на смету,
А была бы похожей на «взгляды» и «вдруг».

Но какие же взгляды, когда уже поздно,
Если титры идут, свет включают в кино.
И он рвётся к прохладе, стремится на воздух,
Ну а ей остаётся, как прежде – одно:

То ползти, то лететь – в пустоту… до предела.
Экономя желанья, сжигать их дотла.
Он любил – но не так, как она бы хотела.
А лишь так, что мечтать о других не могла.

У тебя гостила даже дома.
Боли нет. Мы больше не враги.
Так смешны – один под стать другому —
Старые любовные стихи.

Не нужны ни встречи, ни сближенья,
Ни при чём страдания и месть.
Нынче день холодный, дождь осенний.
Хватит мне с избытком, что ты есть.

Нет мечтаний грешных и ненужных,
Долгих взглядов помнить не хочу.
Я варю обед, готовлю ужин,
Знаю, что ты есть, без всяких чувств.

Не разбередишь мне больше душу,
Я теперь – полено, я – бревно.
Да, ты где-то есть, но нежной чуши
Весь запас закончился давно.

Не пишу стихов любовных глупых,
В сердце – неприступная броня.
Помнить и любить – не надо путать!..
Ты ведь тоже… помнишь про меня?

Пусть себя откровенно, безжалостно выдам…
Долгожданный провал очевиден, но тих.
Я целую твой голос – на вдох и на выдох, —
Он дрожит от неловких касаний моих.

Хрупкий шар твоих пауз поймаю дыханьем,
Не давая упасть… В искривлённый туннель
Запускаю, мобильным назло вертухаям,
Волны связи иной, без настроек извне.

Спутник, радио, скайп и тем более провод —
Всё не нужно, не шли мне сухих смс.
Кто и что изобрёл? Я – один только повод.
Ноу-хау. Возможно, и это – прогресс…

Не молчи, не скажи ничего наносного…
Неуклюже-нежна, дотянусь до мембран
И дотронусь до космоса. В каждое слово
Поцелую тебя, каждой ноте воздам…

– Этой, низкой – особенно… есть же пределы!
Закрываю глаза… ожидаю – ответь…
«Извини, не пойму. Ты чего-то хотела?»

…На ушах твоих, милый, топтался медведь.

Ты меня не ищи. Я по узкой лыжне проводов
Ухожу мимо окон слепых, замороженных разом
Только фразой одной… Той негромкой и будничной фразой,
Погасившей огни всех идущих навстречу домов.

И дома, растворяясь в картонной тоске позади,
Бестолково таращатся в небо пустыми глазами.
Этот город написан в коричневом цвете гризайлью,
И на плоскость его никому вслед за мной не взойти.

Это вовсе не дождь, это белый густеющий клей.
Он стекает с зонта, обливает покатые крыши.
Если я не уйду – ты меня никогда не услышишь,
Ты меня не ищи… не ругай и не слишком жалей.