Галина Маркус - Зонты

Ты меня не ищи, раз найти до сих пор не сумел.
Далеко на краю под названием «там, где нас нету»
В автомате кофейном налью себе крепкого цвету,
Пожую, запивая, зефирный рассыпчатый мел.

Клей застывший на зонтике треснет, пойдёт кракелюр.
Может быть, я найдусь – только если ты правда захочешь
Не оставить меня навсегда в нарисованной ночи,
В тот момент, как художник закончит картину свою.

Ты в этот день дружить со мной решил,
Вручая дар – никчёмный, хрупкий, детский.
А я его прижала сразу к сердцу —
Стеклянный шар – от щедрости души.

И бережно несла его домой,
И любовалась света преломленьем,
Из рук не выпуская на мгновенье,
Шептала грустно-ласково: «Ты – мой».

Нет толку возмущаться и ворчать…
Но и сейчас, как прежде, непонятно,
За что ты рассердился и обратно
Потребовал свой шарик сгоряча.

«Не отдавай, – сказали мне друзья. —
Соври, что потеряла». Неуместно
Подарки забирать. Но только честной
Тогда ещё была зачем-то я.

Проплакав целый вечер, поутру
Не проглотив на завтрак даже крошки,
Тебе я протянула на ладошке
Нелепую и хрупкую мечту.

А ты… А ты! Да ты о нём забыл!
Забыл и о приказе, и о ссоре.
Плечами пожимая, отдал Оле…
Такая вот детсадовская быль.

Боюсь смотреть в свои глаза.
Они из бездны зазеркальной
Всё норовят мне рассказать
Мои же собственные тайны.

Лишь мимоходом уловлю
В тревожном взгляде исподлобья
Не то, как сильно я люблю,
А как изранена любовью.

Из преломления глубин,
Теней загадок многократных
Мои глаза лишь ты один
Сумеешь выманить обратно.

В реальном мире на меня
Как смотришь ты? Одно скольженье.
Но – разбивается броня
Случайной встречей отражений.

Любовь во взгляде притушить,
Увы, не сложная уловка.
Но в зеркале – твоей души
Найду случайно расшифровку.

О, как же отшатнёшься ты!
Посмотришь – холодно и жёстко.
Не бойся…
Я хочу спросить:
«Ты не видал мою расчёску?»

Тонкий прутик – рябину – принёс ты в свой сад.
Посадил и сказал: «Станешь нежной и кроткой,
Будешь ягодой красной мой радовать взгляд».
Обманули тебя. Прижилась… черноплодка.

Хоть упрямые ветки я в небо тяну,
Только грозди мои – тяжелы и нелепы.
Пригодятся вину, словно чуя вину,
Но не каждому вкус их понравится терпкий.

На сестру я без зависти, в общем, смотрю.
Пусть она, а не я, вдохновляя поэтов,
Всякий раз повторяет испытанный трюк:
Привлекать к себе взор не весною и летом,

А когда уже красок не будет иных,
Ярко-огненной вспышкой, печальною ноткой.
Но никто не возьмёт в свой пронзительный стих
Неказистую, с пыльной ногой, черноплодку.

По плодам, по плодам… Но ты ценишь меня?
От давления, верно, советует доктор.
И продавшего кустик злосчастный кляня,
Выжимаешь из ягод оборванных сок мой.

Хлещет густо-рубиновой кровью мой сок!
Как обманчива внешность: красотки-то пресны.
Но ты шепчешь: «Разборчивей буду я впрок
И куплю ярко-алую».
…Глупый мой… честный.

Мой враг! Как я люблю тебя!
А наша связь с тобой прямая
Измены, лести и вранья
И в принципе не допускает.

Как ненависть твоя сильна —
Достоин этого не всякий!
Не исчерпать её до дна,
С годами чувство не иссякнет.

Какой ты страстный даришь взгляд —
Как солнца луч, простой и жаркий.
Я гневно щурюсь на тебя
И ощущаю подзарядку.

Мне скучно без тебя, мой враг!
Как будто прожит день напрасно.
Пусть до любви – один лишь шаг.
Зачем он нам? И так всё ясно.

Мы вновь меняемся местами,
Не совпадаем настроеньем,
И разминёмся поездами,
на наших встречных направленьях.

У нас маршрут один и тот же,
Я еду в ночь, вернусь лишь утром,
Но на вокзале на день позже,
Чем ты, гудок даю кому-то.

Мы знаем наизусть пейзажи,
И общие у нас вокзалы.
В депо на том же месте даже
Ты отдыхаешь, мой усталый.

Союз наш очень крепко спаян,
Хоть не открыт чужому взгляду…
Мы каждый день с тобой бываем
Так долго – полминуты – рядом!

Морщины… Что морщины? Неизбежность.
У тонкокожих – как-то сразу, вдруг.
Глаза закрой – и снова стану нежной
Под лаской снисходительною рук.

И отзовусь приветливо на фразу,
мол, у тебя опять усталый вид.
У тонкокожих, знаешь, как-то сразу…
И больно, даже если не болит.

А для тебя – бессмысленная вахта,
И раньше тоже был не высший класс.
У тонкокожих – быстро это как-то…
Но только у меня, а не у нас.

Я – чёрная тень угрожающих джунглей,
Неведом мне страх и бессилие жертвы.
Удар мой мгновенен, клыки мои жутки,
Кидаюсь внезапно, крадусь незаметно.

Я в дружбе верна и предательств не знаю.
Но – страшный я враг. Хоть и поступь кошачья,
И голос певучий, но целая стая
Волков не захочет со мной повстречаться.

Мне силу и мужество дали без меры,
Здоровый цинизм и гордыню без брега.
Не может одно лишь на свете пантера —
В глаза поглядеть своему человеку.

Когда, под кустом растянувшись лениво,
Как кошка простая, пригреюсь на солнце,
И страшная чёрная лапа Багиры
Пока не опасна, её вдруг коснётся

Легонечко крылышко бабочки глупой,
Порхающей в джунглях без всяких законов.
Ей место одно – на булавке под лупой,
Она ж надо мной мельтешит бестолково!

Бессовестно-яркие крылья у крошки!
А мой человек, на неё заглядевшись,
Вдруг скажет, смеясь: «А ведь ты так не можешь!»
И мой подбородок почешет небрежно.

Потеряла ведьма силу,
Зелень выцвела в глазах.
А характером спесивым
Ничего не доказать.
Можешь, путник, без опаски
Заходить в её чертог.
Разучилась верить в сказки
Ведьма – вот тебе итог.