Николай Филин - Азбука нравословия

Подумать только, как вчера,
В нас жизнь весной хмельной кипела.
Мы прожигали вечера
И дни разменивали смело.

Твоя ершилась голова:
Не находили место пряди.
Решалось все, как дважды два.
Не жизнь, а сплошняком парады.

Любила молодость простор.
Везде летала вольной пташкой,
Не зная, срок минорный скор.
И поползет старь черепашкой.

И хоть у младости умок,
Как лед весенний, ненадежный,
Но сердце с правдой общий слог
Отыскивали непреложно.

Нам жар и холод нипочем.
Пока мы молоды, алеем.
Чем похвалялись горячо,
Под старость очень сожалеем.

Друг, ты порошей убелен,
Но стар годами, а не норовом.
Завидно всем: стар да умен.
И нам с тобою здорово.

Минула младость мимо нас.
Обременила старость ношей.
Но время дружбе – не указ.
А еще больше приумножила.

За душу каждому держать ответ:
Что из себя в итоге представляет.
Она – иль царство совести, иль нет.
Другого не дано, другого не бывает.

Красивый только тешит зренье.
На что еще быть может гож?
А кто натурою хорош —
Всем вызывает восхищенье.

Настанет час. С телесным лоном
Душа, расставшись, полетит.
Что путь ее определит?
Да страсти, что впитала в доме,
В ущербном доме на свой стыд.
И быть не в рай ей вознесенной,
А низведенною в аид 27 27 Аид – в древнегреческой мифологии название Царства мёртвых. .

Чужую боль скупое сердце знать не может.
Оно свободою само-то не живет.
Не в силах жадность побороть, как конь, стреножено,
Волнений и тревог ничьих не признает.

Отрадных встреч и горестных разлук не знает.
Не научившись чувствовать, любви не жди.
Любовь – когда душа мир красоты воспринимает,
Тогда трава – не сено, не вода – дожди,

И человек не труп иль трудоединица,
А лес – и не дрова, и не материал.
Учитесь чувствовать, и чудо совершится.
Лишь радость – совершенства идеал.

Дарите радость и не знать вам огорчений,
И одиночества, и отчуждения не знать.
У радости – любовь одно из проявлений.
Не стены стройте, а – любовь, земную благодать.

Пожар страстей горит сильнее —
В него мы масло льем и льем.
А ведь шутить с таким огнем —
Весьма плачевная затея.

Забыть о вечном назначенье —
Забыть о вере и любви.
Потом – агония растленья.
И душу впредь не оживить.

Стал человек страшнее зверя —
Каннибализм по всем статьям.
И нет чудовищней потери —
Начавши Здесь, себя съест Там.

Естественность – природный бриллиант.
Воспитанность – его умелая огранка.
Так прояви недюжинный талант,
Чтоб в драгоценность превратить болванку.

Непринужденность в нас на уровне котят.
Но только с теми, кого любим умиленно.
Тем болей это состоянье драгоценно,
Когда взаимно этого хотят.

Трудна природа естества.
Как сложно быть самим собою.
Имеют прочные права
Старик да детка на такое.

Уверенность, что ты любим,
Натуре робкой, как бальзам.
Ведь счастье там, где свято чтим
Естественность, как храм.

Весна на пороге —
гостья.
Улыбки на лицах —
идиллия.
…А на
разбухшем погосте
безудержно голосили.
Тут
для четы новобрачной —
свадебный вальс Мендельсона.
Там,
заглушая плачи,
бухает марш похоронный.
Там —
в тлен
старьё-дерева.
Тут
прыснут
побеги-дети.
Так
времени жернова,
руша,
сдают эстафету.
В отрицании сперва,
потом —
в отрицании этого.
Природа вещей такова —
круговерть бессмертия.

На ловца и зверь бежит.
С жалостью похоже.
Под любовь она «косит»,
Встретить – не дай, боже.
Низко, ежели к себе
Гостью зазываешь.
Грош цена тогда тебе.
С ней падешь – не встанешь.
Если можно вывернуть
Жалость наизнанку —
Обнажится ее суть —
Зло да радость в няньках.

Кто жалеет – даже спит,
Он играет в благородство.
Он убогим всем внушит
Собственное превосходство.
Жалость выразит бездомным
И калекам, и больным
Не впервой елейно-скромно
Самозванец-херувим.
Тешит душу счастьем куцым,
Тщетной славой одержим…
Но на низкое искусство
Смотрим, терпим и молчим.
Жалость – что пустой предмет,
Ни на что не гожий.
Нет ее и пользы нет.
Есть – одно и тоже.

Две стороны одной медали.
Злорадства гнусный вид – с одной,
А жалость уткой подсадной – с другой
В наигранной печали.

В мешке желаний дно – химера.
Природа бездны такова.
Да сердце не проймешь примером.
А что? – Болит-то голова.

Если нет, чего желаешь —
Тем довольствуйся, что есть.
В море грез не нахватаешь
Лакомства, что можно съесть.

Душа – одна, желаний – прорва.
Так много, что у Бога нет.
И, глядь, а сердце уж надорвано.
А за грехи душе гореть.

Ты хотела, я хотел.
Ах, как мы хотели…
А узнать, кто что хотел, —
Так и не посмели.

Увидит глаз – захочет сердце.
Оно прочувствовать спешит.
Сполна влечению доверится —
А грех уж на часах стоит.

Мечтать не вредно и угодно,
Жить, то бишь, завтрашним нам днем.
Но нужно уж тогда сегодня
Платить достойным нам рублем.

Как скучно, хоть одно желание
Могло бы небо оправдать:
Что стоит лишь мини-кампанию
Мне нефтяную в дар послать.

Нрав женщины зависит от мужчины.
От безразличия ее трясет.
А вот забота – нежности вакцина.
Да, но не каждой на нее везет.

Мужчина просыпается на звук —
Будь ветки хруст иль ветра завыванье, —
А женщина – всегда на сердца стук,
Предчувствуя детей недомоганье.