Ирина Рубашкина - Крылья. Сборник русской духовной и патриотической поэзии. Современные поэты Подмосковья. Выпуск первый

В начале марта тихо, как в Раю,
Еще продлись заветное вниманье…
Но я люблю! Вздохну и запою,
Насколько хватит жизни и дыханья.

У читаемых книг два крыла
И от птицы – блаженство полета
Над холстиной родного угла,
Над цветным одеялом природы,
Над снегами в нелетные дни,
Над пенатами библиотеки…
Чувство слова деянью сродни:
Не ленилась душа в человеке!

Зажигали лампадную нить
Благовестники, люд невечерний:
Приподнять, веселить, обелить!
Что им ветер, ноябрьский до черни…
У ботвы, огородных дымов,
У костров я без вас… Вдруг – свобода!
Так отпаивай соком псалмов,
Изабель, виноград непогоды!

Если сердце, как инок, темно,
Стынет в сумерках красное млеко,
Я сырое открою окно
Вашей книге с крылом человека.
В ней для каждого слово нашла
Самарянка, пером золотая.
Книга лирики – в оба крыла!
Ты ее для меня издала?!
Так мне кажется. Боже, я знаю!

Все стихи-посвященья легли
В шапку сердца, объятого слухом.
Но, пора, высоко от земли
Есть желанная Родина Духа.
Выну зренье иного угла,
Только будет в крылатой деснице
Неприступного Света игла
Над лоскутным покровом трудиться.
Будут снова Поэзии дни
И пенаты библиотеки.
Если слово деянью сродни —
Прорекут, воспарят человеки!

Зачем пускать словесный дым,
Вязать узлы потоком фразным?
Ведь мир останется простым
И в простоте своей – прекрасным!

Как мамой связанный платок,
Как сруб избы с резным карнизом,
Он, словно полевой цветок,
Бездонно искренен и близок…

Вынашивает песню тишина,
Томясь, страдая, ожидая звука.
Потом уже наполнится струна,
И разольется сладостная мука,
И захлестнет счастливая волна…
Вынашивает песню тишина.

Она в себя вбирает листопад,
А летом зной, что разгонял прохожих,
Весенние прогулки наугад.
И, сумму одиночества итожа,
Заводит тишина в осенний сад,
Как золото, вбирая листопад.

И станет мир от немоты больной,
Прорвется звуком таинство рожденья,
И повторится бренный круг земной.
Потом уж мимолетное мгновенье
Оставит след, пленивши времена…
Вынашивает песню тишина.

На ветру не скажешь шепотом.
На ветру понятен крик.
Не ухмылкой радость – хохотом!
Боль – рыданьем…
Напрямик!
Полутоновые тонкости
Не ухватишь на лету, —
Здесь бы громкости да звонкости,
Интонаций чистоту.

Есть в покое скуки надолбы,
Вязнет в них квартирный слог.
Нам проветрить душу надо бы
Испытанием дорог.
На Земле искилометренной
Отыскать свои пути,
Вдруг в глазах девчонки ветреной
Навсегда себя найти.

Нам бы рокота, не ропота,
Жизнь не пишет черновик.
На ветру не слышно шепота —
На ветру понятен крик!

Одни на всех слова молитвы,
На всех – небесные огни.
И Отчий край, и поле битвы
На всех одни, на всех одни.
И нам печалиться не надо,
Еще не час кромешной тьмы,
Покуда теплится лампада,
Покуда мы поем псалмы.

Душа трепещет и струится.
Ее питает жизни нить.
Ей жадно хочется открыться
И что-то главное открыть.
О, это редкая отрада —
Найти тепло среди зимы,
Покуда теплится лампада,
Покуда мы поем псалмы.

Уходят ввысь слова пророка,
Слетая с наших грешных губ.
И радость полнится до срока,
Проклюнув толщину скорлуп.
И мир спешит в объятья сада,
Словами, как росой, умыт,
Покуда теплится лампада,
Покуда мы поем псалмы.

Пойте любимому, пойте ребенку,
Пойте на гуслях, пойте вполголоса,
По волосам проводя гребенку,
Утром, вечером – с шелестом колоса,
С моря рокотом, пчел гудением,
Пойте – как ветер, как поле – шепотом…
И предстанет чудным видением
Ангел с тысячелетним опытом.

Никого не боюсь, ибо что сделают мне человеки?
Наблюдают за моими пятами, чтобы уловить душу мою.
Но душа моя под присмотром Твоим навеки,
Я – Тебя по дыханию узнаю.
Ты – мой щит, а это значит,
Ты от бед защитил меня;
Увидев, что раба Твоя плачет,
Каждую слезинку
в сосуд положил,
как жемчуг храня.

Посмотри майским утром на эти дубравы,
На поля, на зеркальные реки!
Ими Бог любовался…
Стоят величавы
Храмы наши,
стучат дровосеки,
Возводя то часовню,
то княжеский терем…
Богомольцы согнулись в поклоне…

Нет числа ликованьям и горьким потерям…
Зрим светящийся крест на небесном амвоне!

Душа жива. Душа осталась прежней:
Вечерний свет, незамутненность вод.
Душа моя – и океан безбрежный,
И Млечный Путь, и в звездах небосвод.
Но ведь болит! И боль всё круче, крепче,
Как в синеве предутренний мороз.
И вновь разлука обнимает плечи
И освежает ливень горьких слез…
Кто враг тебе, кто друг, скажи на милость,
Ты отчего волнуешься, душа?
Ты так во тьме светилась, так томилась,
Хлебнув пьянящей влаги из ковша,
Что вот теперь – бессмертна и крылата,
Неуязвима – ловишь воздух ртом!
Душа моя, вот и пришла расплата
За безмятежность в веке золотом.

Я, грешница, покаяться хочу:
Хочу припасть к родимому плечу
И прошептать: – Прости, грешна я, Боже…
Я не желаю ни обиды множить,
Ни зависти чадящий уголек
Бросать в поленья…
Путь мой так далек —
Теряется в глубинах мирозданья.
Я, искренне идя на покаянье,
Блаженна духом, ибо дух мой нищ.
Я отсекаю те из корневищ,
Что причиняют боль и беспокойство:
Гордыню, Божьим миром недовольство…
Я, блудная овца, имею свойство
Теряться… Но когда меня найдет
Мой пастырь, радость встречи возрастет!
Он, на плечах неся овцу до дома,
От молний защитит ее и грома.
…С тех пор я кротко следую за Ним:
И что мне лета зной и холод зим!

Что слезы? Их ручьи уже иссякли.
Душа бессмертна – Бог ее хранит!
Но падает, как дождевая капля,
Слеза на отшлифованный гранит.
На нем видна за датою рожденья
Другая дата – страшная, одна…
И вот, теряю я земное зренье,
На небеса любви вознесена.
И вновь – на землю… Охнула, вздохнула:
Жива ли? Не устану повторять:
Я лишь на кущи райские взглянула —
И молодые глазоньки опять!