Василий Путённый - Яблоневый сад

ЯБЛОНЕВЫЙ САД

Сборник стихов

Василий Путённый

Киев

Контактные данные:

Василий Васильевич Путённый

Email: vasiliyputenny@gmail.com

Тел.: 044 512 38 36

050 659 73 35

Единственной

А голос твой, как зов из детства,

Куда вернуться я хочу!

Воспоминания свечу

Зажег в тиши, чтоб вновь согреться.

То платье белою фатою

Коснулось сердца, как струны, -

И чувство нежное, святое

Рыдало музыкой мольбы…

Звучала первая соната -

То голос твой звучал в груди!

И чувства, жившие когда-то,

Воскресли снова для любви!

А за городом тише природа

А за городом тише природа,

Шире небо, добрее простор!

Как и в прежние, юные годы

Сяду снова на свой косогор.

Сквозь луга – голубое монисто.

Как браслет – через речку мосток.

А вода говорлива, лучиста -

Льется в сердце ее голосок!

Я хмелею от пряности сена,

В копну-юрту нырну с головой!

Я в объятиях чудного плена -

Говорю сокровенно с Землей!

А снежинки-пьяницы

А снежинки-пьяницы

Медлят, будто пятятся.

Не хотят от Бога

Падать на дороги.

Выпал снег опять -

Буду я читать

Белую страницу

Снега-живописца.

Тайнопись следов

Разгадаю вновь.

Вся моя забота

Напророчить что-то.

И скажу следам,

Как своим друзьям:

Господи, прости -

Не сведи с пути!

А дни плывут то медленно, то быстро

А дни плывут то медленно, то быстро,

Меняя жизнь и грешников-людей,

И только неба цвет лазурно-чистый

Глядит бессмертно с золотом лучей.

Не умирает голос, взгляд, улыбка -

Все остается на Земле шальной.

Все остается, как и трепет скрипки,

Волнующей бессмертною мольбой.

Все остается, как и чувства наши,

Даримые нам БОГОМ для добра!

Так улыбнемся и поднимем чаши

За тех, кто отдает себя сполна!

Яблоневый сад

Из поезда я вышел утром ранним.

Кричали в перекличке петухи.

Смотрю: старик согнулся, будто ранен,

А под глазами темные круги.

Я подошел. Старик сидел на лавке.

Спросил, робея: – Вам, отец, помочь?

А он поднялся: – Как, родной, ты ласков!

Уж скоро дождь – пойдем отсюда прочь!..

Мы шли проселком. Розово и бело

Цвели сады и пахло так весной,

И где-то была свадьба, дружно пели

О верности и свадьбе золотой.

– Не облака – то ангелы плывут.

В них души сыновей моих и дочки…-

Старик глядел, молясь, на синеву,

Которая, быть может, и пророчит.

Вот дом, а рядом сад – и нет забора.

Открыты двери: хочешь – заходи.

На крыше воробьи о чем-то спорят,

В резных окошках отблески зари.

Старик вздохнул, оставил в сенях палку.

Перекрестился, в горницу входя.

Портрет старушки в темном полушалке

Глядел из-за лампадки на меня.

Здесь пахло садом, мятой, резедой.

В избе, как в церкви, дух витал святой.

На стенах фото близких и родных -

То исповедь хорошая о них.

Луна как бивень, звезды словно четки.

Сидели мы под яблоней в саду.

– Погибли дочка, добрые сыночки.

Погибли в сорок проклятом году!..

Старик всплакнул, утер слезу рукою.

Минутою молчания вдруг смолк…

И я представил поле за рекою,

Где третий умирал его сынок…

Заря. На травах росы и прохлада.

В хлеву корова просяще мычит.

Утихла вдруг. Как видно, рада

Хозяйке, что с подойником стоит.

Деревья в белых юбках и над цветом

Жужжит, трудясь, пчелиный хоровод,

А над лугами в воздухе согретом

Веселых ласточек шальной полет.

Старик, волнуясь, подошел к деревьям,

Смотрел на них и тяжко говорил:

– Какое радостное было время,

Когда с детьми я этот сад садил!..

Тогда сад цвел, плод силой наливался,

И, лишь созрев, лоснился на ветвях.

Он на фронтах солдатских губ касался,

Чтоб помнили о доме, матерях.

И письма шли от сыновей и дочки.

Старик читал – в руках дрожали строчки,

И слышалось ему в тиши "Ура!",

Когда прочел: "Теперь в Берлин пора!"

Задумчивы деревья-обелиски.

Погибших на дощечках имена.

И каждый словно брат мне, словно близкий.

Не повторится никогда война!

Старик молчал. Рука его дрожала.

И я молчал, не зная, что сказать.

И подступила к горлу комом жалость,

И стал тоскливым яблоневый сад.

– Коль сможешь, приезжай, родной, весною.

На Николая ты, сынок, похож…-

Целуемся – я чую грудью дрожь,

И сердце мое плачет, сердце ноет…

Колеса поезда "домой!" стучали.

Село и сад остались позади.

Перед глазами старичок печальный…

Как сирота, живет совсем один.

Он словно яблоня живая,

Которая молчит,страдая!..

Визит к Творцу

Плывут пенные облака -

Боженька со своей свитой устроил сауну…

Взмахну крылами, полечу в их обитель…

Промочалю "смачно" хребтину ТВОРЦУ…

И он мне щедро.

Выпьем с его коллегами БОГОКОНЬЯЧОК,

Закусим амброзией.

Пожуру Всевышнего,сказав:

– На Земле, Господь, суперхаос,суперанархия, супербардак.

Пора властьзажравшихся наказать, проучить.

– Ладно, грешник ты мой обожаемый, накажу нечисть!..

Лети на Землюшку грешную!..

Живи, как жил.Авось все изменится…

Да, крутанул я ваше жизненное колесо больно сильно -

Не вернуть вспять…А ты лети восвояси. Живи, как живется!

Живи по-своему, иначе!..

Благоухающий букет

Благоухающий букет

Пьянит волшебной красотою.

Пока еще мотив не спет,

Я тайну вечную открою.

Пусть мудрость создала пример,

Написанный рукой Шекспира.

В порыве страсти вновь поверь -

В любви иллюзия мотива.

Во всех веках хорал любви

Звучит Бетховенской сонатой.

Богиню верности моли -

И будешь нежностью объятый.

Благоухаущий букет

Пьянит волшебной красотою.

Пока еще мотив не спет,

Я тайну вечную открою.

Обелиски

Мраморные обелиски,

Струганные под звездой.

Медленно сквозь эти списки

Прохожу, будто сквозь строй.

И листаю книги даты

В переплете золотом:

Сорок первый, сорок пятый -

Вехи над родным бойцом.

Летчик, рядом саперы -

Побратимы здесь лежат…

"Салютует" войску "скорый",

Мчась из Минска в Ленинград.

Обелиски – сколько в мире! -

Призадумались, молчат.

И тюльпаны на могиле,

И всегда в бою солдат.

На выставке

По выставке хожу я увлеченно,

Вбирая вдохновение душе.

Найти стремлюсь таланта образ скромный,

Который всколыхнет любовь во мне.

Вот натюрморт – написано неплохо:

Есть груши, яблоки – плоды земли,

Но притягательности – ни на кроху.

Секунду постояв, опять уйти.

И вот! Хлеба по-солнечному ярки -

Духмяно пахнут.Радость синевы.

Гляжу я на картину о любви:

Ребенок с мамой на полянке…

Глаза ее по-матерински нежны,