Валерий Казаков - Яблоневый сад. Повесть

© Валерий Казаков, 2018

ISBN 978-5-4490-5548-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Людмила Николаевна, молодая симпатичная женщина двадцати пяти лет, закончившая институт имени Герцена в Ленинграде, получила направление на работу в далекую Кировскую область. Это её огорчило. Ей очень не хотелось покидать город, к которому она привыкла. Превозмогая грустную усталость, Людмила Николаевна выстояла длинную очередь у касс поездов дальнего следования на Московском вокзале. Люди в очереди показались ей мрачными, среди них она почувствовала себя ненужной забытой женщиной. Потом объявили посадку, и Людмила Николаевна медленно вышла на матовый ночной перрон. Здесь ей стало холодно и одиноко, как иногда бывало в детстве, когда мама оставляла её одну. Людмила Николаевна поежилась и пошла вдоль состава к своему вагону. Её обогнали два носильщика с сонными лицами, потом мужчина в длинном клетчатом пальто. Потом какая-то испуганная старушка с трясущейся седой головой спросила у неё, сколько сейчас времени. Людмила посмотрела на часы и ответила, старушка поблагодарила и отошла.

Только сев на свое место в пустынном вагоне, Людмила Николаевна немного отогрелась, немного успокоилась, но при этом город уже отделился от неё стеклом запотевшего окна. Начиналось утро, синеватый свет неоновых ламп постепенно стирался, и на душе у Людмилы Николаевны становилось лучше. Утро всегда прибавляло ей оптимизма.

Поезд тронулся. За окном кто-то пронзительно крикнул: «До свидания, милый», и сердце у Людмилы Николаевны неприятно защемило. «Ну, вот и всё», – почему-то подумала она. Мимо окон поплыли кварталы новостроек, какие-то мрачные деревья, заиндевелые арки пешеходных переходов, холодные бетонные опоры…

Город оборвался под мостом после гулкого и тёмного тоннеля. За окном всё шире стало раздвигаться пространство, становясь при этом однообразно – пустынным. Поезд набирал ход. Мимо окна замелькали коричневатые осины, просвечивающие насквозь, желтые березы, туманные перелески, темные изгороди, заплатки дачной земли. Будки, домики, сараи. Строй столбов, марширующих к горизонту, качели проводов. Начинался новый день, а люди в вагоне ложились спать. Здесь была своя жизнь.

Какая-то некрасивая, но хорошо одетая женщина попыталась заговорить с Людмилой. Молодая учительница с усталым видом перебросилась с ней несколькими случайными фразами, фальшиво улыбнулась и умолкала. Людмиле Николаевне было сейчас не до неё. Женщина старая, у неё всё позади, она может ехать хоть на край света, – никто об этом не пожалеет, а Людмила ещё почти не жила, она ещё не насладилась как следует своей молодостью, ещё не пресытилась вниманием мужчин и вот уже едет к чертям на кулички.

***

Деревня, куда приехала на работу Людмила Николаевна, оказалась довольно большой и довольно красивой, с птичьим названием Журавли. Она вытянулась двумя широкими улицами вдоль оврага, пролегающего от реки к лесу, и состояла из приземистых деревянных домов с пологими крышами. Между домами тут и там возвышались громадные ели и сосны. В осенней деревне было тихо, солнечно и лаяли собаки. Пахло горелой ботвой и болотной сыростью, только ворон на высоких заборах почему-то было не видно, зато по пыльной дороге тут и там разгуливали разноцветные деревенские куры.

Людмила Николаевна прошла мимо местного магазина. У магазина в это время стояли два тощих коричневых от загара мужика в промасленных телогрейках. Они о чем-то громко рассуждали, размахивая жилистыми, коричневыми от загара руками. Одного взгляда на них стало достаточно, чтобы понять – они уже навеселе. Когда Людмила Николаевна миновала их – они восхищенно посмотрели на неё сзади и заговорили:

– Ладная девка! – сказал один.

– Да-а-а! Наверное, городская. Уж больно модна! В туфельках, – ответил другой.

– У меня дочка такая же. В десятый класс перешла, вертихвостка.

– А я один остался по причине пьянства.

– Сам виноват.

– Сам не сам, а бобылем жить не привык.

Людмила Николаевна дошла до центра села и спросила у какой-то старушки про школу. Старушка махнула рукой, показывая на берег реки: «Там». Людмила Николаевна пошла в ту сторону, куда указала старушка и, когда, наконец, увидела здание школы, – сердце у неё радостно забилось. Откровенно говоря, она не ожидала увидеть такое красивое строение в сельской глуши. Двухэтажное здание школы из красного кирпича утопало в клубах увядающей зелени. Людмила Николаевна подумала о том, что из окон второго этажа этого старинного строения можно будет наблюдать ледоход на реке, а также весенний разлив. Её с детства увлекал красивый вид из окна, когда любопытному взору неожиданно открываются разнообразные детали окружающего ландшафта. С воодушевлением она ускорила шаг и вскоре достигла цели.

Вначале на невысоком холме возле школы она заметила зеленую аллею из лиственниц, которая плавно переходила в парк, состоящий из высоких охряных сосен. Чем ближе она подходила к парку, тем отчетливее слышала громкие птичьи голоса. Тут и там земля под соснами старого парка была пересечена горбатыми извилистыми корнями. Шагая по тропке между деревьями, Людмила старалась обойти эти корни стороной, и нечаянно пропустила тот момент, когда парк оборвался, сменившись густым яблоневым садом, после чего перед её взором возникло массивное здание школы. Она обратила внимание, что в облике этого строения ясно просматриваются следы бывшей дворянской усадьбы. Сразу же бросились в глаза высокие белые колонны парадного подъезда, литые чугунные ступени, а рядом с этой красотой – дощаной туалет в виде будки. Великолепное здание школы никак не гармонировало с этим странным строением. И все же в этом была какая-то очень существенная и вместе с тем характерная черта современной России, когда показное благополучие страны легко разбивалось о нелепые детали её бытового убожества.

Людмила Николаевна прошла по саду до школы, потом поднялась по чугунным ступеням к массивной двери, с заметным усилием открыла её и оказалась в длинном коридоре, который заканчивался широкой лестницей ведущей на второй этаж. Справа от себя, возле окна, она заметила пышную копну ярко-оранжевых цветов, немного поодаль – невысокую пальму в деревянной бочке. Чудь далее – сияющий лаком натюрморт в массивной раме, расположившийся на стене как раз напротив окна. Потом обратила внимание на стадо стульев возле пианино в углу. Краем глаза заметила, что рядом с пианино стоит ведро со шваброй. Возле швабры отдыхают галоши внушительного размера. В дальнем конце коридора она увидела открытую дверь, из которой доносился чей-то спокойный и громкий голос, но туда не пошла. Чутье подсказало ей, что кабинет директора должен располагаться где-то наверху.