Валерий Казаков - Яблоневый сад. Повесть

Чтобы не потерять бодрости, Людмила попробовала было заняться бегом трусцой в вечерних сумерках под соснами школьного парка, но получила насморк и бросила это утомительное занятие. Потом решила написать несколько правдивых и образных стихотворений, но почему-то когда много думала о серьёзном, то ей хотелось спать, а потом наоборот – долго не спалось, и в голове при этом рождались самые искренние, самые совершенные строки.

Что особенно раздражало Людмилу Николаевну в Журавлях, так это однообразное и скудное питание. Дети в школе довольствовались только булочками и чаем. Примерно так же Людмила Николаевна приучилась питаться и дома. От скверного питания она начала быстро полнеть. Попробовала было покупать у местных рыбаков речную рыбу, но эта рыба оказалась совершенно безвкусной и вскоре надоела, а в местном магазине, как назло, продавали только соленое и сладкое. Продукты, которые быстро портились, в сельский магазин никто не завозил, поэтому местные жители давно уже кормились тем, что смогли вырастить в своем огороде или домашнем хозяйстве.

Радовала Людмилу Николаевну только печь в большой комнате, которая была украшена старинными изразцами. Людмила Николаевна нравилось её топить, особенно по вечерам, без света. Печью она была довольна как ласковой родственницей. Она дарила Людмиле Николаевне волшебное тепло, так нужное сейчас для тела и для души. В любой момент можно было придвинуть к печи стул и долго-долго сидеть около неё, глядя на пылающий огонь внутри печи, слушая приятное потрескивание еловых поленьев.

Все люди в Журавлях с некоторых пор стали делать вид, что хорошо знают Людмилу Николаевну и очень её уважают. По этой причине ей приходится здороваться с каждым встречным, и по привычке она уже начала здороваться со всеми приезжающими в деревню родственниками аборигенов. Только местные парни всё ещё смотрят на неё как бы снизу вверх, видимо, заранее решив, что они ей не пара. А она, если честно признаться, была бы рада познакомиться с кем-нибудь из них; узнать их интересы, пристрастия, заветные мечты.

Правда, есть и здесь один человек, который запросто подходит к ней и спрашивает «денюшку» на чебурек. Это Вася дурачок. Над Васей подтрунивает вся деревня, но местные старухи его тайно уважают: он хотя и дурачок, но работящий, к тому, же на него иногда нисходит божья благодать. Например, он когда-то пожелал Леониду Ильичу Брежневу «царствия небесного», увидев его портрет в газете, и через несколько дней престарелого генсека не стало.

***

В марте, когда днем от яркого солнца уже слепило глаза, и шумная капель безудержно струилась с покатых крыш, в село к родителям приехал летчик – наблюдатель за лесными пожарами Павел Александрович Хватов. Он и стал тем единственным человеком, который считал себя равным по достоинству и уважению с местными учителями, врачами и начальником пристани. Он прошелся по Журавлям в своей темно-синей форме с блестящими пуговицами, и во многих сельских домах тут же проснулись спящие красавицы, ждущие от жизни чего-то необычного. Павел давно вышел в люди, и поэтому его авторитет в Журавлях был безукоризненным. К тому же Павел был холост и знал себе цену. А какая деревенская девушка не мечтает стать женой летчика, от которого пахнет дорогим одеколоном под звучным названием «Чарли».

Уже на следующий день после приезда в Журавли, Павел побывал в гостах у Людмилы Николаевны. Пришел познакомиться запросто. Постучал в высокую, обитую черным дерматином дверь. Подождал, когда откроют, потом зашел с обезоруживающей улыбкой, и сразу же заговорил как давний знакомый:

– А мне сказали, что у нас новая учительница. Я заинтересовался, знаете ли. И вот решил познакомиться. Скучно тут у нас, знаете ли, и поговорить, как следует не с кем. Кругом люди хозяйственные, занятые.

Павел приблизился к Людмиле Николаевне и протянул ей руку.

– С вашего разрешения, Павел Александрович Хватов, летчик.

– Людмила Николаевна, – проговорила она смущенно и подала ему свою маленькую ладонь.

– Очень рад, – заученно проговорил он и быстро нагнулся, чтобы поцеловать запястье женской руки. Людмила Николаевна позволила ему это сделать, но потом посчитала, что это в данных обстоятельствах нечто лишнее, быстро убрала руку, и вышло как-то неловко. Молодая учительница растерялась и покраснела, чего давно с ней не случалось. «Одиночество дает свои плоды», – подумала она про себя. Что и говорить, раньше она была другой. Элегантные мужчины ей нравились. Тем более что Павел Александрович выглядел довольно прилично. Можно сказать, привлекательно. Особенно приятно смотрелись его густые, черные усы на фоне румяного лица. Нос, правда, был немного великоват, но это Павла не портило. Людмила Николаевна, излишне волнуясь, усадила гостя за стол, и, пообещав вернуться через минуту, ушла заварить кофе.

– Откуда вы к нам пожаловали? – громко спросил Павел, оставшись в одиночестве.

– Из Ленинграда, – охотно ответила она.

– Вы там жили?

– Да. Правда, не с рождения. Не с детства.

– Ну и как вам наши Журавли после северной столицы? – снова спросил Павел.

– Не знаю даже как сказать… Привыкаю, – ответила Людмила.

– Не тот культурный уровень? – снова спросил Павел.

– Ну, грязновато, конечно. Но что тут поделаешь. Приучаю себя к мысли, что я обязана эти трудности преодолеть, я должна.

– Это только слова.

– Я думаю, ничего не пропадает даром, – не расслышав реплики Павла, докончила свою мысль Людмила.

– Нет, нет! Тут вы не правы. Вы молодая, красивая – вам и жить надо красиво. Я так считаю, уж как хотите, так и думайте обо мне. Но, мне кажется, не всегда нужно следовать правилам, не все обещания исполнять. Иногда, знаете ли, спасает исключение из правил.

Между тем Людмила Николаевна стояла у плиты, слушала Павла и всё никак не могла решить, как ей поступать дальше. Соблюдать этикет, разыгрывая скромность, или сесть к столу с намереньем сыграть роль одинокой женщины, которая в глухой провинции соскучилась по общению с настоящим мужчиной. Пить кофе без молока и говорить умные вещи, похожие на банальности.

Нет, пожалуй, она так поступить не сможет. Он пришел в первый раз, а разговаривает с ней как давний знакомый. Вместе с тем, он высок, усат и чем-то похож на гренадера. Вне всякого сомнения, у него уже были женщины, и он знает, как себя с ними вести.

– У меня здесь родители. Иногда приезжаю помочь им по хозяйству и так – для успокоения души. Они старые уже. Скучают, – пояснил Павел.

– А я дома давно не была, – отозвалась Людмила.

– Это ничего. Зато потом уедете на всё лето. Время быстро идет.

– Для меня – медленно.

– Так кажется, – заверил её Павел. – Я тоже думал, что медленно, а тут опомнился и удивился. Оказывается, мне уже тридцать пять. Лучшие умы к этому времени добивались всего. Всего, понимаете? А мы?