Валерий Казаков - Яблоневый сад. Повесть

Она поднялась по широкой деревянной лестнице на второй этаж, и оказалась на этот раз в более светлом, но узком коридоре, где живых цветов уже не заметила, зато обратила внимание на множество разноцветных плакатов и стендов.

Пройдя по этому коридору направо, неожиданно обнаружила у себя над головой небольшую мраморную доску с барельефом какого-то бородача. Из краткого текста под барельефом поняла, что в этой сельской школе побывал когда-то революционный поэт Демьян Бедный, который читал детям свои партийные стихи. Кабинет директора оказался поблизости от этого места. Она осторожно постучала в высокую дубовую дверь. За дверью чей-то сонный логос ответил: «Войдите». И она вошла в просторный кабинет, как входят в неясное будущее.

– Здравствуйте, я к вам по распределению, – заученно произнесла Людмила Николаевна и улыбнулась.

– Проходите, мы вас ждали, – ответил ей полный седеющий мужчина, поднимаясь из-за стола. – Будем знакомиться.

***

За первый месяц работы в сельской школе Людмила Николаевна узнала о ней довольно много интересного. Оказывается, большое каменное здание, в котором сейчас размещается школа, принадлежало когда-то знатному в здешних местах помещику Тимофею Харлину, дочь которого стала впоследствии видной революционеркой и погибла в 37-м году на Соловках. Что барская усадьба стояла когда-то среди густого яблоневого сада. Рядом с ней и сейчас ещё белеет пустой гранитный круг неработающего фонтана, а чуть далее расположен каменный мостик с аркой, соединяющий два берега небольшого оврага. И хотя яблок на старых яблонях уже нет, ни с чем несравнимый дух спелых плодов всё еще витает в осеннем воздухе. Земля под яблонями кое-где красна от падальцев. Школьники на переменах привычно лакомятся ими. Дети подбирают яблоки с земли, вытирают их о широкие штанины и едят с аппетитным хрустом.

Директор школы уже немолодой, но полный человек, произвел на Людмилу Николаевну приятное впечатление. Она отметила для себя, что он ничего не делает, молча. Любая его затея тотчас обрастает досужими разговорами, как снежный ком. Он ходит из кабинета в кабинет и привычно раздает обещания, выслушивает жалобы, иногда пробует шутить. И всё это, по-видимому, воспринимается им как работа. Ибо по натуре своей он не работник, а утешитель, наделённый излишней и не всегда понятной рассудительностью. Он способен легко обнаружить корень проблемы, но часто не может и не умеет эту проблему разрешить. Наверное, поэтому в школе нет ни должного порядка, ни запасов угля для котельной, ни хорошей столовой. Но особенно сильно Людмилу Николаевну огорчало то обстоятельство, что при школьном здании до сих пор не работает теплый туалет, хотя прежний хозяин этим помещением располагал, но революционные массы в двадцатые годы почему-то решили переоборудовать вместительный туалет под избу читальню.

– Вы уж извините нас за это неудобство, – пояснил Людмиле Николаевне словоохотливый директор. – Это не наша вина. Денег последнее время школе не выделяют на такие вещи. Ремонт ещё кое-как проводим своими силами, а всё остальное оставляем на потом.

– Понимаю, – ответила Людмила, хотя сильно сомневалась, что директор говорит правду.

– На будущий год обещали увеличить финансирование. Тогда мы все проблемы решим. Вы не сомневайтесь.

Людмила Николаевна вскоре заметила, что ученики в сельской школе какие-то излишне скромные, даже, можно сказать, испуганные, тайно ожидающие от своих учителей не похвалу получить не похвалу, а очередную порцию нравоучений. По глазам видно, что они не испытывают большой тяги к знаниям. Когда Людмила Николаевна начинает в классе опрос, – никто в ответ не поднимает руки, – наоборот – все, молча, склоняют головы к партам и стараются на новую учительницу не смотреть. Но Людмила Николаевна безжалостна. Она просит рассказать домашнее задание, и если не получает нужно ответа – ставит в журнале точку.

Конечно, ей хотелось бы работать как-то иначе, быть мягче, выглядеть интереснее, но здесь принято быть с учениками построже. Школьников в Журавлях отрывают от занятий на сезонные работы в колхозе. До середины октября они собирают картошку на бескрайних колхозных полях, потом на школьном огороде обирают черноплодную рябину. Из-за этого учебные программы сокращаются, пробелы растут. По этой причине молодые учителя долго в этой школе не задерживаются, рвутся куда-то в большой мир, как птицы из клетки. Сельский быт им кажется тяжелым, местный народ глупым и неинтересным.

Дети в Журавлях ходят в школу в больших, купленных на вырост фуфайках, и когда встречают где-нибудь на дороге Людмилу Николаевну, то обязательно здороваются с ней, иногда по несколько раз за день. Когда же в хорошем настроении она пытается заговорить с ними на какую-нибудь отвлеченную тему – они сильно смущаются и долго ничего не могут ей ответить. К такому общению они не привыкли.

Иногда Людмила Николаевна водит своих учеников на прогулку в сумрачный еловый лес, где на траве влажным бисером блестит тенётник. На таких прогулках дети оживают, становятся совершенно другими и тогда с ними удается поговорить по душам.

Квартира у Людмилы Николаевны находится при школе, на первом этаже. Единственное удобство в ней – это водопровод, доставшийся ей в наследство от прежнего хозяина. Эта квартира состоит из двух больших комнат, отделенных друг от друга толстой кирпичной стеной и тонкой деревянной дверью. В одной из комнат у Людмилы Николаевны стоит газовая плита и большая русская печь с подтопком. В другой комнате – кровать и письменный стол. Эта вторая комната очень нравится Людмиле, она большая и удобная, с видом на реку, с белыми гладкими стенами и высоким потолком. Людмиле Николаевне приятно просыпаться в ней и дышать через открытое окно влажным осенним воздухом.

По утрам Людмила Николаевна делает несколько гимнастических упражнений. Это возбуждает её и придает ей уверенности, что она живет по системе, что она сохранит здоровье и молодость для красивого и долгого будущего. Ведь всё самое хорошее у неё ещё там – впереди.

***

Очередная зима наступила как-то незаметно и неожиданно. Первый снег выпал второго ноября на промерзшую землю и уже не растаял. Этот снег не обрадовал и не удивил, просто напомнил, что будет ещё холоднее, чем сейчас. Дни станут короче, а ночи темнее, что не за горами длинная скука холодных вечеров, завывание снежных буранов и вьюг. И так до конца февраля, а может быть, и до середины марта. Потом снег растает, и тогда опять начнется что-то новое. Только надо ждать, надо жить и надеяться на лучшее. Почему ждать и надеяться? Этого никто не знает. Просто, наверное, так принято: зимой ждать весны, а весной лета, как в юности ждут любви, а в старости здоровья. В общем, снег выпал и больше уже не привлекал внимания, только по утрам Людмила Николаевна уже не вставала рано из-за того, что за ночь сильно остывала печь в её комнате, и к утру там становилось прохладно.