Олег Ладыженский - Мост над океаном

Не дожила?

Аве Мария!

Сколько крестов и костров воздвигалось во имя?

Между двоими, чужих нарекая своими,

Сына печать и на мать наложилась незримо –

Аве Мария!

Девочка из Назарета причислена к лику,

Трудно всеобщей заступнице в сонме великих,

Равно горят мусульманин, еврей и ариец –

Аве Мария!

Шли под удары клинков на ристалищах Рима,

Бились в агонии с криками: "Аве, Мария!",

Встали с ристалищ, теперь у судьбы в фаворитах –

Аве Мария!

"…дети мои! Никогда никого не корила…"

Тринадцать апостолов – один Иуда.

Сто тридцать апостолов – Иуд десяток.

Тыща триста апостолов – Иуд сотня.

Такая статистика –

Как Страшный Суд.

В стране с населением

Миллионов в несколько

Обязательно наберется

миллион Иуд.

Ой, ходка новая,

А масть бубновая,

А жисть хреновая,

Дешевый фарт!

И с ночи до зари

Шестерки-козыри,

Шестерки-козырки

Крапленых карт!

…А кому маруха,

Кому смерть-старуха,

Кому мать-кутузка,

Прокурорский суд,

А меня, жигана,

Шлепнут из нагана

И вперед ногами

На погост снесут…

Я встретил королеву фей,

С ней был ученый котофей,

На пышно убранной софе

Красотка возлежала,

И огнь пылающей любви

Пронзил мне душу – се ля ви! –

Как острие кинжала.

Сказала дева: "Славный бард,

Пусть флиртовал ты с сотней баб,

Пусть воровал и нес в ломбард

Преступную добычу,

Но знает королева фей,

Что крепок в Томаса строфе

Талант, как фаллос бычий!"

Я спел: "Владычица моя!

Пуская ты норовом змея,

Душа чернее воронья,

Слова – порока сети,

Душой ты пара сатане,

Но губ бутон и персей снег

Прекрасней всех на свете!"

В ответ она: "Ты пьянь и дрянь,

Клещами рваная ноздря,

В беспутстве жизнь провел не зря –

Но свеж твой юный гений!

Пусть легких ты искал путей,

Бил вдов, насиловал детей, –

Поэт вне подозрений!"

А я: "Таясь в ночной тиши,

Бегут людские малыши

К тебе – кради их, бей, души,

Растли невинных деток!

Тебя отвергли небеса,

Но тела дивная краса –

Услада для поэта!"

Она: "Ты грязен и речист,

В грехах, как в саже трубочист,

Крадешься, аки тать в ночи,

Течёшь гнилой истомой,

Убийца, блудодей и грязь, –

Ты царь словес и ритма князь,

Мой бард, мой добрый Томас!"

А я пою: "Беда и тварь!

Твои уста как киноварь,

Коли, дери, увечь, ударь –

Стерплю от милой крали!

Хотя, конечно, ночь и тьма,

Недодав сердца и ума,

Красотку обокрали!"

Так пели мы наедине,

Вздыхая об ушедшем дне –

Будь он длинней вдвойне, втройне,

Из тысячи моментов

Составлен будь он, день проказ,

Сказали б больше в тыщу раз

Друг другу комплиментов!

Под ветром гнется,

Шуршит осока,

Над темным морем

Луна высоко.

О ты, что душу

Мне излечила –

Санта-Лючия!

Санта-Лючия!

Ах, что ж ты медлишь,

Моя красотка!

Недвижны волны,

Надежна лодка.

Тебе от сердца

Отдам ключи я…

Санта-Лючия!

Санта-Лючия!

А если спросят:

Мол, где гуляла?

Ответь: "Стояла

Я у штурвала,

Искала к дому

Пути в ночи я…"

Санта-Лючия!

Санта-Лючия!

Кочевряка, кочевряй!

Сучьим раком кочевряй!

Хошь – в ад,

Хошь – в рай,

Небу зраком козыряй!

Кочевряка, чур, я кочет! –

Чёт подначит, чирей вскочит,

Чушка чешет,

Черт хохочет,

Во хмелю школяр стрекочет!

Кочевряка, кочевряй!

В полночь злаком вечеряй!

В четь святых,

В сычий грай, –

Буйных дракой усмиряй!

Кочевряка, чур, я кречет! –

Кости мечет чалый нечет,

Вечер чист,

Чихай на свечи! –

Сатана трещит о встрече!

Кочевряка, кочевряй!

Тощей сракой пузыряй!

Чай, ничей,-

Сто хрычей

Густо ёрзают сарай!

Кочевряка, чур, я кляча!

Палачу – чердак для плача,

Череп конский,

Хвост свинячий,

Смачный чих ноздрю дурачит!

Кочевряка, кочевряй!

Путь подошвой ковыряй! –

Хоть во сне,

Хоть в весне,

Хоть в метели января!..

В том краю, где бирючу –

Песни петь,

В том раю, где палачу –

Боль терпеть,

В той земле, где соль сладка,

В том аду,

Где калят сковороду, –

Пропаду.

В том краю, где бирючи,

В том раю, где палачи,

В той земле, где соль – не соль,

Ветра нет для парусов!

В том углу, где пауки

В кружевах,

На балу, где дураки

Треплют вальс,

На своих, на девяти,

На кругах,

Прикажу свече: "Свети!" –

И в бега.

В том углу, где пауки,

На балу, где дураки,

На кругах, на виражах,

Нету ножен для ножа!

В тех местах, где явлен страх

Во плоти,

На распутье, на ветрах,

На пути,

Где течет огонь смолы

По ножу,

Хоть закуйте в кандалы –

Ухожу.

В тех местах, где явлен страх,

На распутных на ветрах,

Где каленая смола,

Нет мне жизни в кандалах!

По следам пускайте псов –

Загрызу.

Киньте белкой в колесо –

Увезу,

Колесо пущу с горы –

Мчи быстрей!

Вы могучи, вы хитры,

Я хитрей.

По следам пускайте псов,

Киньте белкой в колесо,-

Натяну я шкуру пса

Да на обод колеса!

Не боец, не чародей,

Не герой, –

Распоследний из людей,

Под горой

Отдышусь, хлебну вина:

"Хорошо!"

Поминай, не поминай, –

Я пошёл!

Не боец, не чародей,

Распоследний из людей,

Под горой хлебну вина –

Ухожу, ребята, на..!

Спи, сестра!

Я – твой страх.

На кострах

Боль быстра.

Спи, сестра!

Я и страсть –

Словно прах

На ветрах.

Пой, кастрат!

Дуй, мистраль!

Сталь остра –

Спи, сестра!

Зной с утра…

Начинает голова:

– В целом, я была права…

На груди звенят кресты:

– Ты?!

А вокруг молчат кусты

И трава.

Во все года, времена и века,

На островах и на материках,

Перо и кисть, резец и строка

Один вопрос задавали.

Один вопрос – а ответа все нет!

Ушел во тьму за поэтом поэт,

Кто без следа, кто – оставив свой след,

Теперь попытка за вами!

Зачем

ты живешь, человек?

Зачем

ты живешь, человек?

Сквозь дождь и снег,

Сквозь слезы и смех –

Зачем

ты живешь, человек?!

Во все года, времена и века,

В монастырях и по кабакам,

Сердца и мозг, душа и рука

Один вопрос теребили.

Один вопрос – а десятки умов,

Один вопрос – а шеренги томов,

Как волны бьются о каменный мол,

Об этот вопрос разбились.