Александр Галич - Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен)

Ну, ежели зовут меня, То – майна-вира!
В ДК идет заутреня
В защиту мира!
И Первый там, и прочие – из области.

Ну, сажусь я порученцу на ноги,
Он – листок мне, Я и тут не перечу.
«Ознакомься, – говорит, – по дороге
Со своею выдающейся речью!»

Ладно – мыслю – набивай себе цену,
Я ж в зачтениях мастак, слава Богу!
Приезжаем, прохожу я на сцену,
И сажусь со всей культурностью сбоку.

Вот моргает мне, гляжу, председатель:
Мол, скажи свое рабочее слово! Выхожу я,
И не дробно, как дятел,
А неспешно говорю и сурово:

«Израильская, – говорю, – военщина
Известна всему свету!
Как мать, – говорю, – и как женщина
Требую их к ответу!

Который год я вдовая,
Все счастье – мимо,
Но я стоять готовая
За дело мира!
Как мать вам заявляю и как женщина!..»

Тут отвисла у меня, прямо, челюсть,
Ведь бывают же такие промашки! –
Это сучий сын, пижон-порученец
Перепутал в суматохе бумажки!

И не знаю – продолжать или кончить,
В зале, вроде, ни смешочков, ни вою…
Первый тоже, вижу, рожи не корчит,
А кивает мне своей головою!

Ну, и дал я тут галопом – по фразам,
(Слава Богу, завсегда одно и то же!)
А как кончил – Все захлопали разом,
Первый тоже – лично – сдвинул ладоши.

Опосля зазвал в свою вотчину
И сказал при всем окружении:
«Хорошо, брат, ты им дал, по-рабочему!
Очень верно осветил положение!»

Такая вот история!

Спи, Семен, спи,
Спи, понимаешь, спи!
Спи, а то придет Кащей,
Растудыть его в качель!
Мент приедет на «козе»,
Зафуячит в КПЗ!
Вот, какие, брат, дела –
Мышка кошку родила.
Спи, Семен, спи,
Спи, понимаешь, спи!

В две тысячи семьдесят пятом году
Я вечером, Сеня, в пивную зайду,
И пива спрошу, и услышу в ответ,
Что рижского нет, и московского нет,
Но есть жигулевское пиво –
И я просияю счастливо!

И робот топтун, молчалив и мордаст,
Мне пиво с горошком зеленым подаст.
И выскажусь я, так сказать, говоря: –
Не зря ж мы страдали, И гибли не зря!
Не зря ж мы, глаза завидущие,
Мечтали увидеть грядущее!

Спи, Семен, спи,
Спи, понимаешь, спи.
Спи, а то придет Кащей,
Растудыть его в качель!
Мент приедет на «козе»,
Зафуячит в КПЗ!
Вот, какие, брат, дела –
Мышка кошку родила.
Спи, Семен, спи,
Спи, понимаешь, спи,
Спи!..

…Все смеются на бюро: «Ты ж как витязь –
И жилплощадь, и получка по царски!»
Ну, а я им: «Извините, подвиньтесь!
Я ж за правду хлопочу, не за цацки!
Как хотите – на доске ль, на бумаге ль,
Цельным цехом отмечайте, не лично.
Мы ж работаем на весь наш соцлагерь,
Мы ж продукцию даем на отлично!
И совсем мне, – говорю, – не до смеху,
Это чье же, – говорю, – указанье,
Чтоб такому выдающему цеху
Не присваивать почетное званье?!»

А мне говорят,
(Все друзья говорят – И Фрол, и Пахомов с Тонькою) –
«Никак, – говорят, – нельзя, – говорят –
Уж больно тут дело тонкое!»

А я говорю (матком говорю!),
Пойду, – говорю, – в обком, – говорю!

А в обкоме мне все то же: – Не суйся!
Не долдонь, как пономарь, поминанье.
Ты ж партийный человек, а не зюзя,
Должен, все ж таки, иметь пониманье!

Мало, что ли, пресса ихняя треплет
Все, что делается в нашенском доме?
Скажешь – дремлет Пентагон? Нет не дремлет!
Он не дремлет, мать его, он на стреме!

Как завелся я тут с пол-оборота: –
Так и будем сачковать?! Так и будем?!
Мы же в счет восьмидесятого года
Выдаем свою продукцию людям!

А мне говорят: – Ты чего, – говорят, –
Орешь, как пастух на выпасе?!
Давай, – говорят, – молчи, – говорят,
Сиди, – говорят, – не рыпайся!

А я говорю, в тоске говорю:
– Продолжим наш спор в Москве, – говорю!

…Проживаю я в Москве, как собака.
Отсылает референт к референту:
– Ты и прав, мне говорят, – но, однако,
Не подходит это дело к моменту.

Ну, а вздумается вашему цеху,
Скажем, – встать на юбилейную вахту?
Представляешь сам, какую оценку Би-Би-Си дадут подобному факту?!

Ну, потом – про ордена, про жилплощадь,
А прощаясь, говорят на прощанье:
– Было б в мире положенье попроще,
Мы б охотно вам присвоили званье.

А так, говорят, – ну, ты прав, – говорят, –
И продукция ваша лучшая!
Но все ж, – говорят, – не драп , – говорят, –
А проволока колючая!..

– Ну, что ж, – говорю,
– Отбой! – говорю.
– Пойду, – говорю, – В запой, – говорю!

Взял – и запил!

Ой, доля моя жалкая,
Родиться бы слепой!
Такая лета жаркая –
А он пошел в запой.

Вернусь я из магазина,
А он уже, блажной,
Поет про Стеньку Разина
С персидскою княжной.

А жар – ну, прямо, доменный,
Ну, прямо, градом пот.
А он, дурак недоенный,
Сидит и водку пьет.

Ну, думаю я, думаю,
Болит от мыслей грудь:
– Не будь ты, Дарья, дурою –
Придумай что-нибудь!

То охаю, то ахаю –
Спокоя нет как нет!
И вот – Пошла я к знахарю,
И знахарь дал совет.

И в день воскресный, в утречко,
Я тот совет творю:
Вплываю, словно уточка,
И Климу говорю:

– Вставай любезный-суженый,
Уважь свой родный дом,
Вставай – давай, поужинай,
Поправься перед сном!

А что ему до времени?
Ему б нутро мочить!
Он белый свет от темени
Не может отличить!

А я его, как милочка,
Под ручки – под уздцы, А на столе:
Бутылочка, Грибочки, огурцы.

Ой, яблочки моченые
С обкомовской икрой,
Стаканчики граненые
С хрустальною игрой,

И ножечки, и вилочки –
Гуляйте, караси!
Но только в той бутылочке,
Не водка: Ка-ра-син!

Ну, вынула я пробочку –
Поправься, атаман!
Себе – для вида – стопочку,
Ему – большой стакан.

– Давай, поправься, солнышко,
Давай, залей костер!..

Он выпил все, до донышка,
И только нос утер.
Грибочек – пальцем – выловил,
Завел туманно взгляд,
Сжевал грибок
И вымолвил:
– Нет, не люблю маслят!