Дмитрий Соловей - С чем вы смешиваете свои краски? - 2

— Машина отца, — не спрашивал, а констатировал факт глава семьи Семёновых.

— Машина моя. «Волга» отца во-о-он там стоит. Чёрная.

Дальше недоумение моих гостей всё усиливалось. Поздоровавшись с консьержем и поздравив его с наступающим, я повёл гостей за собой в лифт. Порог квартиры они переступали с некой опаской. Бабушка и отец были предупреждены о ранних гостях и сразу же вышли встречать. После краткого знакомства я показал бабушке на наши сумки с едой.

— Наденька, снимайте верхнюю одежду и помогите мне на кухне, — моментально сориентировалась бабушка. — Остальные, чтоб не мешались под ногами.

Гости стали раздеваться и разглядывать холл. Маман в своё время постаралась над его украшением. Уж не знаю, где она доставала готовые резные позолоченные рамки для моих картин, но украсила стены ими обильно. Столик под телефон в стиле ампир она купила в комиссионке. Плюс я постарался немного. Заказал в столярке Союза художников якобы планшеты, а на самом деле двери-купе. Сам их покрасил и нанёс через трафарет золотые вензеля. Одёжный шкаф в коридоре получился необычным и функциональным.

Семёновых всё это в комплекте шокировало. Любому неподготовленному человеку могло показаться, что он оказался в музее.

— Шурик, покажи гостям где что, — попросил меня отец.

— Это моя комната, гостиная, спальня, папин кабинет, — быстро провёл я экскурсию.

В кабинете отец к нам присоединился, чтобы дать пояснения лично. Это единственная комната, по стенам которой не были развешаны мои картины. Отец предпочитал на стенах фотографии.

— Шурка с Гагариным, с Гагариным и Титовым. Это его на выставке в Манеже поздравляет Хрущёв. С министром культуры Фурцевой в Лондоне, — откровенно хвастался отец моими достижениями.

Сергей Николаевич и Саша совсем голоса не подавали, хоть и поглядывали на меня. Единственный вопрос задала Саша о моей матери.

— Екатерина умерла этим летом, — сухо ответил отец и показал жестом на выход из кабинета.

Стол в самой большой комнате нашей квартиры, вернее, два стола, уже установили и скатертью накрыли, но ещё не сервировали. Мне была предоставлена эта почётная обязанность, а я привлёк Сашу.

— Сервиз больно дорогой, не жалко? — задал вопрос Сергей Николаевич, наблюдавший с дивана за моими действиями.

— Зачем хранить, если не использовать? — не понял отец. — К тому же это из тех сервизов, что мы из Канады привезли.

— Папа там работал послом, — вставил я слово.

— А Катерина работала переводчиком. Иногда бывали неофициальные встречи, которые не оплачивали деньгами, а дарили подарки подобно этому сервизу. Мы с собой целый контейнер вещей привезли.

— Сашка моя тоже английскому учится, — решил похвалить свою дочь Сергей Николаевич. Но не тут-то было.

— Наш Шурик с пяти лет на английском болтает. Мария Васильевна преподаватель, вот и научила внука, — рассказал отец. — Вернулись мы из Канады, а он уже свободно на двух языках читает и пишет.

Дальнейшие мои восхваления были прерваны бабушкой и Сашиной мамой. Они там на кухне, оказывается, перемывали хрусталь и теперь принесли в коробке, чтобы расставить на столе бокалы и салатницы.

— Что же вы такой ковёр хороший на пол кинули? — странно отреагировала на покрытие Надежда Ивановна.

В их квартире ковёр занимал почётное место на стене. Это я успел хорошо рассмотреть, пока сидел и ждал. Так-то они не бедствовали, но их сервант и шифоньер в зале не шли ни в какое сравнение с нашей стенкой из Румынии и прочей обстановкой.

— Зачем пылесборник на стену? — выступила бабушка. — Пусть лучше там Сашины картины висят.

— Красивый какой ковёр, — не унималась Надежда Ивановна. — Узбекский?

— Арабский, но приобрёл его в Израиле, — ответил отец.

— Он там тоже послом служил, — добавил я.

Дальше обсудить напольное покрытие не успели — пожаловал Илья с семейством.

— Тише-тише, — зашептал он с порога. — Пока ехали, Антон уснул.

— Неси в мою комнату. Мы там для детей спальное место подготовили, — просветил я.

Игорёк прошмыгнул у меня под рукой и с вопросом: «Где у вас ёлка?», юркнул в зал, забыв снять шапку и шарф. Бабушка его перехватила и повела обратно.

— Илья, Людмила, — представил я гостям своих друзей, как только они разместили мелкого в моей спальне.

Следующим пришёл Владимир Петрович. Тоже с приличной сумкой дефицитной еды. Кроме того, он быстро выяснил, кто здесь курильщик и увёл Сашиного отца за собой на лестничную площадку. Жаровы появились в половине двенадцатого. Честно, я уже начал переживать.

— Майя долго собиралась, — пожаловался Михаил Иванович.

Их дочери отмечали Новый год где-то в своих компаниях, а Жаров с супругой приняли моё приглашение. Семёновы Михаила Ивановича узнали и в очередной раз опешили.

— Все за стол! — скомандовала бабушка.

— Я чуть слюной не захлебнулся, — пожаловался Илья.

Все загомонили, засуетились, рассаживаясь за столом. Дядя Вова и отец сели с торцов. Бабушка заняла стратегически выгодное место ближе к двери, чтобы бегать на кухню. Я успел зарезервировать для себя место ближе к Саше.

— Давай, генерал, говори тост, — попросил отец.

— Ну, что… всякое было в прошедшем году. Хорошее и не очень. Помянем Екатерину Фёдоровну, поздравим Илью Алексеевича с получением звания полковника…

— Илюша, да неужели? — всплеснула руками бабушка.

— Ба, я же тебе говорил, забыла? — отозвался я.

— Сашке нового звания пока не положено, побегает ещё в майорах, — дополнил дядя Вова.

— Не факт. Вы же его знаете, вдруг ещё чего учудит, — хмыкнул Илья.

— Этот может, — согласился Владимир Петрович.

— Саша майор? — не поняла ничего Надежда Ивановна. — А каких войск?

— Майор КГБ, — с недоумением посмотрела на гостью бабушка.

— А говорил, что художник, — удивился Сергей Николаевич.

— Одно другому не мешает. Он портрет Андропова рисовал, — продолжала нахваливать меня бабушка.

— Неужели, Санёк? — теперь удивился Михаил Иванович. Эта новость прошла мимо него.

— Мы так никогда не выпьем, — намекнул я, что тост затянулся.

Народ с этим согласился и стал звенеть фужерами. После я выскользнул из-за стола и чуть добавил звук в телевизоре. А то знаю я наших, заболтаются и пропустят бой курантов.

— Ещё одна «англичанка», — разобрался Жаров в будущей профессии Саши Семёновой. — А я, между прочим, безо всякого английского по Америке гулял.

— «Товарищ негр», — передразнила его супруга, напомнив давнюю историю.

— То был неправильный негр…

— …который делает неправильный мёд, — продолжил фразой из «Винни-Пуха» Игорёк под общий хохот.

— Александра Сергеевна, и почему ты не Пушкина? — продолжал уделять внимание моей девушке Жаров. А я только сейчас сообразил, какое сочетание имени и фамилии у девушки.