Дмитрий Соловей - С чем вы смешиваете свои краски? - 2

Собственно, так оно и получилось. Бабушкина проверка была основательной. И не только на знание английского, но и умение готовить начинку из капусты для пирожков, а после и лепка самих пирожков. Я в это время делал наброски. У бабушки в запасе всегда хранятся мои художественные принадлежности.

— Портрет маслом на каникулах напишу, — пообещал я Саше. — По поводу пирожков замечаний нет, а над произношением стоит поработать, — подвёл я итог визита к бабушке.

Ограничений по телефонным разговорам никто не ставил. В течение недели я болтал с Сашей, сколько хотел. Мог бы и в гости заехать, но не хотел отвлекать девчонку от учёбы. Только в субботу забрал её после экзамена по философии.

— Ну как, отличница? — встретил я её.

— Если бы, — вздохнула Саша. — Получила «хорошо».

— Это же не профильный предмет. Ты в школе английский будешь преподавать, — подбодрил я её, и то недолго.

— Это почему?

— Потому, что потом будешь дома с ребёнком сидеть, — потянулся за поцелуем. — Только не зови на нашу свадьбу Олесю.

— Не позову, — рассмеялась Саша.

— Вот и хорошо. Поехали кольцо выбирать.

Колечко мы поехали выбирать не обручальное, а то, которое дарят на помолвку. Сейчас, конечно, это не принято, но мне захотелось сделать Саше подарок. Не аляпистое с огромным рубином, а пусть и дорогое, но с бриллиантом.

— Ого, — удивилась Саша цене.

— Зато такие хабалки, как твоя Олеся, не станут завидовать. Или она разбирается в бриллиантах?

— Не думаю, — покрутила руку с кольцом моя девушка.

Украшение смотрелось более чем скромно. Тонкий ободок, маленький камешек белого цвета. Если бы не цена, то можно сказать, это скромный подарок.

— Теперь к родителям за благословением, — сообщил я.

Саша смущённо улыбнулась и прижалась щекой к моему плечу. Кажется, девушка на седьмом небе от счастья. О себе я такого сказать не мог. То есть как художник внешность Саши я оценил по всем параметрам. При классической внешности дуры-блондинки у Саши в глазах был виден интеллект. Фигурка, возможно, немного худовата, но это, как говорится, «на вырост».

Определённый расчёт с моей стороны присутствовал. Как аналитик, я просчитал все плюсы и минусы данной ситуации. Собственно, тех минусов, считай, не было, разве что знакомы мы были мало времени, но и свадьбу я планировал устроить в конце марта. Чтобы было уже нехолодно и хватило времени на знакомство друг с другом. Жениться мне давно требовалось. Майор, лучший аналитик, член партии и вдруг холостой. Непорядок. А тут такая удача сама в руки пришла. Девушка «домашняя», образованная, её будущая специальность мне созвучна, к тому же бабушка одобрила навыки домоводства (шьёт и вкусно готовит).

В этот раз Семёновы приняли меня хорошо. Снова завели на кухню и собрались потчевать по всем правилам. Глава семьи бутылочку беленькой из холодильника вынул, но я отказался, сославшись на то, что за рулём.

— Чего сразу не сказал о своей службе? — взялся выспрашивать глава семейства.

— Зато вы не можете упрекнуть Сашу, что она повелась на мой автомобиль и папу-дипломата.

— На морду она твою повелась, — буркнул Сергей Николаевич.

— Папа! — возмутилась Саша в ответ.

— Скажи, что не так, — опрокинул в себя стопарик водки родитель.

— Серёжа, — укоризненно покачала головой будущая тёща.

— А я чего? Нервы вы мне совсем расшатали.

В целом посиделки прошли нормально. Сергей Николаевич посчитал, что одного извинения с его стороны достаточно, и больше к этой теме не возвращался. Его больше моё творчество интересовало и оплата за него. Не сразу я сообразил, что мои слова неверно истолковали. Семёновы решили, что я хоть и комитетчик, но занимаюсь тем, что рисую начальников КГБ. Пояснять и рассказывать о своей работе я не собирался, да и не положено просвещать посторонних. Потому не стал разубеждать семейство.

Сашке, похоже, было без разницы, чем именно я на жизнь зарабатываю. Но её «уроки» я проконтролировал. Под бдительным надзором Надежды Ивановны (она что-то шила, сидя в уголке), я погонял немного Сашу по билетам «Научного коммунизма» и уехал домой почти в десять вечера.

— Братишка, молоток! — искренне порадовался за меня Илья, когда я объявил ему о своих намерениях относительно Саши Семёновой.

Владимир Петрович был более сдержан. Мол, свадьба в перспективе это хорошо, но и работу никто не отменял. Могу я там чего нового сказать? Выдал ему озарение, что из-за войны в Афганистане Америка и ряд других стран бойкотирует московскую Олимпиаду.

Дядя Вова аж красными пятнами покрылся, а я заметался по кабинету, ища воду, валерьянку, нитроглицерин и валидол до кучи. Как-то не подумал о таком. Генерал пусть и на высокой должности, но о решении начать боевые действия в Афганистане он не в курсе. Я и сам точно не знал, когда она начнётся. Точно в этом году, но даты не помнил.

И собственно, ничего это знание нам не давало. Владимир Петрович и сам это вскоре осознал. Посидел, покрутил в руках листок с моими записями, да и сжёг его в пепельнице.

— Потом по олимпиаде справку напишешь, — порекомендовал он, подразумевая, что как только станет известно о введении войск в Афганистан, можно будет подробно описать все последствия, и совершенно легально.

Нашего управления подготовка к олимпиаде почти не касалась. Это в пятёрке был создан специальный 11-й отдел, задачей которого являлось «осуществление оперативно-чекистских мероприятий по срыву подрывных акций противника и враждебных элементов в период подготовки и проведения летних Олимпийских игр в Москве».

Зато донесений о возможных провокациях поступало много. Советские резиденты из США, Великобритании, Канады, ряда стран Европы писали, что западные спецслужбы включают в состав олимпийских делегаций лиц, ведущих подрывную деятельность против СССР. Этих людей планируют использовать для осуществления террористических акций и массового распространения антисоветской литературы.

Работы 5-му управлению прибавилось много. Активизировались всевозможные националистические организации в Литве, Эстонии, на Украине (конкретно — татары в Крыму). Русский отдел МИД Израиля также решил использовать олимпиаду в своих целях и провести массовую сионистскую пропаганду среди евреев СССР.

Параллельно уже шла психологическая обработка населения стран Запада. Их запугивали тем, что в Союзе нарушаются права человека. СССР склоняли в западной прессе на разные лады, прогнозируя противоправные действия и террор для гостей олимпиады.

Наше правительство разумно опасалось провокаций. По этой причине были созданы отряды милиции особого назначения. С начала января московский ОМОН начал подготовку по специальной программе. По какой именно, в донесениях не указывалось, но по прошлой жизни я знал, чем именно будет заниматься ОМОН.