Константин Филиппов - Сноходец [СИ]

В общем, эта нелегкая задача была взвалена на плечи моей сестры, и я помочь ей ничем не мог. В том плане, что не знал, был ли кто-то еще в Вольных Землях, кто отбивался от этих зверей. Все предпочитали поскорее убраться с их пути. А в нашем упорстве винить стоило предков. После того как обосновались здесь, написали в родовых хрониках, что не уйдут с этого места, что бы ни произошло. Всем с малолетства вбивали в голову, что воля предков — священна. Вот и бодались вместо того, чтобы сделать шаг в сторону. Уйма народа полегла в этой нескончаемой войне, но воля предков… чтоб ее…

Исса пришла домой очень поздно. Смерила меня недовольным взглядом и, сев рядом, спросила:

— Чего тебе надо?

Я тяжело вздохнул и объяснил ей, что в моем теле слишком много огня. Что сделанные ею порезы — это хорошо, но этого мало. Нужно еще установить канал с Планом Огня, и тогда я смогу поддерживать температуру тела именно такой, какую мне надо. Так как у меня было время, я даже успел нарисовать, как должен был выглядеть этот знак, и Исса насмешливо посмотрела на меня.

— Почему сразу его нельзя было вырезать? — спросила она.

— Потому что умные мысли не приходят в голову сразу, — недовольно поморщился я. — С другой стороны, теперь я могу удерживать в теле больше огня.

Я не стал добавлять, что мои рассуждения — лишь теоретические выкладки, ведь все знания про порезы и знак, который свяжет меня с Планом Огня, остались в наследство от гостившего в моем теле духа огня и были они не четкими, ясными и не допускающими иного толкования, а какими-то очень размытыми. Но мне просто некуда было деваться. После того как он побывал в моем теле, с тем происходили какие-то изменения, и если сидеть сложа руки, ничего не делая, это могло привести к катастрофе. Во всяком случае так говорило мое предчувствие.

Как я и предполагал, после появления на моем теле знака я смог разобраться с температурой тела. Мог сделать так, чтобы кожа была горячая и падающие на нее снежинки тут же таяли, а мог так, чтобы бы она стала такой же, как у всех, и тогда я чувствовал холод и рысцой бежал за теплой одеждой, потому что, как бы, зима на улице. В этот миг я вздохнул с облегчением, почувствовав, что с души упал тяготивший ее камень, но долго расслабляться не получилось. Мои ученики развивались семимильными шагами, и чтобы их фундамент был прочным, требовались зелья и эликсиры, которые должны были закрепить их достижения. В роду таких ресурсов не было, и я пошел поговорить с их родителями.

— Им нужно это, это и это, — тыкал я пальчиком в составленный список, — и нужно как можно скорее. Если этого нет, тогда нужны ресурсы для обмена на них. Весной я отправлюсь в плавание, и, возможно, в большом городе нам удастся поменять их на нужные травы.

К сожалению, нужные мелким травы здесь не росли, и я даже не представлял, откуда их взять. Супружеская пара помолчала, а потом женщина ответила, что они посоветуются с главой их народа. Она начала составлять письмо, а муж пошел за почтовой птицей.

Чуть больше курицы, вытянутая голова, очень густые перья и длинные лапы. К одной из этих лап был привязан футляр, в который запихали письмо и мой список, после чего мужчина подкинул птицу, и она, взлетев в небо, быстро исчезла вдали.

— Долго ответа ждать? — спросил я, посмотрев на родителей моих учеников, но те лишь пожали плечами.

Я сразу все понял.

Придется подождать новостей, но мне и так было, чем заняться. Глава соседей регулярно испытывал на прочность мое терпение, рассказывая о том, каким хорошим поступком будет отдать ему обратно судно вместе с двумя лодками за просто так. Вот и он, легок на помине, и, повернувшись к идущему мне навстречу мужчине, я услышал:

— Ну что, ты подумал?

— Мой ответ каким был отрицательным, таким и остался, — ответил я, скрестив на груди руки. «Полубоги, прошу вас, дайте мне терпения, чтобы не сжечь этого приставучего барыгу».

— Марк, ты чего такой мрачный? — спросила за ужином мать.

— Раздражают всякие, — пожал я плечами в ответ и принялся ковыряться в мясе. Охотники расстарались и натащили кучу туш, оставшихся после того, как я порезвился в лесу. Ничего не пропало. Хватило всем, так что еще неделю в нашем рационе будет мясо.

— Тебе нужен помощник, — продолжила мать, заметив, что сам я не горю желанием развивать эту тему. — Тогда станет полегче.

— Наверное, — продолжил я ковырять мясо ножом.

— Значит, решено. Рии будет твоей помощницей.

— Что?!

— Что?!

Раздались синхронные возгласы, и мы с сестрой неловко переглянулись.

— Мама!

— Мама!

Засопев, я мрачно посмотрел на Рии и бросил:

— Говори первой.

В своей эмоциональной речи сестра упирала на то, что у нее хватало куда более важных дел, чем присматривать за одним мелким раздолбаем. Когда она начала задыхаться и заговариваться в бесплодных поисках новых аргументов, я уже думал перехватить эстафетную палочку, когда, взглянув на лицо матери, понял, что толку от этого не будет.

— Вы тут разбирайтесь между собой, а я пойду, — сказал я и встал из-за стола. Лучше, потратить свое время на тренировки, чем на обсуждение того, что уже и так решено.

Я вышел на улицу, а там уже стоял поздний вечер. Вот-вот стемнеет. Я неспешно начал двигаться, выполняя упражнения, а когда закончил, посмотрел на подошедшую Рии.

— И в чем тебе нужна моя помощь? — насупившись, смотрела она на меня, держа в руке факел.

— В подборе команды на судно. Поговори со всеми, потом расскажешь, сколько человек согласно, а я попробую увидеть сон про жизнь моряка и понять, как надо управлять этим суденышком.

— Так и знала, что мне самое тяжелое достанется! — фыркнула сестра.

Я ей ничего не стал отвечать, только подумал, что эта помощница, ведь неспроста ее ко мне приставили. Наверное. Но, видимо, вопрос уже был решенный, раз она с такой неохотой, но все же взялась мне помочь. Можно будет об этом на досуге подумать, а пока, придя в свою комнату, я упал на кровать и задал настройки сна. Если у нас сейчас ночь, то где-то вовсю светит солнышко, и, значит, мне надо туда.

Сегодня я впервые попал в нужное тело только с третьей попытки. В первый раз меня занесло в тело моряка, страдающего от побоев, во второй раз оказался в теле бухающего товарища и только на третий раз смог посмотреть на мир глазами помощника капитана.

Угодливо кланяясь и улыбаясь, тот старательно заискивал перед двумя детишками, мальчиком и девочкой. Одетые в яркие одежды, они свысока смотрели на окружающих и, судя по двум мордоворотам, стоявшим за их спиной, имели на это право.

— Сейчас я проведу вас к «сердцу» нашего судна, — разливался соловьем помощник капитана. — Вот за этими дверями находится круг управления, за который капитан отдал больше тысячи энергетических кристаллов средних размеров.