Александр Решетников - В львиной шкуре [СИ]

— Согласен, Ваше величество! — Никитин стоял слегка ошеломлённый. — Вы мне такие тайны раскрыли, что даже и не знаю, как отплатить смогу.

— Найдёшь на Руси красивую невесту для меня, считай в расчёте, — широко улыбнулся Павел Андреевич. — У князей, наверное, есть дочери пригожие да умные?

— Есть, конечно, Ваше величество!

— Вот и хорошо. А теперь слушай дальше…

Черныш ещё пару часов вёл с Никитиным разговор, обговаривая детали их совместного сотрудничества, периодически посвящая его в некоторые тайны, которые могут пригодиться купцу в дальнейшем. Показал так же путь, которым ему придётся добираться до Руси. Далеко, конечно, зато морем. На вопрос купца о безопасном пути по суше, про который говорил дон Константин, Черныш с загадочной улыбкой ответил, что любят военные приврать, да страху навести, тем более на тех, кого мало знают. Афанасий согласился, что это правильно, всем встречным верить нельзя.

На другой день силовики и император продолжили совещание. На нём приняли следующее решение, пока Руслан будет двигаться к Египту, обходя Африку с востока, Константин пойдёт в сторону Александрии через Атлантический океан и Средиземное море. Там они и встретятся. Но если от Руслана требовалось просто довести караван без потерь, то перед Башлыковым стояли более серьёзные задачи. Ему предстояло нанести тайный удар по Португалии, потом отправить суда, наполненные трофеями, домой, а самому поспешить на встречу с другом.

После того, как мужчины определились с задачами, началась серьёзная подготовка к путешествиям, ради чего пришлось задействовать все ресурсы страны. Для строящегося корабля и вновь приобретённых парусников делались пушки, обучались команды, сами суда модернизировались. Чтобы показать свою мощь, отправиться в путешествие на "Слоне" выпадало Руслану. На корабль планировалось установить восемь сорокапяток. В качестве сопровождения с ним будут идти "Лев", "Недотрога" и "Кокетка". Правда обеим "девочкам" в районе Сокотры придётся отделиться от каравана и повернуть в Индию. Туда отправлялся Олег Быстров, а вот Кириллу Орлову предстояло сойти намного раньше. Его ожидал султан Момбасы. Также вместе с Русланом до Ивана-Дальнего уходили Сомов с Красновым-младшим, один архитектор, двести солдат и куча инструментов и материалов. Из-за того, что Руслану придётся путешествовать по суше, пришлось конструировать надёжные крытые повозки повышенной проходимости. Одна из них предназначалась для трона, который отлили из чугуна и покрыли чёрной и золотой краской. Так как внутри он был пустотелым, и толщина его стенок не превышала пяти сантиметров, то общий вес изделия составил полторы тонны. При помощи пары домкратов это произведение искусств легко приподнималось и устанавливалось на раму, оснащённую колёсами. Благодаря данному приспособлению шесть рабов могли спокойно передвигать его по ровной и твёрдой поверхности. Несколько месяцев понадобилось мастерам, чтобы сваять этот шедевр, который даже жалко стало отдавать.

В Костину эскадру входили "Леопард", дау "Жемчужина" и "Три розы", а так же четыре захваченных в Гоа парусника: "Вера", "Надежда", "Любовь" и "Дарья", что по-персидски означало "море". Для дау и парусников изготовляли новые пушки по типу "Наполеон", которые могли стрелять ядрами, снарядами или картечью. Двухметровый ствол такой пушки имел калибр сто миллиметров. Максимальная дальность стрельбы ядром равнялась двум километрам. На каждое судно рассчитывали установить по шесть новых орудий. Солдат, моряков и диверсантов, что отправятся с Костей, отбирали наиболее тщательно и из тех, кто не любил распускать язык. А для Афанасия Никитина готовили два десятка бойцов, которые станут защищать его, как самих себя. Ради этого их пропустили через "комнату для бесед", где постарались внушить правильные мысли. К нужным мыслям ребятам шили тёплую зимнюю одежду, изготовляли прочные и удобные доспехи, плюс вооружение… Закруглённые прямоугольные щиты, копья и короткие мечи никуда не делись. Тяжёлых пехотинцев продолжали тренировать, как и раньше, только ко всему прочему их снабдили пистолетами, что позволяло до начала рукопашной сшибки сделать выстрел по противнику. А вот у застрельщиков поменялось абсолютно всё. Ружьё, сабля и кинжал стали их оружием. Несмотря на прочный бронежилет, внешне они выглядели, как горцы XIX века: у каждого к нагрудным карманам крепились газыри, все носили папахи и бурки. Вот такой получался контраст: один десяток выглядел, как элитные римские легионеры, если не брать во внимание пистолет, а другой шагнул на десяток веков вперёд. Почему так получилось? Просто правители ЮАР занимались показушничеством. Солдат, которые служили внутри страны, уже одевали и вооружали по единой системе, а тех, кому предстояло отправиться далеко, наряжали с неким шиком. Воины, сопровождающие Руслана, выглядели точно также. Правда, ничего не изменилось у матросов. А вот Костиным бойцам походить на кого-либо из представителей Южной Империи было крайне нежелательно. У них в загашниках, кроме доспехов, хранились арабские наряды.

— Дан приказ ему — на запад, ей в другую сторону… Уходили легионы на священную войну, — пел под гармонь слегка пьяненький Руслан.

На дворе угасал вечер, а на календаре значилось 9 октября 1474 года. В комнате вместе с Русланом сидели Костя, Илья Гладков и Афанасий Никитин. Остальные, отметив праздник, разошлись по своим делам. Женщинам нужно было укладывать спать детей, министру безопасности пошептаться с императором, у прочих тоже имелись свои резоны покинуть общую компанию.

— Ух! — схватился за правый бок Никитин.

— Что такое? — спросил сидящий рядом Илья.

— Закололо что-то, — ответил купец.

— Зря ты, Афанасий, столько котлет скушал. Жирные они слишком, да и настойка крепкая…

— У меня уже давненько правый бок покалывает, — признался мужчина.

— А раньше чего молчал? — спросил министр здравоохранения. — Осмотрели бы тебя, диету назначили.

— Да не беспокойся, дон Илья. Обычно поколет, поколет и проходит, — легкомысленно отмахнулся купец.

Однако не прошло. На другое утро болело так сильно, что Афанасий даже не мог вставать и только лежал да постанывал. Дело даже дошло до просьбы привести Марка Захаровича. Никитин захотел исповедаться. Вместо патриарха пожаловал Гладков и жена министра безопасности. Мужчину аккуратно осмотрели, ощупали и пришли к одному мнению — холелитиаз (желчнокаменная болезнь).

— Что с ним? — спросил с беспокойством Павел Андреевич у Ильи.

— Камень или камни в желчном пузыре.

— Это точно?

— Это понятно даже без аппарата УЗИ…

— Значит, операцию надо делать?

— Надо. Помрёт иначе.