Александр Решетников - В львиной шкуре. Продолжение [СИ]

— Почему же ты молчишь, мой господин?

— Я думаю.

— О чём?

— Моего господина мучает жажда, и он от этого стал говорить стихами? — весело рассмеялась девушка. — Я сейчас прикажу подать прохладный шербет.

После этих слов Ситара хлопнула несколько раз в ладоши и в комнату зашла пышнотелая негритянка.

— Эша, принеси нам, пожалуйста, прохладного шербета.

Женщина кивнула в знак понимания и удалилась.

— Скажи, а почему она никогда не разговаривает? — решил поинтересоваться Олег.

— Потому, что ей отрезали язык, — с горечью ответила девушка. — Когда солдаты ворвались в наш дом, то Эша кинулась меня защищать, при этом она так грозно кричала, что их начальник приказал лишить её языка, который сильно его раздражал. Ты бы знал, мой господин, как мне не хватает этого голоса… Голоса, что я слышала с раннего детства. Моя мать умерла через месяц после моего рождения и Эша стала моей кормилицей…

— Бедная девочка, сколько тебе всего пришлось пережить! — нежным голосом произнёс Олег и привлёк сидящую на ложе девушку к себе, чтобы приласкать и отвлечь от грустных воспоминаний.

Через некоторое время, попивая прохладный шербет, Олег и Ситара продолжали обсуждать будущую судьбу Юсуфа.

— Не пойму я тебя, мой господин… То ты говоришь, что Юсуф становится слишком опасным, то желаешь сохранить ему жизнь. Но скажи, чем он может угрожать лично тебе, ведь твоё лицо осталось для него загадкой, а голос ты постарался сильно изменить?

— Глупышка, разве я боюсь за себя? — усмехнулся Олег. — Но он видел твоего отца, хотя и не знает о том, он посещал этот дом, а значит, будет искать… Ведь ты не согласна быть с ним?

— Нет! — твёрдо ответила девушка.

— Значит я куплю вам новым дом, в другом районе и намного просторнее этого. Всё оборудование, что находится в подвале, придётся незаметно перевезти туда. А здесь произойдёт пожар, после которого будут найдены останки, указывающие на вашу гибель. Искать станет некого…

— А что будет дальше с Юсуфом?

— Мне придётся с ним встретиться, как бы случайно и уговорить служить мне.

— Неужели ради того, чтобы взять этого глупца к себе на службу, ты готов так сильно потратиться?

— Замечательно, мой господин! — воскликнула девушка и весело захлопала в ладоши, из-за чего в комнате снова появилась Эша. — Нет, нет, моя дорогая, я тебя не звала, просто так радуюсь!

Кормилица осуждающе покачала головой и снова удалилась.

— Кстати, Ситара, — продолжил Олег, — твой отец давно говорил мне, что этот дом становится слишком маленьким для его опытов. Так что рано или поздно вам всё равно бы пришлось отсюда уехать.

— Да, я тоже про это слышала, но не думала, что ради прихотей старого человека, ты готов на большие траты…

— Уверен, что эти траты с лихвой окупятся, — ответил капитан. — У твоего отца светлая голова, так пусть же заниматься тем, что приносит его душе радость.

— Благодарю тебя, мой господин! — пылко ответила девушка и ласковой кошечкой прильнула к нему.

— Дон Константин, — с лисьей ухмылкой говорил пришедший в гости Курицын, усевшись в мягкое кресло напротив посла, — жаловались тут на вас. Дескать, челядь обижаете, что в доме прислуживает.

— В нашей стране, уважаемый Фёдор Васильевич, такую челядь давно бы на рудники отправили, — невозмутимо отвечал адмирал.

— А что такое? — наигранно удивлялся дьяк.

— Так лезут своими грязными ручищами к нашим сундукам. А в некоторых, между прочим, находятся подарки от нашего императора к Великому князю. А если что пропадёт? Как я после этого посмотрю в глаза Его величества, который доверил мне их оберегать?

— Ну, да, ну, да, — согласно покачал головой Курицын и спросил, — а что за подарки?

— Знаешь, Фёдор Васильевич, не принято у нас как-то на каждом углу кричать об этом. Ложка — она к обеду хороша. Какой же это подарок, если о нём заранее известно?

— Значит, не скажешь? — недовольно поморщился глава посольского приказа.

— Скажу, но позже. Чего время зря торопить? Вот вернётся Великий князь, тогда и поговорим об этом. Договорились?

— Ладно, пусть будет по-твоему, — уступил дьяк.

— Кстати, Фёдор Васильевич, а не хочешь чаю или кофе?

— А что это такое?

— Это напитки такие, которые телу бодрость придают. Я вот слышал, что Иван Васильевич запретил торговать пшеничным вином? — и адмирал вопросительно посмотрел на Курицына.

— Да, это так. Корчмари наживаются на людских слабостях, а народ дуреет от этого.

— Вот видишь! А мои напитки, наоборот, пользу приносят. Кто их выпьет с утра, тот работает с большей охотой. А коли на ночь, то жене до утра покоя не даст. Правда, если женщины под рукой не окажется, придётся страдать от бессонницы. Так что пить их тоже нужно с умом, — широко улыбнулся адмирал.

— Эвон как! — заинтересовался Курицын, — а давай свои напитки!

— Хорошо. Только их между собой не смешивают. Поэтому я сегодня тебя чаем угощу, а в следующий раз — кофе. Договорились?

— Договорились!

После этого Константин позвонил в колокольчик и в светёлку вошёл кок. Услышав просьбу адмирала, он пообещал, что через четверть часа всё будет готово. Пока ждали чая, дьяк поинтересовался насчёт свинцовых труб и белил для лица. Действительно ли они так вредны?

— Увы, но это так, Фёдор Васильевич. Узнай мы раньше, что подобное было уже у ромеев, то может быть смогли избежать многих жертв.

— У ромеев? — заинтересовался дьяк.

— Ага, — ответил адмирал и рассказал о массовых эпидемиях, которые произошли в Древнем Риме из-за того, что они кругом применяли свинец.

После всего услышанного Курицын несколько сбледнул с лица и, что-то шепча про себя, поспешил перекреститься.

— Поэтому, мы теперь применяем свинец только для изготовления пуль и печатанья книг, — подытожил Константин.

— Красивые у вас получаются письмена, — вспомнив о подаренной ему книге, произнёс дьяк. — Каждое слово особняком стоит, глазам от этого легче.

— И глазам легче и путаницы меньше, — добавил Башлыков.

— Какой путаницы? — удивился Курицын.

— У вас монахи по монастырям книги от руки переписывают. Где-то один ошибётся, где-то другой, а третий и вовсе от себя что-то добавит, отсюда и путаница. В нашей стране, если император издал указ, за ночь в типографии печатается более тысячи его копий. И каждая похожа на другую, как две капли воды. А занимаются этим всего десять человек. Так же и с книгами. Сначала одну напечатают. Её святые отцы проверят, чтобы ошибок не было, а потом копируют, сколько нужно и рассылают по всей стране. В общем, запрещено у нас книги от руки переписывать. Нужен экземпляр, подавай прошение, тебе люди, которых специально обрядили для этой работы, всё сделают.