Владимир Батаев - Мир Печатей: Палач по объявлению [СИ]

— Дай я сам попробую. Надо же учиться, набираться опыта.

Мелисса не сдержалась и фыркнула. Значит, с эмоциями всё же порядок, просто расстроена. Но что смешного-то я сказал?

— Надеюсь, это меня прикончит, — буркнула она.

Я решил не рассказывать, что собираюсь её выкупить, пусть это будет сюрпризом. Да и лучше сперва снять боевые Печати, в целях безопасности. Вряд ли она обрадуется такому раскладу.

Мелисса без сопротивления позволила взять её за руку и прикоснуться к печати. У меня в интерфейсе тут же возникло меню, но через секунду исчезло. Да что ж такое-то, чего оно глючит? При второй попытке активны оказались только кнопки «Копировать» и «Удалить». Вот знать бы, сгорят ли годы жизни при таком удалении? Но как это проверить-то… И даже с Джонасом не посоветоваться, у него в любом случае такого функционала нет, так что ничего подсказать не сможет.

— Сосредоточься, представь, как Печать сгорает, — посоветовал Джонас, положив руку мне на плечо.

Ага, ещё бы сказал: «Используй Силу, Ник!» Мне-то совсем другое надо.

С третьего раза активна оказалась только нужная кнопка перемещения. Я уже было обрадовался, приложил свою руку к запястью Мелиссы, но как ни пытался, перетащить Печать на себя не смог. Джонас и Ганс распахнутыми от удивления глазами наблюдали, как я таскаю Печать по всей руке Мелиссы. Чёрт, что делать-то? Конечно, можно засунуть Печать туда, где никто не увидит, проходили это уже. Только не туда, куда Знак поставил, а то, как усилит Печать соответствующие мышцы, так Мелисса и раздавит мне кое-что в процессе. А настолько рискованно проверять свои регенеративные возможности я точно не готов.

Так, надо подумать. Нельзя перенести Печать на другое тело. Значит, надо как-то объединить тела в одно. Не буквально, конечно… Один способ я знал, но при этом соединение скорее как у ключа с замком. Хоть и есть выражение «Они слились в одно целое», это всё-таки образно. Оставим это на крайний случай. Я-то не прочь попробовать, но ещё успеется.

— Как ты это делаешь? — всё же не сдержал любопытства мастер Ганс.

— Магия, — отозвался я, даже не соврав.

Маг-Печатник вытаращил глаза ещё больше, но закивал.

— Лучше подскажите, как перетащить Печать с неё на меня. Она двигается только по телу.

— Установить связь тел, — тут же предложил Ганс.

Гениально, а то я сам не догадался! Но всё же одна голова хорошо, а три — Змей Горыныч. А если отбросить шутки, то мозговой штурм мне вправду не помешает. И совместными усилиями мы всё-таки нашли решение! Кровь!

Я достал нож, порезал ладонь себе и Мелиссе, а потом крепко взял её за руку. Немного сомневался в результате, всё же это не прямое соединение. Но, в крайнем случае, можно будет попробовать переливание. Хотя ведь от пореза к порезу можно передать через кровь, например, некоторые вирусы. Магия тоже может передаться.

И это сработало, боевые Печати перекочевали с рук Мелиссы на мои, хотя для этого вторую пришлось протащить сперва по всему её телу, а потом и по моему.

— Такое умение может многое изменить, — пробормотал мастер Ганс, глядя на Печати на моих руках.

Джонас только молча кивнул.

— Давайте скажем, что Джонас выжег Печати на арестованной, а мне такие же поставил мастер Ганс, — предложил я.

Возражений не последовало. Хотя судя по блеску в глазах Печатника, за эту услугу мне ещё придётся с ним расплачиваться.

Двор замка не изменился с момента моей инициации. Только с помоста исчезла колода, а вместо неё появились тканевые ширмы, отделяющие небольшой закуток. В нём от зрителей скрывались рабы, которые будут выставлены сегодня на аукцион.

Вёл торги мой приятель Брайс. Аукционист из него оказался лучше, чем собутыльник, молоть языком парень умел. Не как я, конечно, но тоже недурно.

— Уважаемые граждане! — вопил он. — Перед вами первый лот этого дня! Её зовут Мадлен, ей сорок два, и она сожгла дом своего молодого любовника на Горшечной улице! Знаков и Печатей, кроме рабской, не имеет, по профессии… Вы не поверите! Горшечница! Начальная цена — сорок два серебряка. По одному на каждый год… её жизненного опыта!

В толпе раздались смех и улюлюканье. Хотя кого попало сюда не пускали, всё же не рыночная площадь, потенциальных покупателей собралось немало. Из праздных зевак присутствовали только стражники, находящиеся не на дежурстве. Остальные заплатили за вход по пять серебрушек — мой месячный оклад в должности помощника палача, между прочим! Ради того, чтоб просто поглазеть, такую сумму мало кто станет выкидывать. Разве что лорд Фиорес, который почтил аукцион своим присутствием, вместе с кузеном Паулем. Но я подозревал, что они пришли не просто посмотреть.

Толстуха-горшечница со склонностью к поджигательству не вызвала большого ажиотажа. Но поскольку цена была невелика, желающие всё же нашлись. Даже доторговались до одного золотого.

— И, продано! — объявил Брайс. — Молодому человеку с Горшечной улицы, чей дом недавно сгорел!

Вот теперь толпа разразилась диким хохотом. Красный как рак паренёк поднялся на помост, отдал деньги и увёл свою ревнивую любовницу-поджигательницу. Ну, совет им да любовь. А неплохо горшечники зарабатывают, раз целый золотой могут потратить. Или это он страховку за сгоревший дом получил?

Из-за ширмы вышли два побитых и потрёпанных жизнью мужика в засаленной и штопаной одежде. Народ при виде их снова рассмеялся, а они в ответ церемонно, хоть и неумело раскланялись.

— Наши постоянные зрители, конечно, узнали Фила и Леона, — объявил Брайс. — Эти граждане уже пятые торги подряд пытаются добровольно продать себя в рабство. Но до сих пор никто не пожелал их купить. Дело в том, что Фил и Леон не умеют и не хотят работать, не имеют никаких особых навыков, Знаков и Печатей. А желающий приобрести эту парочку для утех должен обладать ну очень специфическими вкусами. Да-да, кстати, они продаются только парой! Начальная цена сегодня снижена до тридцати медяков. За обоих.

Ни одна рука не поднялась, никто не хотел вешать себе на шею двух бесполезных бездельников. Конечно, раба можно заставить трудиться с помощью Печати. А если будет работать плохо, никто не мешает побить. Но если уж эти двое не могут заработать себе на жизнь и предпочитают продаться в рабство — какой от них можно получить толк? Такому дашь топор, дров нарубить, так он себе ногу оттяпает. И не факт, что случайно.

— Что, никто не даст тридцать медяков? — оглядев зрителей, поинтересовался Брайс. — А двадцать? Нет? Ну ничего, в следующем месяце приедет рекрутёр с рудников, вот он заинтересуется.

— А мы в следующем месяце не придём, — осклабился то ли Фил, то ли Леон. Товарищ поддержал его энергичными кивками.