Игорь Вереснев - Хроники Максима Волгина

Сперва он попытался разговорить стражников. Но те косились то ли на пленника, то ли… неизвестно кого с явным подозрением. Пришлось заняться горожанами.

Древец был городком небольшим. На берегу реки – каменная крепость с княжеским дворцом, звонницей, сторожевыми башнями и казармами дружинников. Рядом – пристань, от которой тянулись вдоль берега многочисленные амбары, лабазы, ремесленные мастерские. От пристани и крепости расходились узкие городские улочки. Дома у местных жителей были самые разные. Рядом с пристанью и крепостными воротами – добротные, каменные, двухэтажные. Дальше – попроще, до совсем уж покосившихся хибарок на околице. Жители городка занимались в основном рыболовством да собирательством. Также промышляли резьбой по дереву, охотились, выделывали и кроили кожи, возили товар вниз и вверх по реке. В качестве денег в Добрии ходили деревянные плашки с выжженной на них княжеской печатью.

Все это Максим узнавал постепенно, пока шнырял на пристани и у меняльных лавок. Первое время большей частью слушал, запоминал странные звуки, слова. Потом и сам расспрашивал. И чем лучше овладевал он местным наречием, тем охотней с ним разговаривали, тем добрей становились лица.

За околицу города Максим выходить поначалу опасался – что в лесу водится, повидать успел. Но каша, которой их кормили, опротивела до чертиков, а здешние ягоды были сочными, вкусными. В конце концов он решился, взял туесок и отправился в лес. Недалеко – деревья росли в трех сотнях шагов от крайнего дома.

Деревья-то росли, но не один Максим был таким умным. В ближнем лесу горожане все съедобное выбрали подчистую, пришлось идти дальше, дальше и дальше, пока не увидел малинник с краснеющими на кустах ягодками. Бросился к нему бегом, и тотчас – бзынн!..

Короткий метательный нож вонзился в ствол дерева в ладони от уха Максима. Он присел, резко обернулся.

– А не заблудишься, шпион?

На этот раз Огница была одна. Станнер за поясом, в руке нож, такой же, как тот, что пролетел мимо уха. Девчонка подбросила его, поймала небрежно, а Максим вдруг представил, как она этим ножом – в него! И во второй раз не промахнется. Место безлюдное, свидетелей нет. Поквитается за обиду, и ничего ей за это не будет. В городе Огницу он видел всего пару раз, и то издали. Княжья дочь вдобавок оказалась офицером стражи, жила за крепостной стеной, толкаться среди простого люда ей было незачем. И он ей старался на глаза не попадаться. Рад был бы, чтобы она и вовсе забыла о его существовании. Похоже, не забыла.

Девушка улыбнулась насмешливо, подошла ближе.

– И куда ты собрался? Никакой двери в той стороне нет вроде.

– Я ягод нарвать хотел. – Максим показал туесок. – А ты что, следишь за мной?

– О, правду говорят, что ты людскому языку обучился. – Вопрос Огница пропустила мимо ушей. – Скоро допросить тебя можно будет. Откуда ты явился и что ищешь у нас.

– Я уже объяснял! – не выдержав, психанул Максим. Почему ему никто не хочет верить?! – Я из Вирии сбежал!

– Мало ли что из Вирии. К нам приходили люди из Вирии, да. Но все они по-человечески говорить умеют. И нелюдей в друзьях не числят, между прочим.

– Шур вам ничего плохого не сделал. И Гуня тем более. Что из того, что они не люди? Они тоже братья по разуму.

Девушка удивленно приподняла брови. Подошла вплотную к нему, рассматривая, словно диковинку.

– Братья… ну ты и сказал. Этот шерстяной, что ли, брат? Может, саблезубым он и брат. Или камышовым котам. Но не мне! Нет, ты точно не из Вирии. Или ты вообще не человек, а только притворяешься?

– На Вирию меня криссы привезли, я же говорил. А родился я на Земле! Планета такая, похожа на Добрию, только лучше. У нас зима бывает. И ночь! Звезды, понимаешь? Светлячки такие на черном небе. Только не светлячки это, а другие солнца, далеко!

Огница вздрогнула, отшатнулась. Потом резко подалась вперед, так что Максиму пришлось отступить, вжаться спиной в дерево.

– Никому не рассказывай о звездах, понял? Никому, даже князю!

Максим опешил. Девушка была так близко, почти как в тот раз, у двери. И смотрела она теперь сверху вниз, так как была на добрых полголовы выше. Рыжий локон касался его щеки. А пахло от нее чем-то свежим, вкусным…

– Почему? – растерянно спросил он.

– Потому! Никаких звезд не существует, это сказка. А раз ты веришь, что видел их, значит, у тебя мозгач испортился.

– Какой мозгач?

– Тот, что тебе зеленые в башку вставили. А ты знаешь, как у нас поступают с порчеными? – Она вдруг подняла руку, выдернула из дерева нож и прижала его к горлу Максима. – Чик, и нету!

Она и правда взмахнула рукой так, что у парня оборвалось все внутри. Захохотала ему в лицо, резко отстранилась.

– Штаны не намочил?

Сунула оба ножа в сумку на боку, развернулась и пошла прочь.

– Дура, – буркнул ей вслед Максим. Впрочем, так, чтобы Огница не расслышала.

Подождал, пока она скроется между деревьями, и побрел к городу. Собирать ягоды расхотелось.

На третий день после встречи в лесу Максима с Огницей неожиданно повели во дворец. Князь Лестовиц оказался видным, широкоплечим мужчиной с круглым лицом, обрамленным курчавой, изрядно тронутой сединой бородой. В темно-русых волосах же седины не было вовсе. И голос звучал молодо, звонко:

– Здравствуй, Маакс! Наконец-то нашлось время поговорить нам.

Чем таким срочным князь был занят те пять больших дней, что пришельцы «гостили» в его городе, Максим, ясное дело, спрашивать не стал. Слово – серебро, а молчание – золото. Для чего этот прием затеян, пока было неизвестно.

А прием был самый что ни на есть настоящий, как в кино. Князь, в клетчатом, желто-лиловом, таком ярком, что глазам больно смотреть, камзоле, в синих штанах, заправленных в алые ботфорты, восседает на троне. По правую руку – советники в разноцветных нарядах, по левую – дружинники в кирасах, похожих на бронежилеты. Перед троном ковер расстелен, над головой светильники с потолка свешиваются. Стены зала шпалерами драпированы, то ли шелковыми, то ли нейлоновыми. В общем, все блестит и переливается. Кроме Максима в его затерханной, с оборванными рукавами оранжевой форме рубболиста – с одеждой для пленников добрийцы поскупились. Хорошо хоть, обувь выделили, кожаные тапки-мокасины.

– Тиун Рен-Рендук сообщил, – продолжал между тем князь, – что познакомился с тобой в Вирии. А прежде ты жил в ином месте. Мне приходилось встречаться с несколькими людьми, прибившимися к нам из других миров, и они разговаривали на нашем языке. Я прежде думал, что все люди говорят на одном языке. Кое-кто из моих советников сомневается, что ты человек.

– Я человек! – обиженно возмутился Максим.

– Да, теперь я это слышу. Но твой мир, должно быть, необычный. Поведай о нем.