Вячеслав Коротин - Вторая попытка Колчака

А здесь была конкретная и решительная победа. Император не стал жадничать по такому случаю, и на офицеров, участвовавших в сражении, пролился золотой дождь: Бахирев получил Георгия третьей степени на шею, командиры крейсеров и многие из офицеров – то же самое, но четвёртую степень на грудь. Без орденов не остался никто. С мечами и бантом, как правило.

На груди Александра тоже закачался белый эмалевый крестик, самая скромная с виду и, в то же время, самая почётная награда для любого российского офицера. К этому ордену никогда не добавлялись мечи, ибо сам он мог быть получен только за подвиг в бою, никогда он не украшался бриллиантами, да и вообще не украшался никак – сама учредительница «Ордена Святого великомученика Георгия» Екатерина Великая запретила это – белый крест на чёрно-оранжевой ленте не нуждался ни в каких дополнениях.

В Морских собраниях всех сколько-нибудь серьёзных баз Балтийского флота загремели балы.

А вот на южном побережье Балтики настроения были совершенно противоположные…

Гросс-адмирал Тирпиц, получив нагоняй от самого кайзера, немедленно собрал совещание в Адмиралыптабе. И не без повода: прошло всего несколько месяцев войны, а обстановка на море складывалась всё более и более угрожающая для Хохзеефлотте. Тем более, что недавно, в довесок к поражению на Балтике, пришли сведения из Южной Атлантики: адмирал граф Шпее со своей эскадрой благополучно пересёк Тихий океан, несмотря на все старания флота микадо перехватить значительно более мощными силами германские крейсера, навёл шороху вдоль американского побережья, после чего, миновав мыс Горн, его отряд появился в океане Атлантическом. Это было более перспективно в плане нарушения вражеских торговых коммуникаций, но и более опасно – здесь имелось значительно больше шансов наткнуться на английские боевые и торговые корабли.

Но в британском Адмиралтействе тоже сделали выводы после боя с «Гебеном» – вступать в бой даже с равными, даже со слегка уступающими силами немцев весьма чревато. Из метрополии в южную Атлантику были отправлены броненосные крейсера «Шеннон» и «Блэк Принс». Адмиралу Креддоку [7] Полностью: сэр Кристофер Джордж Фрэнсиа Морис Кредцок. рекомендовалось до их присоединения боя с противником не искать и отойти со своими кораблями на Фолклендские острова, под защиту линкора (старого броненосца) «Канопус». Английский адмирал выполнил приказ и отошёл со своими крейсерами «Гуд Хоуп», «Монмут» и «Глазго» в Стенли Харбор. [8] Стэнли Харбор, Порт-Стенли – английский административный центр Фолклендских островов. Через неделю по прибытии крейсера из Великобритании сообщили по радио, что они на подходе, Креддок вышел навстречу. И надо же такому случиться, что именно в этот момент эскадра фон Шпее подходила к Фолклендам. Шпее погнался за дымами, справедливо полагая, что острова никуда не денутся, а что это за корабли – неважно, если боевые – навязать бой, если транспорты – на дно! Что и произошло: эскадра адмирала Креддока, усиленная броненосным крейсером «Шеннон», который более чем вдвое увеличил её огневую мощь, встретилась с немцами несколько севернее Фолклендских островов. А чуть позже подошёл и «Блэк Принс». В результате произошедшего сражения потерь в кораблях не было, обе стороны нахватались попаданий, но если у англичан в этих водах имелись базы, на которых можно было «подштопать» дырки в корпусах и подремонтировать механизмы, то у немцев в этом плане дело было швах… Наиболее пострадавшие «Шарнхорст» и «Гнейзенау» догребли до Монтевидео, где по требованию властей, не желавших портить отношения с Владычицей Морей, пришлось спустить флаги и интернироваться.

Фон Шпее сдал командование пленёнными кораблями командиру «Гнейзенау» Маеркеру перешёл на наименее повреждённый «Нюрнберг» и вместе с более-менее боеспособными «Лейпцигом» и «Дрезденом» поспешил уйти в океан.

Тирпиц прекрасно понимал, что данные крейсера хоть и способны устроить временную почесуху торговле Великобритании, но уже являются «срезанным цветком, обречённым на смерть». Так же, как и блокированный англичанами в устье реки Руфиджи «Кёнигсберг» – гончие спущены, а у Гранд Флита в этих водах вполне достаточно крейсеров второй линии, которые способны обнаружить, догнать и уничтожить…

Заявился адъютант и доложил, что прибыли все приглашённые на совещание.

– Просите.

Присутствовали командующий Флотом открытого моря адмирал Ингеноль с начальником своего штаба адмиралом Полем, командующий силами Балтийского моря гросс-адмирал принц Генрих Прусский (младший брат кайзера), флагман Второй эскадры линкоров вице-адмирал Шеер и контр-адмирал Хиппер, руководивший разведывательными силами Хохзеефлотте.

Ни кофе, ни тем более коньяку Тирпиц своим гостям не предложил, на столе стояли только графины с водой, стаканы и пепельницы.

И то последние гросс-адмирал распорядился подать исключительно ради принца, бывшего заядлым курильщиком. Кстати, именно эта пагубная страсть и свела его, в конце концов, в могилу – Гогенцоллерн-младший умер от рака гортани (в прошлой реальности)…

– Присаживайтесь, господа, – начал министр. – Думаю, вы понимаете, что причина данного совещания отнюдь не связана с ликованием по поводу наших последних побед на море – их нет. А вот поражений предостаточно. И потери почти катастрофические: разбита эскадра фон Шпее, и теперь только вопрос времени для англичан – окончательно уничтожить её осколки, Сушон загубил «Гебена» и «Бреслау», адмирал Маас потерял в Гельголандской бухте четыре крейсера, и, наконец, Балтика – в этом «озере» мы потеряли уже восемь крейсеров…

– Шесть, – немедленно встрял принц. – «Альбатрос» не крейсер, а минный заградитель, а «Амазоне» всего лишь повреждён, не потерян…

– Ваше высочество, «Альбатрос» ценнее любого крейсера – у нас было только два быстроходных минных транспорта специальной постройки, теперь остался один «Наутилус», а восстанавливать «Амазоне» после тех повреждений, которые он получил на русских минах, не имеет смысла. По многим причинам, о которых я скажу позже.

Принц скрипнул зубами, но промолчал. Было что сказать, но на данный момент он являлся не столько членом королевской фамилии, сколько подчинённым, находящимся на совещании у непосредственного начальника. А уж что такое субординация, любой немец прекрасно понимал с детства.

– Так вот, господа, – продолжил Морской министр. – Эта война не будет скоротечной, как казалось многим до её начала или в первые недели. Никакого блицкрига можно уже не ожидать. А значит, это будет битва экономик и промышленностей. Какая из воюющих коалиций произведёт больше пушек, снарядов, винтовок и патронов, та и победит. Постройка новых современных кораблей, в конце концов, тоже требует железа. А значит, и руды. Заводы Круппа пока справляются, но они выпускают больше металла, чем производится сырья. В самое ближайшее время домны могут встать. Уже заключены договоры с Швецией по поводу поставки нам железной руды, но мало того, что нейтралы нам её продадут, важно, чтобы суда с этим грузом добрались до наших портов. Поэтому Балтика, владение обстановкой на ней, является одним из наших приоритетов…