Вячеслав Коротин - Вторая попытка Колчака

– Почему нет? – удивлённо посмотрел на Александра Подгурский. – Разве мы не врезали колбасникам в этом году?

– Врезали. Здесь, на Балтике. Но судьба войны решается на суше. Армиями, а не эскадрами, – это тебе не японская…

– Я понимаю. Но долг мы свой перед Россией и государем выполняем?

– Да выполняем, Коля, выполняем… – Колчак с Подгурским достаточно отдалились, беседуя, от других гостей, чтобы общаться запросто, по-товарищески. – Но мало этого…

– Мужчины! – раздался голос Софьи. – Мы начинаем скучать!

– Ещё минуту, дорогая! – немедленно отозвался Александр.

– Ждём!

– Так вот: война от моря до моря, черноморцы наши войска поддержать не могут, разве что на Дунае, и то только после вступления в войну Румынии или Болгарии. Сам представляешь, какие силы там они могут задействовать. Ничтожные силы.

– Не понял, ты о чём?

– О том, что рассчитывать можно только на Балтийский флот. И его главнейшая задача – максимально затруднить доставку в Германию шведских грузов, в первую очередь – руды. Немцы, с их промышленным потенциалом, очень быстро превратят её в пушки и снаряды, которые будут перемешивать наши армии с землёй.

– А оборона нашего побережья, поддержка приморского фланга… – оторопел Подгурский. – Защита столицы, в конце концов…

– Само собой. Но это, может, будет, может, нет, это во-первых, а во-вторых, не твоих лодок это дело. Вы, в первую очередь, охотники. Ваше место у чужих берегов. Какие подлодки, кстати, у тебя в подчинении будут?

– «Акула», «Кайманы», «Минога», ну и несколько совсем старых. Короче – все, кроме чисто учебных. А что?

– Значит, новые, типа «Барс», не ты получишь?

– Кто знает? – усмехнулся собеседник. – Глядишь, к тому времени я и командовать всем подплавом буду…

– Александр Васильевич! – снова жена.

– Уже идём!

И Софья (в меньшей степени), и Тимирёва (в большей) имели демонстративно обиженный вид.

– Простите, дорогие дамы, – нам с Николаем Люциановичем необходимо было обсудить один крайне важный вопрос.

– На балу? Неужели другого времени не нашлось? – удивлённо подняла брови Тимирёва.

– Война, Анна Васильевна. К тому же с вами оставался Сергей Николаевич. Неужели вам было скучно в его обществе?

Объяснения в самом зародыше погасил всё тот же Подгурский, флегматично бросив:

– Ого! А Феденька-то какой нервный! Явно настроен испортить нам праздник.

В зал действительно зашёл один из флаг-офицеров адмирала Эссена капитан второго ранга Довконт и стал сосредоточенно оглядываться по сторонам. В руках офицер держал средних размеров пакет. Наконец, разглядев старшего из присутствующих контр-адмирала Непенина, обмениваясь вежливыми поклонами с попадавшимися навстречу офицерами, направился к нему. Непенин принял конверт, вскрыл, пробежал глазами по присланному листку…

– Прошу внимания, господа! – голос адмирала был спокойным, но чувствовалось, что праздник прерывается не случайно. – Господам офицерам возможно скорее прибыть по месту службы. Прошу прощения у наших дорогих дам – война.

– Что случилось? – испугано посмотрела на мужа Софья.

– Знаю не больше твоего, – буркнул Колчак. – Извини, я тебя оставлю на несколько минут.

Колчак немедленно направился к адмиралу.

– В чём дело, Адриан Иванович? Что-то серьёзное?

– Хорошо, что подошли, Александр Васильевич, я вас заберу с собой на «Кречет» – командующий немедленно собирает штаб.

– Да что случилось-то? – Колчак понял, что такая суматоха происходит не на пустом месте, но фантазии представить, что может быть её причиной, не хватало. – Практически весь флот вморожен в лёд…

– Так это наш… – нервно буркнул Непенин. – У немцев с этим получше. Через Стокгольм получены сведения, что в Пиллау собираются значительные силы: броненосцы, крейсера, эсминцы, тральщики. Догадываетесь, куда они нацелились?

– Либава?

– Почти наверняка. Единственный наш незамерзающий порт.

– А что у нас там?

– Второй дивизион эсминцев, «Минога», «Макрель» и «Окунь», несколько тральщиков. Так себе силёнки. Не отмахаться.

– Ну да, даже если нафантазировать выход всех четырёх наших линкоров, сиречь, броненосцев, – всё равно мало.

– Именно. Тем более, что из Финского и Рижского залива не пойдёт вообще никто. И колбасники медленно и неторопливо смогут размолотить Либаву в пыль, – мрачно буркнул Непенин.

– Там минные поля, – несмело напомнил Александр, но уже к концу фразы сам понимал, что это несерьёзно.

– При наличии хорошей партии траления, да под прикрытием главного калибра своих «шлезвигов», пройдут как сквозь масло – никакие береговые батареи не помогут, – тут же отрезал контр-адмирал. – Фёдор Юльевич! Сколько ещё человек отсюда мы можем прихватить на «Кречет» сейчас?

– Ни одного, ваше превосходительство, – немедленно отозвался Довконт. – Ну, то есть одного ещё можно, но вам на заднем сидении авто тесновато будет.

– Это вам там тесновато будет, – хмыкнул Непенин, – я на переднем поеду, рядом с водителем, а вы пригласите, пожалуйста, Мирбаха.

– Адриан Иванович, – обратился Колчак к адмиралу, пока флаг-офицер исполнял приказание последнего, – а зачем с праздничного бала отзывать тех, чьи корабли стоят во льдах? Они ведь всё равно не смогут поучаствовать в боевых действиях. Во всяком случае, в ближайшее время.

– А чтобы не обидно было тем, кто поучаствует.

– Понимаю. У меня есть несколько минут, чтобы отправить домой жену?

– Разумеется. Мой нижайший поклон очаровательной Софье Фёдоровне и извинения за прерванный праздник.

Колчак поспешил к супруге, которая стояла рядом с Тимирёвыми и тревожно поглядывала по сторонам.

– Дорогая, я в штаб. Прости за не состоявшийся по полной программе бал. Пойдём, отправлю тебя на извозчике…

– Да где вы их сейчас найдёте, Александр Васильевич, – вмешался Тимирёв. – Мне торопиться некуда, мы с супругой вполне можем довести Софью Фёдоровну до дома.

– Буду премного благодарен, – обозначил поклон Колчак. – Ты согласна?

– Разумеется. А что всё-таки случилось? Что-то серьёзное?

– Серьёзное. Могу утешить только тем, что никакой опасности для побережья Рижского и Финского заливов нет. И всё на этом. Извини, подробнее не могу рассказать. Я поехал. Целуй от меня Славку и Марго. Люблю тебя.

Поцеловав супругу, Александр развернулся, выдохнул и зашагал к выходу из зала. Не оглядываясь.

– Приказано быть в двадцати милях на траверзе Мемеля, – сообщил старший лейтенант Меркушев, прибыв на борт «Окуня».

– Приказано – будем, – пожал плечами мичман Лисе. – Лодка к выходу готова, Василий Александрович.

– Прекрасно. Через полчаса в море. Все на борту?