Дмитрий Шидловский - Принцип воина

Таня сидела в своей комнате и наслаждалась покоем и бездельем. Три дня назад, по окончании экзамена служанки привели ее в комнату, помогли вымыться, принесли ужин и уложили спать, как обычно, со связанными руками. Таня внешне не выказала никакого сопротивления, но в душе она хохотала над незадачливыми тюремщицами. Ведь теперь ее не мучили эротические наваждения и сексуальный голод. Зелье Айне работало быстро и точно. Уже через несколько минут, после того как Таня выпила содержимое флакона, а сам сосуд от греха подальше выбросила в окно, ее мучения прекратились. Девушка снова могла полностью владеть собой. Более того, ей казалось, что она вообще не испытывает необходимости в сексе. Вначале само это ощущение, принесшее ей невиданное облегчение, страшно обрадовало ее. Потом она даже развлекалась игрой, думая о том, что ее мучители считают, что она томится без мужчин, а она на самом деле не хочет их «ну нисколечко».

Заснула Таня, как всегда, быстро. Очевидно, снотворное зелье так и не перестали подмешивать в ее пищу. Но, когда, проснувшись на следующий день, она вновь не почувствовала обычного вожделения, то приободрилась настолько, что даже стала изобретать, что бы отчебучить такого на торгах, чтобы задеть и продавцов, и зрителей посильнее. Это занятие доставляло ей несказанное удовольствие.

Вскоре, однако, в комнату вошла Кимора и потребовала:

– Иди за мной, рабыня.

Таня подчинилась. Время мести еще не настало. Вместе они спустились на первый этаж, где их ждали трое мужчин, одним из которых был уже знакомый ей по «экзамену» Кин. Двое других были похожи на ремесленников. По приказу Кина первый, оказавшийся портным, снял с Татьяны мерки и ушел. Второй, оказавшийся цирюльником, приказал ей сесть перед стоявшим тут же зеркалом, и принялся стричь девушку, подчиняясь указаниям Кина, самым частым из которых, как ни странно, было «короче». Взглянув на себя в зеркало по окончании процедуры, Таня с удивлением обнаружила, что подстрижена совершенно «под мальчика». Это ее немало удивило. С ее точки зрения, эта прическа совершенно не вязалась с костюмом для танца осы, как и с самой его хореографией. Впрочем, сейчас это девушку только радовало. С этой прической проще будет «хулиганить» и сбивать на себя цену, когда придется танцевать перед потенциальными покупателями.

После этого Кин и Кимора отвели ее в зал, где они с Айне занимались танцами. Там снова были музыканты, уже не те, что занимались с Айне. По приказу Киморы сюда принесли костюм для танца, и Кин приказал Тане снова исполнить танец осы. Нисколько не смущаясь присутствия мужчины, Таня переоделась, встала в исходную стойку и, когда заиграла музыка, начала танцевать. Кин, впрочем, тут же остановил ее, заявив, что девушка халтурит. Таня и правда особо не напрягалась. Впрочем, когда Кин пригрозил пожаловаться Леодру, а уж тот, де, найдет, как наказать строптивую рабыню, она все же заставила себя станцевать как надо. Не сказав ничего, Кин удалился, разрешив отвести рабыню в ее комнату и сказав, что до конца дня она может отдыхать.

На следующий день Кимора снова вошла в Танину комнату и, приказав ей одеться в костюм для танца, повела в зал для занятий. Таня подумала, что теперь ее просто заставят каждый день выполнять танец, чтобы она не забыла движений. Впрочем, теперь в зале ее ждал сюрприз. Кроме Кина и музыкантов, теперь в зале был портной. Тане приказали разуться и надеть поданную им одежду прямо поверх костюма для танца. К Таниному удивлению, это оказалась мужская одежда из довольно дорогой ткани: куртка с запахом и широкие, оставляющие открытыми колени штаны-бриджи, которые легко наделись поверх мини-юбки. На ноги ей приказали надеть сандалии. Осмотрев рабыню, Кин одним движением сдернул с нее куртку, а вторым, потянув за какой-то потайной узелок в штанах, сделал так, что они сами упали на пол.

После этого портного Кин поставил с Таней небольшую сценку. Таня должна была выйти в центр комнаты в мужской одежде поверх костюма танцовщицы. Притом двигаться Кин требовал по-мужски, тщательно контролируя все движения рабыни. Это Тане, долго прозанимавшейся восточными единоборствами, было совсем несложно. Выйдя, Таня должна была встать по стойке «смирно». Потом Кин за секунду срывал с неё мужскую одежду. Таня должна была изобразить смущение, отбежать в сторону, скинуть там сандалии, надеть туфли, а дальше уже выбежать в центр зала в них и начать исполнять танец осы так, как они это репетировали с Айне. Таня догадалась, что на торгах зрителям хотят показать фокус с превращением мальчика в девочку, видимо, вспомнив, какой эффект она произвела на воеводу в первый день торгов. Что же, ее планов это не нарушало. Таня покорно выполнила все, что от нее требовали. Оставшись доволен «ученицей», Кин снова отпустил ее отдыхать.

На третий день Таню снова вызвали в зал, теперь заставив сразу надеть и костюм танцовщицы, и мужскую одежду поверх. Репетиция все той же сценки прошла удачно. В этот раз на нее пришел Леодр и попробовал сам, как снимается с рабыни мужской костюм, после чего ушел. Таню снова отпустили отдыхать.

И вот теперь, на четвертый день, Таня снова сидела в своей комнате и ждала вызова на репетицию. День меж тем шел своим чередом. Служанки помогли ей умыться и принесли завтрак. Как обычно, хотя бы одна из них неотступно присутствовала в комнате, но сейчас это Таню не слишком смущало. Она валялась или сидела на своей лежанке и придумывала разные способы оскорбить участников торгов и отомстить ненавистному Леодру. Это было настолько увлекательно, что настроение у Тани поднялось.

Еще с утра небо хмурилось, а ближе к полудню на землю упали первые капли дождя, перешедшего вскоре в изрядный ливень. Это был первый дождь, который Таня видела в этом мире, но большого интереса у нее он не вызвал. Девушка лишь подумала, что после царившей несколько месяцев жары дождь наконец-то принесет прохладу, по которой она, обитательница севера, так соскучилась.

Обед, как и завтрак, ничем не отличался от тех, которыми кормили Таню на протяжении всех этих месяцев. Однако, после того как обед закончился и унесли посуду, в комнате появилась Кимора.

– Нарядите ее и ведите во двор, – распорядилась она.

Служанки проворно бросились доставать Танин костюм для танца и косметику.

– Косметику не надо, – бросила Кимора. – Только глаза подведите. Но пусть поверх наденет и этот мужской костюм.

– Меня уже ведут на торги? – вздрогнула девушка.

– Молчи и делай, что прикажут, – цыкнула на нее Кимора.

Пока служанки одевали свою подопечную, Таня сумела успокоиться. Конечно, мысль о том, что сейчас ее, как какую-то вещь, будут продавать на аукционе, больно ранила самолюбие. Волновало, выиграют ли Рыбников с ребятами (а Таня не сомневалась, что именно они были неизвестными доброжелателями, о которых говорила Айне). Но, с другой стороны, Таня думала о том, что наконец-то наступил день сладкой мести, которого она так ждала. В конце концов эта последняя мысль вытеснила все остальные. Когда туалет был окончен, Таня уже была готова к бою.