Михаил Ланцов - Ярослав Умный. Первый князь Руси

Так вот. Получили заказы. Взялись они за работу. Но как ковать уклад, не знали. Опыта-то с ними не было. Элитное сырье. В Европе был, по сути, только один центр по работе с этим материалом, да и тот находился на Рейне. Вот Кент с Малом и подошли к укладу, словно к обычному железу кричного передела. То есть расковали куски стали в брусочки. Вытянули в прутки. Из прутков собрали пакет. Проковали, сваривая кузнечной сваркой. И еще раз. И еще. И еще… Очень долго, трудоемко и совершенно излишне для тигельной стали. Мартышкин труд. К тому же дело усугублялось еще и тем, что советами Ярослава они пренебрегли, отчего поначалу немало намучились с трещинами.

И каков итог? Нашего героя проигнорировали. Даже убить из-за мнимой обиды пытались. Сделали все по-своему, прозевав целый торговый сезон. И вот – снова пришли, новый уклад под долю в продаже товаров требовать. Бестолково, конечно. Но Ярославу все одно – выгодно. Так отчего же они взмолились? Отчего же так перепугались?

Все просто. Не нужны они более Ярославу были. Крицу и уголь племя ему напрямую могло поставлять и поставляло, как и многое другое. Чай, волхв Перуна в друзьях-товарищах, а волхвица Мокоши и вообще – полюбовница. А у них веса побольше будет. А значит, что? Правильно. Не видать им больше уклада как своих ушей. Разве что покупать. Но по честной цене, к которой они не готовы. Да и продаст ли он – вопрос.

То есть перед их носом помахали сладкой морковкой удивительных кушей и доходов, а потом в самый последний момент подменили ее обыкновенным хреном. Хуже того, закупка кузнецов-рабов Ярославу теперь была по карману. И пятерых мог взять, и десятерых. А значит, что? Правильно. Беда. Он племени выгоднее, чем они. Здесь и уклад, и вон какая усадьба? В ней товары держать всяко лучше, чем в их убогих постройках. Ни супостат не захватит, ни погода не разморит. Скажет – ничего у этих не брать. И не станут. Только руками разведут, дескать, такова жизнь. А если Ярослав даже и не скажет ничего – все одно беда. Десяток кузнецов-рабов легко оттеснят их на обочину и заставят перебиваться случайными заработками. Да и городище за них не заступится. Военный вождь из него славный и многим по нраву.

– Да кто вас губить станет? – насмешливо фыркнул наш герой. – Кому вы нужны? Как ковали, так и будете ковать. Нужны вы больно. Но дел с вами иметь не хочу.

– Да кому мы нужны станем в Гнезде, коли ты рабов-кузнецов себе заведешь?

– Не бойтесь. Работы всем хватит! А теперь идите! И больше не приходите! Не хочу вас видеть. Мерзавцы!

– Ярослав, не губи! Скажи, ты только скажи, что нам сделать?

– Что сделать для чего?

– Чтобы ты сменил гнев на милость и вновь уклад нам давал на поковку.

– По-старому больше не будет. Вот еще! Я к вам всей душой повернулся, а вы? Правильно! Жопой! Так что ученый. Больше таких глупостей совершать не стану. И не просите!

– А как хочешь? Как по-новому-то?

– Как? Вам не по нутру будет.

– Отчего не по нутру? Может, к сердцу придется. Скажи.

И Ярослав рассказал. Общая идея была проста – коллективный, организованный труд. То есть классическая компания, в которой наш герой числился кем-то вроде директора, а эти двое – мастерами. Им-то на будущий год кузнецы из числа рабов и будут приданы в подчинение. Плюс вольнонаемные и прочие. Ну и, само собой, делать они станут то, что нужно Ярославу, и так, как он скажет.

Таких явлений в этих краях еще не ведали. Даже слов не имелось для их обозначения. Но суть и Кент, и Мал поняли отлично. Чуть поломались, а потом перешли к вопросам доли. То есть оплаты.

Согласились. Сговорились. Ну и так немного поболтали. И разошлись, порешив завтра с утра встретиться в кузнице кривича, дабы начать ее модернизацию…

Всплыл очень интересный момент. Оказалось, что Мал – ученик Кента, друг, приятель и никогда конкурентом ему не был. Так что о более выгодном предложении Малу Кент узнал в тот же день. Сюрприз. Но что-то подобное Ярослав и ожидал. Слишком уж очевидной была инородность Мала в «теле» городища.

Регион в плане переплетения этносов был очень интересным и весьма горячим. Славяне вот уже столетие продолжали свой Drang nach Ost, расселяясь с юга Центральной Европы и берегов Дуная на восток – к Днепру и далее. Так, окрестностей Ильменя они достигли только в конце VIII века. То есть где-то на полвека позже основания Ладоги выходцами с Готланда. Как происходил этот натиск? Точно так же, как он осуществлялся германцами в их движении на запад. С поправкой на то, что германцы заселяли развитые земли там Галлии, Испании или Италии и могли относительно мягко интегрироваться в местную популяцию. Славяне же осваивали обычные варварские земли. Из-за чего были вынуждены особенно остро конкурировать за ресурсы с местными обитателями – угро-финнами и балтами. Так сказать – с тяжелыми боями. Что приводило к очень медленному продвижению. Ведь этим самым угро-финнам или балтам тоже нужно было куда-то деваться. Или гибнуть, или выдавливать своих соседей. Ассимиляция и смешение, конечно, тоже имели место, но весьма факультативное в те годы.

Но это была лишь одна плоскость острой и весьма кровавой конкуренции в регионе. Она происходила в лесах и полях, ибо ни славяне, ни угро-финны в тех местах каких-либо значимых стационарных поселений не имели. Другой плоскостью местного конфликта была конкуренция между скандинавами и хазарами. Выходцы из севера и запада Балтийского моря начали активно проникать в этот регион в самом начале VIII века, основывая опорные базы для обеспечения торговли по Волге в Персию и по Днепру в Византию. Городища. В которых компактно и проживали, занимаясь ремеслом и торговлей, а также сбором дани с окрестных племен там и тогда, когда это удавалось. И вот в вопросах дани они вступали в противоречие с интересами хазар, раскинувших свои «волосатые щупальца» весьма далеко от своих степей. Так, например, кривичи были еще в орбите влияния скандинавов, а уже радимичи в те годы ходили под хазарами.

Это в какой-то мере мешало волжской торговле. Но хазарам она тоже была нужна, а сами скандинавы были весьма неоднородны. Так что кого-то пускали на юг, а кого-то – нет. В любом случае худо-бедно торговлишка шла, пусть и с весьма натянутыми отношениями.

Ни славяне, ни угро-финны окрестных земель своих городищ практически не ставили. Они жили малыми общинами с подсечно-огневого земледелия, постоянно мигрируя вдоль речных террас. Им эти городища были в целом без надобности. Их первобытные общины еще не успели достаточно разложиться из-за бедности и слабой эффективности хозяйствования. Из-за чего городища в регионе основывали преимущественно скандинавы, и они же в них и проживали. И Гнездо в этом плане не было исключением. Из-за чего старейшины и старались избежать сближения кузнеца-кривича с новым военным вождем. Им расширение представительства кривичей в городе было совсем ни к чему.