Николай Ярыгин - Честь имею [litres]

Оказалось, что это местный банк, при этом приказчик, что меня встретил, объяснил, что деньги которые будут положены на счет, потом можно снять в любом банке империи и даже в других странах, предъявив выданную пластину, где будет указана сумма средств на счету. При каждом снятии денег или их пополнении ставят отметку, какой остаток на счету. Подумав, я решил оставить девять золотых, а остальные разменять на более мелкие монеты.

Получив медную пластину с суммой на моем счету, я направился к портному. Пора посмотреть, что там мне нашили. Портной меня порадовал: все было сделано добротно и идеально подошло. Нигде не жало, не давило. Девушки, которые измеряли меня в прошлый раз, принесли отполированный бронзовый лист, заменяющий, как я понял, зеркало, и я впервые увидел себя. На меня смотрел симпатичный юноша с черными вьющимися волосами, серыми глазами и еще пухлыми юношескими губами. «А ничего себе так я тело отхватил!» – подумал я, рассматривая себя.

Трусы я мерить не стал, полагая, что и так подойдут. Портной спросил меня, не буду ли я против, если он будет шить такие же и для других клиентов, и нет ли у меня еще каких-либо моделей одежды.

– Да нет, не против, – сказал я, – при условии, что тридцать процентов прибыли от продажи будут выплачиваться мне. А модели у меня есть, и есть даже кое-что для женщин.

Поторговавшись и сойдясь на двадцати процентах, мы договорились, что в следующий мой приезд, который я планировал через месяц, привезу ему эскизы новых моделей одежды. Я прикупил себе еще симпатичную широкополую шляпу, и мы расстались вполне довольные друг другом.

Уже когда я подходил к «Доброй вдове», из какого-то дома выскочил ребенок и, столкнувшись со мной, стал падать.

Я резко наклонился, чтобы подхватить малыша и не дать ему разбиться о брусчатку улицы, и тут что-то ужалило меня в левое плечо. Успев все-таки поймать мальчишку, я скосил глаза влево и был очень удивлен, увидев застрявшую в камзоле стрелу. Если бы я не нагнулся, она бы точно ударила меня в лопатку в районе сердца.

– Не носись ты так, торопыга, разобьешься! – сказал я, отпуская малыша и обламывая наконечник стрелы. Заведя руку за спину, кое-как выдернул древко стрелы, почувствовал, как по плечу потекло что-то теплое. Внимательно оглядел предполагаемый район, откуда она была пущена, но все было тихо и спокойно, и никого не было видно. Посчитав за лучшее поскорей убраться с этого места, я чуть ли не бегом припустил на постоялый двор.

Войдя в помещение, поманил за собой Линику и направился в свою комнату.

– Зайди и закрой дверь, – стаскивая с себя кафтан и рубашку, сказал я застывшей с открытым ртом девице.

– Господин, я не… – попыталась что-то сказать она, но я так и не дал ей договорить.

Схватив ее за руку, втащил в комнату и закрыл дверь, она только и успела пискнуть.

– Посмотри, что у меня там, – попросил я, разворачиваясь к ней спиной.

– Ого… – раздалось через некоторое время, – у вас тут рана и кровь течет!

– Пойди возьми крепкого вина, чтобы промыть ее, а также чистого полотна, чтобы перевязать. И молчи, никому ни слова.

После того как рана была обработана и перевязана, Линика опять принялась дразнить меня.

– Ах, господин, я так обрадовалась, когда вы позвали меня и принялись раздеваться. Думала, ну все, наконец займемся с вами любовными утехами. А тут оказывается, что я как лекарка нужна. Эх, что же мне так не везет!

Я решил подыграть и, схватив ее за талию, сделал вид, что хочу бросить ее на кровать, говоря при этом:

– А вот теперь и кое-чем еще заняться можно.

Линика заверещала и, вырвавшись, бросилась к двери. Я только и услышал затихающий топот ее башмаков и захохотал.

Увалившись одетым на кровать, принялся обдумывать все что произошло. Совершенно ясно, что тут не обошлось без Шило и его хозяев. Поступки не отличаются новизной и какой-то выдумкой, злодеи действуют шаблонно, по одному и тому же сценарию. Говоришь, что товар твой, а платить не хочешь – лишим тебя товара, сопротивляешься – применим физическое убеждение или даже устранение фигуранта, в назидание другим.

Неясно мне во всем происшедшем одно. Память Алекса мне подсказывала, что, произойди со мной что-то серьезное, сильное ранение или тем паче смерть, разбираться во всем этом будут дознаватели Кентии. А представители того государств, на чьей территории это произошло, будут присутствовать лишь как наблюдатели – чтобы кентийцы совсем уж не скатились к беспределу. И это касается всех подданных Кентийского государства. В моем случае, думаю, будут еще более жесткие меры. За все пятисотлетнее действие договора между Кентией и другими государствами это положение было задействовано всего лишь три раза.

Хорошо, допустим, Шило идиот и не понял, что я являюсь кентийцем, но ведь я в мэрии представился своим полным именем, а приставку «эль» имеет только кентийское дворянство. Правда, я опустил еще одну приставку – «тан», которая говорит что я принадлежу к правящей династии, но это в настоящем случае неважно. И если он действовал с согласия своих хозяев, то напрашивается вывод, что кто-то намерен втянуть империю в большую разборку, а то и в войну с Кентией.

Значит, провокации против находящихся в настоящий момент в империи кентийцев будут продолжаться. Но и о том, что произошло со мной, при первой возможности надо сообщить в посольство Кентии. Да и падение коня на ровной дороге… Пусть он споткнулся, но упасть… В общем, вопросы есть.

А вот что делать с Шило пока не знаю, хотя вроде бы тут и думать не о чем, он труп, за то что, он совершил, другого наказания нет. Сам ли он стрелял или нет, это уже не важно, но он еще и деньги не принес, хоть и сумма не маленькая но при нормальном отношении ее можно и скорректировать в сторону уменьшения. Но я дворянин и оставить все без ответа просто не имею права, меня никто не поймет.

Но еще бы неплохо выяснить, кто его надоумил выстрелить в меня. Лежи не лежи, но пора заняться делом, скоро вечер, а мне надо еще пару чертежей подготовить, конечно, с новым пером это будет удобней и тем не менее.

Когда в дверь постучали, я уже закончил свои мучения с черчением и сворачивал листы в рулон. В дверь протиснулся Сарт и сообщил, что они полностью все закупили и загрузили, осталось лишь то, что заберем у кузнецов.

– Ну что же, это хорошо, готовьтесь, завтра поутру догружаемся и выезжаем. Было бы хорошо, если бы никто никуда не ходил, а спокойно поужинали и легли отдыхать.

Я, конечно, не сказал старосте о том, что со мной произошло – попытаюсь все эти вопросы решить сам, – но лучше все-таки поопасаться. Кроме того, для себя я уже принял решение и вечером намеревался посетить небольшую таверну в южной части города, где собирались подручные Шило и он сам.