Алексей Герасимов - Царь-дедушка (СИ)

Впрочем, первый этаж ( или второй — поди знай, ведь "цокольный", в ашшорской архитектуре отводившийся под склады, погреба и каморки для слуг, надземною своей частью в этом доме превосходил человеческий рост ), как я быстро выяснил, носил в обиталище Вартугена сугубо парадную роль, где просители и контрагенты впечатлялись да проникались, а вот второй этаж, куда мы поднялись по мраморной лестнице, оказался вполне себе уютным, жилым, без всей этой показной богатости. Даже ковры на полу имели легкие следы потертости.

Нет, там тоже все было отнюдь не дешево, но без бросающейся в глаза помпезности, по-домашнему.

— Вот тут я веду свои дела, государь, здесь и переговорим, если будет на то ваша воля. — Пузо распахнул передо мной двустворчатую дверь ( сыновья, покуда мы шли и обменивались дежурными любезностями куда-то незаметно исчезли ) и сделал приглашающий жест.

— Смотрю, ты не чужд новых веяний. — я кивком указал на лакированный предмет, напоминающий противоестественную помесь бюро и каталожного шкафа из библиотеки.

— Один из моих людей ездил в Обитель Святого Солнца на богомолье, и там углядел необычную систему, коей пользуется библиотекарь для скорейшего поиска книг. — ответил купец. — Мне она показалась интересной, и я применил ее в своих делах, изменив под собственные нужды. Иной раз надобно что-то из переписки срочно найти, к примеру, а опираться тут только на память…

Он пожал плечами.

— Ну, — крякнул я, располагаясь в кресле у столика, — а как же исконно-посконные традиции, отцы-деды-прадеды де делали так, и нам завещали?

Латмур от такого моего спича аж ухмыльнулся.

— Мне вот отец завещал дело, повелитель. — невозмутимо ответил Вартуген, также усаживаясь в кресло. — Не очень большое, но уж сколько нажил. Как скажешь, государь, неправедно ли я поступил преумножив его богатства, а не только лишь сохранив?

— Скажу, что мы с князем в тебе не ошиблись. — я устроился поудобнее и отщипнул виноградину от грозди в золотой тарелке. — Ну, раз ты человек просвещенный, деловой, то, пожалуй, давай обойдемся без традиционных славословий и ритуальных фраз, а сразу к делу приступим. Не возражаешь?

— Но ведь для домочадцев мы ритуалы соблюдем, ваше величество?, — встревожился Латмур.

— Ну, разумеется!, — я что же, за двое суток на троне уже успел обзавестись репутацией потрясателя основ и попирателя традиций?, — Как может быть иначе? Эдак слуги почтенного Вартугена могут решить, что я у него Мортишу не сватаю, а в рабыни покупаю. Сейчас, обговорим все, и начнем соблюдать. Прямо сразу.

Купец и князь выжидательно уставились на меня. Я тоже их взглядом одарил — умильным, надеюсь, — сложив ладони домиком.

— Понимаешь ли, какое тут дело, достопочтимый Вартуген… Намечается великое деяние, и в его свершении потребуется участие всех знатных и богатых людей. Что касается князей, как их организовать в единую силу, это мне разбираться, а вот людей привязанных не к земле, а связанных в своих поступках лишь границами их предприимчивости, — о, таких должен возглавить подобный им. Подобный, сказал я, но это не совсем верно — кроме прочего, он должен быть и лучшим!, — на этой пафосной ноте я замолк, и, после короткой паузы, скучным тоном добавил: — Мне рекомендовали тебя.

— Простите, повелитель, рекомендовали… кто?, — осторожно полюбопытствовал Пузо.

— А вот он. — я кивнул в сторону Железной Руки, и, отметив начинающие подниматься брови князя, поспешил добавить. — В том числе.

— Хм, не просветит ли меня повелитель, о каком таком великом деянии он ведет речь?, — купец взвешивал каждое слово так, словно это был драгоценнейший товар, дорогая заморская специя, и он боялся обмишулиться, проторговаться.

— Как?, — изумлению моему не было предела. — Я-то был уверен, что владетельные уже всему городу растрепали, что Ашшория начинает экспансию в Большую Степь! Будем, голубь мой, ее заселять.

— Такие слухи ходили, но… Государь, вы всерьез намерены продвинуться в земли заков?, — теперь уже искренне удивился Вартуген. — Не сочтите, что я непочтителен, походы против немирных северных соседей устраивал практически каждый царь Ашшории, но чтобы вот так, поселиться на их землях… Это будет довольно сложно.

— Это будет единственно верно. — я усмехнулся. — Уж две сотни лет с лихом в степь шляемся, а все без толку. Нет, достопочтенный, прореживать приграничные племена — это не выход. Уже через несколько лет или молодежь подрастает, или новые на их места приходят. Ашшории нужно окончательное решение закского вопроса, и иначе, чем заселить степь своими крестьянами, построить города, да и уцелевших кочевников на землю посадить, попросту нет. Это, конечно, дело не скорое, с кондачка его не порешать, но ты только представь…

Я подался чуть вперед.

— …какие перспективы все это предприятие открывает для энергичных и разворотливых людей. Переселенцам, и тем, кто будет их опекать, понадобиться очень, очень многое. И доставка товаров, которые первые годы нельзя будет производить в новых землях, — что по суше, что по морю, — способна приумножить состояния тех, кто будет этим заниматься. Конечно, нужен будет некий центр, кто-то достаточно уважаемый, что сможет как-то распределять потоки поставок, выступать посредником в спорах… Кто-то из купеческого сословия. И, мне подумалось, что для лучшего взаимодействия с владетельными князьями, этому человеку будет вовсе не вредно иметь в сватах царя. Поэтому мы с князем Латмуром подобрали для твоей дочери достойного и перспективного жениха — тем паче он и сам к Мортише неровно дышит, любить ее станет, холить и лелеять. Что скажешь, досточтимый Вартуген?

— Скажу, что коли жених дочку мою любить будет, так в этом ничего дурного нет. А вот насчет держать нашего брата-купца в кулаке… Положим, с этим бы я тоже справиться смог — при некоторой поддержке власти, конечно, но это возможно. Правда, лишь в отношении ашшорских негоциантов. А с заморскими что делать?

— А этих-то кто в новые поселения пустит? Их нам там не надобно. Нет, конечно, если они с тобой договорятся, так я не против, но в первую очередь своим расторговаться надо дать.

Вартуген, услышав мой ответ, изрядно повеселел.

— Ну а звать-то как того удальца, что на Мортише жениться возжелал? Кто же он таков?

Я мигнул Латмуру — твой выход, мол.

— Человек достойный, урона тебе с ним породниться не будет. — серьезно произнес князь. — Три года нету как в Блистательных, а уже десятник и обоих царевичей наставник. Больше тебе скажу, из рук самого царя награду на днях получит, особый знак за верное служение. Прозывается Вакой из Трех Камней.

— Впечатляющая характеристика, ничего не скажешь. — в некоторой задумчивости произнес Пузо. — Вака, значит? Да, докладывали мне служанки, что пытался за Мортишей такой увиваться.