Александр Машков - Оберон - 24 (СИ)

Я, правда, ничего об этом не знаю, но я же взрослый человек, из нескольких фраз, брошенных Катей и Васей, вполне могу догадаться, что ценность жизни и здоровья этих ребят для метрополии близится к нулю. «Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко!», - подумал я. Надо будет, их… то есть, нас, наделают ещё. Сотню, вместо одного пропавшего. Интересно, сколько здесь тратится на выращивание и обучение одного искусственного человека? В промышленных масштабах, наверно, сущие копейки.

- Тонька, ты чего завис? – сердито спрашивает меня Катя, - Уже поели все, убирай со столов!

Я быстро, чтобы опять не попало, убираю посуду, бросаю её в утилизатор.

Когда все уходят, я спрашиваю у напарницы:

- Катя, почему ребята такие агрессивные?

- А ты как хотел? Тебе хорошо, кое-что забыл, всё тебе в новинку. Через недельку тоже на всех бросаться будешь. Кстати, всё из-за тебя! Рейс отменили, новых видео не прислали, новостей нет, новых игр нет!

- Тогда, почему Василиса не позволяет их развлечь?

- Ты рисуешь недопустимые картины. Так нельзя. Нарисуй какие-нибудь джунгли на Венере -35, или динозавров на Плутоне – 15, тебе никто не скажет ни слова.

- Но я не видел, как они выглядят, как я могу нарисовать? – удивился я.

- Силой воображения, Тонечка! – едко сказала Катя, - Ты же рисуешь Землю, хотя не был там ни разу!

- Просто мне кажется, что был, - робко говорю я.

- Василиса больше не разрешит, - с грустью говорит Катя, подходя к окну, - ты можешь открыть окно? – вдруг спрашивает она меня, оборачиваясь.

- Зачем? – удивляюсь я.

- Искупаться хочу в море, голой, позагорать на песочке. Надоело купаться в бассейне, или в защитной плёнке, загорать под виртуальным солнцем.

- Скажи, Катя, - решился я, - Мы ни разу не осваивали нормальных, не брошенных, планет?

- Нет, конечно! Такие планеты исследуют совсем другие специалисты, историки, географы. Что нам там делать? И археологи там совсем другие, настоящие. Там-то можно найти следы пребывания человека. Здесь мы навряд ли что-то отыщем.

- Почему, Кать? Кто-то ведь построил это городище?

- Это заброшенное городище, бесперспективное. Детей всегда отправляют на практику в бесперспективные места. Это же практика. Научись копать аккуратно, находить мелкое, из чего можно собрать общий образ, картину быта существ, которые здесь когда-то жили.

- Кать, а там что? – махнул я рукой в сторону стеклянных сооружений.

- Там Город, - ответила мне Катя.

- Что за город? – не понял я.

- Не город, а Город! – выделила девочка название.

- И что? – тупо спросил я.

- А то, - начала злиться Катя, - там будут работать взрослые. Нам даже смотреть в ту сторону не положено. Да и далеко отсюда.

- Как далеко? – заинтересовался я. Катя пожала плечами:

- Километров сорок, примерно.

- У нас что, никакого транспорта нет? Глайдер там, флайер? – Катя подозрительно глянула на меня:

- Где-то должен быть вездеход. Но не на антиграве, обычный, наземный. И катер для эвакуации.

- Что за катер? – не понял я.

- Обычный катер. Выходит, на орбиту, где его подбирает спасательный корабль.

- Спасательный корабль постоянно дежурит? – Катя фыркнула:

- С какой стати? Они постоянно где-то работают. Когда подаётся сигнал бедствия, свободный спасатель прибывает, забирает катер, вот и всё.

Я не стал уточнять подробности, просто стоял, и смотрел на Катю.

- Ну что смотришь? Какой ты всё-таки…

- Кать, я правда, не помню ничего. Разве плохо, что-то вспомнить?

- Не плохо, но ты меня сегодня уже достал! Вечером придёт Василиса, вот у неё и спрашивай! Я отдыхать, подежурь пока один, - повернулась она в сторону кают.

- Кать, мы не кушали.

- Я не хочу, ешь один.

Катя ушла, а я, подумав, создал картину осеннего леса на сопках, среди которых вьётся дорога. Ничего так получилось. И багрец, и золото, и зелень, и синь неба с лёгкими пёрышками облаков. Скажу, что это последствия амнезии, подумал я, и задумался над Катиной просьбой открыть окно. Что-то меня смущало в этом. Какое-то чувство, что это можно сделать. Ведь за стеклом всё шевелится, как будто настоящее. За стеклом… Стеклянный город… Может, там разгадка?

Выбросив печальные мысли из головы, я взял себе полдник из сырников со сметаной и стакана компота, нашёл своё место, на этот раз не стал садиться где попало, а заметив, где никто не сидел.

Интересно, как они разбираются, куда садиться? Я же всё перемешал? И не спросишь!

За всю свою прошлую жизнь столько не получал, как здесь, за три дня! Колотят и колотят! Нет, Катя пусть бьёт, ей по статусу напарницы положено, но остальные! Выступают тут! Ну, Мишка, погоди!

Будешь меня притеснять, получишь! Я согнул правую руку в локте, потрогал то место, где должен быть бицепс. Нащупал какую-то твёрдую жилку. Да, с такими мускулами только бабушек пугать, сразу придут в ужас, и начнут откармливать худющее дитя.

Где бы только бабушку найти. Я представил напротив себя бабушку, с доброй улыбкой смотрящую на меня, и с аппетитом съел полдник, запив компотом. Вкусно! Не став размышлять, откуда всё это берётся, я сунул посуду в утилизатор и решил пройтись по станции, проверить, что я забыл из Катиных объяснений.

Почти всё. Долго я размахивал руками, пока открыл первый пульт. Что делать дальше? Почесав затылок, проверил данные подачи воздуха. Что-то делать дальше побоялся, лучше пусть Катя мне ухи покрутит, покаюсь.

-- Что делаешь? – раздалось сзади.

-- Катюш, как ты вовремя! – воскликнул я, - Помоги, а? Ничего не помню…

- Горе ты моё! – вздохнула Катя, - Лучше не трогай ничего, а то поубиваешь всех. Отсюда, с этого пульта, регулируется подача воздуха через регенерационную станцию. Надо задать правильную пропорцию, видишь? Вот таблица с оптимальным содержанием газов, если ты что-то перепутаешь, будет трудно дышать, или, наоборот, подашь слишком много кислорода, тоже ни к чему.

- Разве Центральный компьютер не исправит ошибку?

- Конечно, исправит! Но не сразу. На взрослой станции вообще на ручное управление обеспечение переводится только в случае аварии. На детской – всё на ручном управлении. Центральный компьютер вмешивается только при грубых ошибках, когда обитателям станции грозит гибель.

- Хм, - хмыкнул я, - сурово! Вот, влез бы я своими кривыми ручками сюда, перепутал пропорции воздуха, и что? Никто бы не вмешался?

- Пока ошибка не угрожает жизни, не вмешались бы. Другой дежурный исправил бы всё.

- А если на здоровье отразится? – Катя пожала плечами: - Сами виноваты, надо учиться лучше.

- Тогда не подпускай меня одного к приборам, хорошо?

- Хорошо. Честно говоря, я думала, что ты притворяешься. Посмотри ещё раз: Вот эталонная таблица, а вот воздух, которым мы дышим. Видишь разницу? Углекислоты стало больше. Значит, задаём в этой клетке эталонную величину. Завтра, в это же время, опять проверят соответствие с эталоном.