Александр Савчук - Серый барон империи

Все-таки жалко, что Эдгар не женат. Тогда бы я рейсы на Землю сделал постоянными. Всего-то показать императрице какой-нибудь красивый сериал, но не все серии, а только половину. Она бы супругу всю плешь проела, требуя продолжения. Но чего нет, того нет. Ладно, вот женим Анри, тогда и о матушке-Земле подумаем.

А я продолжал раздавать подарки. Может мне бороду отрастить и красный тулуп пошить? Викторию в Снегурочку нарядим, посох у какого-нибудь мага отберу. Ах, да! Здесь посохи не в чести. Зато во дворце у Эдгара есть дядька, который расписным дрыном пол долбит, когда гостей объявляет. Вот у него и возьму напрокат.

Хотел к Макиру и Анне в гости заехать, но судьба распорядилась иначе. Михалыч объявился, связался со мной по амулету связи и начал сетовать. Дескать, совсем старика и земляка забросил, а ему стакан воды подать некому. Угу, полный дом слуг, а воду должен барон таскать! Эти старички иногда такие вредные бывают! Ладно, поеду, напою деда.

— Михалыч, закрой глаза! — потребовал я.

— С чего это я глаза должен закрывать? — подозрительно кося глазом на Мирона и Киллая, спросил художник. — Мало ли что у тебя на уме? И что за ящики в руках у твоих людей?

— Мнительный ты стал, Михалыч, на старости лет! — вздохнул я. — Закрывай, говорю! Это тебе барон приказывает!

— Правильно в школе говорили, что дворяне только и делали, что народ угнетали, — проворчал сын коммуниста, но глаза закрыл. — Долго еще?

— Терпи! Немного осталось, — мы быстренько заполнили стол. — А теперь открывай!

Старик открыл глаза, посмотрел на расставленные дары, и снова закрыл. Постоял так несколько секунд, протер глазницы, снова осмотрел стол и внезапно издал вопль кота, которому на хвост наступили, плавно переходящий в трубный глас боевого мамонта. Охрана земляка мигом ворвалась в гостиную, сверкая обнаженными клинками, но правильно поняв жест хозяина, немедленно скрылась. А Михалыч отплясывал народный танец племени Мумба-Юмба.

— Кофе! Чтоб мне провалиться на месте. Кофе! — кричал он.

— Кофе! — солидно подтвердил я. — Вот растворимый, вот молотый, а этот в зернах. Кофемолка и джезва прилагаются. А еще три плитки шоколада, и разные приятные мелочи. Как насчет чашечки кофе?

— УУУУУУ! — затрубил художник. — На кухню, живо!

Он сгреб пакет молотого кофе, плитку шоколада и джезву, а затем рванул как молодой гепард в сторону кухни. Я поскакал за ним.

— Огонь! Сахар! Сливки! Песок! — Михалыч ворвался в царство кастрюль, чуть не до смерти напугав стряпуху.

Песка, разумеется, не нашлось, но Михалыч не опечалился. Налив в турку воды, слегка дрожащей рукой засыпав кофе и добавив немного сахара, он со священным трепетом водрузил емкость на плиту. Дождавшись пенки, он перелил готовый напиток в кружку, добавил сливки и отломил кусочек шоколада. После чего уселся на первый попавшийся стул и ушел в нирвану. Было очень интересно наблюдать, как земляк делает маленький глоток ароматного напитка, смакует его во рту, не спеша откусывает кусочек шоколада, испытывая при этом несказанное блаженство.

Как ни старался Михалыч растянуть удовольствие, кружка довольно быстро опустела. С сожалением убедившись что кроме гущи на дне кружки ничего не осталось, художник нацелился на вторую порцию.

— Михалыч, Михалыч, повремени! — остановил его я. — Не стоит в твоем возрасте так много кофе за один раз употреблять! Давление подскочит, инсульт посетит. Потерпи, потом еще выпьешь. Я много кофе привез, надолго хватит. А еще я комнатные деревья захватил, над ними эльфы поколдовали, так что скоро будем урожай собирать. Пойдем, лучше я тебе другие подарки покажу.

Тут Михалыч подошел ко мне и крепко обнял.

— Спасибо, земляк! — прошептал он. — Теперь и помирать можно!

— Это ты брось, помирать он вздумал! — сердито ответил я. — Жизнь еще только начинается!

— Погоди! — он выпустил меня из своих объятий. — Так ты на Земле был? И назад вернулся?

— Ну конечно! — усмехнулся я. — Где бы я все это взял?

— Пойдем! Все мне расскажешь! — он одной рукой схватил меня за локоть, а в другую сграбастал пакет с кофе и джезву.

— Михалыч, ты хоть бы помыл ее!

— Что? Ах, да! — земляк обернулся к стряпухе. — Вымыть, высушить и беречь как зеницу ока!

Когда мы вернулись в гостиную, я продемонстрировал ему остальные "приветы с родины".

— Вот, кисти и краски. Не знаю, хорошие ли, в магазине спросил какие лучше для профессионального художника подойдут, мне и нагребли пакет. Это ручка чернильная, пригодится. Вот на этих кристаллах самые лучшие песни Высоцкого. Я еще "Дискотеку 80-х" привез, но на кристаллы переписать не успели. Солнцезащитные очки, глаза беречь надо. А вот часы. Я специально искал с гербом СССР на циферблате. Ну и "Столичной" бутылочка, сырок "Дружба" и банка кильки в томате. И граненый стакан.

Михалыч смотрел на все это, утирая невольные слезы. Он то касался кончиками пальцев кристаллов, то рассматривал кисти. Герб на часах он вообще поцеловал. При виде стакана улыбнулся, как старому знакомому.

— И напоследок, — я приколол ему на домашний камзол комсомольский значок. — Какой же комсомолец без значка? Да и взносы заплатить неплохо бы!

— Ну, Тимоха, ну порадовал старика! — Михалыч вытер слезы. — А теперь рассказывай!

Он приказал слугам принести вина, а водку, наоборот – спрятать. Вместе с килькой и сырком. И заявил, что делиться такими разносолами он не намерен. Пришлось горло вином смачивать.

Я не стал рассказывать, зачем меня император на Землю отправлял. Отделался общими фразами. Зато поведал, что в империи сейчас уже три землянина. Причем все трое – русские, а учитывая смещение во времени, Михалыч и Руденко почти ровесники. Михалыча эта новость очень обрадовала, и он предложил как-нибудь собраться втроем.

— Есть еще кое-что, — добавил я в конце. — Михалыч, ты как насчет парочку фильмов посмотреть? Есть гайдаевские, есть других режиссеров.

— Ты и кинотеатр сюда приволок? — недоверчиво взглянул на меня старик.

— Почти. Не кинотеатр, но посмотреть можно. Только у меня дома.

— Я с великим удовольствием! Когда?

— Да в любой день, только заранее предупреди, а то у меня еще подарков много. Пока всем развезешь! А так, я тебя в своем доме всегда рад видеть. Да и супруга будет рада, она от портрета, что ты написал, просто без ума. Просила меня поцеловать тебя. Приступать?

— Ну тебя, Тимоха! — Михалыч скорчил смешную и хитрую физиономию. — Лучше я к тебе в гости нагряну, и тогда твоя Виктория сама меня поцелует!

— Ах ты, мерзкий старикашка! — возмутился я. — Ему тут мечту исполнили, а он еще и на чужих жен заглядывается!

— Да! Я такой! — самодовольно подтвердил Михалыч, и мы рассмеялись.