Александра Ром - Искажение: дар судьбы

Я кивнула. Мужчина хлопнул в ладоши, погружая комнату в полумрак, и скрылся за дверью. Послышался приглушенный плеск воды. Я скользнула под одеяло, и еще какое-то время лежала с открытыми глазами. Пялясь в потолок, прокручивала события этого дня. Усталость взяла свое, и я провалилась в сон. И уже не слышала, как Хаято лег рядом.

Я сидела дома на диване читала книгу. Мама стучала клавиатурой за столом возле окна. По стене скользили лучики солнца. Играя бликами на картинах и фотографиях. Отложив книгу, я подошла к маме. Она не обернулась. Продолжая работать. Опять горят сроки, и она как всегда взяла работу на дом. Я позвала ее, но она не услышала. Из кухни донеслось бренчание посуды и ворчание отца. И я отправилась туда. Остановилась в дверях, наблюдая, как папа колдует над очередным кулинарным «шедевром». Вот он повернулся, и его глаза остановились на мне. Появилось неприятное ощущение, что он меня не видит. Я позвала его. Но он не отреагировал. Что здесь происходит!? Почему меня не замечают!? С надеждой, что это все шутка я рванула в нашу с Дарьей комнату. Дашка сидела на кровати и весело тараторила по телефону. Я подбежала к ней протянула руки пытаясь встряхнуть, но не смогла. Руки не касались ее. Страх липкой паутиной облепил душу. Я стремглав кинулась обратно в зал. Остановилась только на середине. Огляделась, не понимая, что происходит. В глаза бросились фотографии. Пригляделась. И с ужасом пришло осознание — на них меня нет. Накрыло отчаяние и паника. И тут опять появились они. Серебристые глаза всегда только они. Их владельца я никогда не вижу. Он скрыт в темноте. И они смотрят прямо на меня внимательно и с тревогой. А еще глубоко внутри прячется боль одиночества и тоска. И от этого становится тяжело. Хочется плакать.

Проснулась от чувства, что по щекам текут слезы. Подушка была мокрая. Долго не могла вспомнить, где я. За окном начинало алеть небо. Скоро взойдет солнце. На улице выводила трели какая-то птица, вдалеке послышался лай собак. Сознание, наконец, удосужилось вспомнить, что я в комнате на постоялом дворе. Сон я опять не помнила. Оглядевшись, поняла, что Хаято уже уехал. Откинувшись на подушку, задремала и не заметила, как уснула.

Весь день провела в комнате, отсыпаясь и предаваясь безделью. На обед спустилась вниз. Поболтала с Саей. Милая девушка. Второй день прошел практически также, если не считать что к полудню я не знала чем себя занять. В мозгу созрел план, а не попытать ли хозяина «Проклятого дракона» на тему. Ладно, с темой разберемся по ходу. И тут же приступила к осуществлению задуманного. Шакхар нашелся в подсобке. Он что-то передвигал, переставлял. Грохот я услышала еще из кухни.

— Добрый день Шакхар! — перекрикивая шум, поздоровалась я.

— А это ты Юкари! Добрый! — повернувшись ко мне, мужчина широко улыбнулся, — что-то хотела?

— Я хотела поговорить.

— Иди пока, сядь на кухне. Я сейчас освобожусь.

Пока ждала хозяина, наблюдала за поваром оного заведения. Краснощекий, круглолицый мужичок небольшого роста. Его все звали дядюшка Ян. Он тоже являлся тир ши. При первой встрече меня поразил цвет глаз. Водянисто-зеленый. Никогда такой не видела. Он имел строгий вид и никого не допускал до готовки. Но здесь надо отдать ему должное. Готовил он восхитительно. Пальчики оближешь! Вот и теперь он сновал по кухне, заглядывая в кастрюли, принюхиваясь, добавлял специи или пряные травы.

Мне пришла идея и если сегодня Хаято не появится, завтра утром обязательно ее исполню. Хотя печь меня пугала все же не плита, но попробовать очень хотелось.

— Дядюшка Ян можно я завтра с утра испеку пирог со сливами, — и выдала самое жалостливое лицо, на какое могла способна.

— Нет, девочка моя. Я хозяйку не допускаю к печи, а ты чего удумала. Нет.

— Пожалуйста! Это мамин рецепт. И я очень хотела вас всех угостить в благодарность. — Не унималась я.

— Хорошо. Только под ногами не мешайся, — сдался повар, — и посмотри, все ли продукты есть для пирога.

— Есть, я уже проверила.

— Шустра! — усмехнувшись, дядюшка вернулся к своим «детищам».

Скоро на кухню вошел хозяин. Сев напротив меня вопросительно посмотрел.

— О чем хотела поговорить?

Начала я разговор с отдаленных тем. Спрашивала о городе, о постоялом дворе. Слово за словом и наш разговор как-то сам собой зашел о Хаято.

— А как вы познакомились? — не удержавшись, задала мучавший меня вопрос.

— Это старая история. — Он грустно улыбнулся, вспоминая безрадостное прошлое. — Я родился в Химерийском ханстве. Моя мать была из туатов отец химериец. Они сильно любили друг друга. Но она не уберегла их от смерти. В то время с новой силой возобновились гонения на чужаков. Мурад — хан ненавидит, а может и боится инородцев и их силы. Мать убили. Отца пытавшегося спасти ее тоже. Меня тринадцатилетнего мальчишку спрятал брат отца. Затем он меня тайком переправил на границу с империей Тахо. В горах я заплутал и чуть не погиб. Сорвался в обрыв. Слава богине Немайн уберегла, остался жив. Правда, со сломанными ногами далеко не уйдешь. Думал конец! На третий день меня ослабевшего и без сознания нашел Хаято. Как позднее узнал, он с наемниками патрулировал границу.

Шакхар замолчал. Я тоже не могла вымолвить ни слова. Горло сдавило, глаза щипало от не прошеных слез. Мне было жалко мальчишку, а еще больше себя. Если бы я не спасла Хаято, то сейчас всего скорее покоилась на дне, какого — нибудь ущелья. И даже если бы посчастливилось, и я спустилась с гор, то попала бы в лапы охотников на тир ши. Я с силой сжала руки. Ногти впились в ладони. Боль привела в чувства. Справившись с нахлынувшими эмоциями, я тихо прошептала.

— Прости, — слезы катились по щекам, оставляя соленые дорожки.

— Не плачь. Я же сказал история старая. И не переживай так не для этого судьба послала тебя сюда. — Мужчина ободряюще улыбнулся, а я удивленно взирала на него, не понимая, как он догадался.

— Довел девочку до слез своими историями, — проворчал дядюшка Ян и поставил передо мной кружку с дымящимся отваром. — Пей пока горячее.

— Спасибо, — благодарно улыбнувшись, я, задала еще один вопрос Шакхару, — ты, поэтому должник Хаято?

— Я многим ему обязан. — Хозяин замолчал на несколько минут а, потом, как будто решившись, заговорил снова, — Юкари хочу попросить тебя об одном одолжении. Я вижу, что ты хочешь уйти, куда-то далеко. За искажение. И я очень прошу, не бросай его.

— Я очень хотела бы остаться, но не могу. Там меня ждут.

Слова давались с трудом, а душа раскололась надвое. Одна половина рвалась домой к родным и твердила что мне здесь не место. Вторая тосковала и с надеждой шептала что он и есть моя судьба, лишь руку протяни. Я тряхнула головой, отгоняя наваждение, чтобы отвлечься спросила.