Александра Ром - Искажение: дар судьбы

Мы снова блуждали по переулкам и узеньким улочкам, сворачивая то тут, то там. Пока не вышли на площадь. Торговцы открывали лавки, раскладывали товар. Мимо прилавков сновали ранние покупатели. Пахло свежей выпечкой вперемешку с кисловато-сладким запахом фруктов. На парапете возле ворот расположились первые попрошайки. Вдруг к нам в ноги кинулся оборванец с замотанной культяпкой вместо ноги.

— Добрые господа! Да не оставит вас милость Великой Лакхи! Помогите чем сможете бедному калике.

Я потянулась за кошельком, но Хаято перехватил мою руку, и криво усмехнувшись, едко заметил:

— Не гневи Безликого Нави. Ах да запамятовал, тебя же сейчас Пауком кличут. Я смотрю, ты не плохо, устроился. Теплое местечко. Будь осторожен. Благословение Богов не постоянно.

— Проклятье Безликого! Дракон! — попрошайка попятился назад, а Хаято потащил меня дальше к воротам. В спину понеслись проклятья. — Гореть тебе в огне демон. Что бы Безликий не пустил тебя в нефритовое царство, а душа вечно блуждала во тьме.

— Я давно окружен тьмой.

Не найдя подходящих слов я ободряюще сжала его руку. В ответ он слегка улыбнулся. И все те страхи, и противоречивые мысли которые обуревали меня на протяжении последнего времени отступили. Лишь одно чувство переполняло меня. Безмерное, всепоглощающее. Я желала уберечь и защитить его.

Снова изнуряющая жара. Вот уже несколько часов к ряду мы скачем по песчаной степи. И нет ей ни конца, ни края. Лишь позади на горизонте остались неровные, сиреневые гряды плоскогорья. И одинокая, мрачная башня, возле которой мы появились благодаря амулету «искажения».

Как и говорил Хаято Астар и Волчик уже ждали нас. Нам подвели вчерашних лошадей. Астар в это время колдовал что-то над мраморной доской. Взмахнув рукой, он отошел и низко поклонился. Впереди пространство начало покрываться рябью, искажая предметы. Я бодро последовала за спутником. И тут же пожалела об этом. В лицо ударил сильный ветер. Ослепляя и не давая нормально дышать. Кашляя и отплевываясь, я часто моргала. Глаза болели и слезились, как будто в них что-то попало. Рефлекторно начала тереть их, чтобы избавиться от некомфортного ощущения. Но мои руки перехватил мужчина и сухо добавил:

— Не трогай. Хуже будет. — И повел куда-то в сторону.

— Здесь песчаная буря. Придется переждать, — пояснил он, промывая мне глаза водой.

Я, наконец, смогла разглядеть, где мы очутились. Здесь было темно и сыро. Пахло пылью и плесенью. Вдруг что-то щелкнуло. И над нами завис небольшой шар, мягко мигая серебристым светом. Я удивленно посмотрела на спутника. Он улыбнулся уголками рта.

— Где мы? — я со страхом обвела глазами темные своды потолка. Казалось, что там что-то притаилось, распластавшись черным бесформенным пятном. И сотни глаз следят за нами с хищным блеском. Терпеливо ожидая, когда мы утратим бдительность.

— Мы внутри небесной башни.

— А почему здесь так безлюдно, — дрожащим голосом спросила я, косясь на стены и потолок.

— Не бойся они, нас не тронут. Иди сюда. — Я осталась сидеть на месте. Хаято усмехнулся и продолжил. — Башня заброшена. Эта дальняя граница империи. Здесь всегда мало кто желал жить. Жара, засуха и частые песчаные бури. На много таш вокруг простираются безжизненные пески Шудхер или как ее еще называют «пустыня смерти». До ближайшего гарнизона полдня пути. Надеюсь, буря скоро успокоится. А пока отдыхай. Путь предстоит не из легких.

— Ты говорил, что башни стоят во всех крупных городах, а эта, почему стала исключением?

— Она издавна снискала себе дурную славу. И до сих пор ее стараются обходить стороной. Считают проклятой. — Он иронично улыбнулся.

— А ты, значит, не считаешь? — спросила подозрительно прищурившись.

— Страх порождает страх. А я сам вселяю ужас. Поэтому не считаю, злом то, что вызывает страх у других.

— Тогда как же Волчик? Ты ведь испугался? — Я посмотрела на лежащего возле меня ликархонта. А затем перевела испытывающий взгляд на Хаято.

— Я испугался не его глупышка, — вкрадчиво прошептал мужчина, склонившись надо мной, — я испугался за тебя.

Я нервно сжала пальцы. Под его взглядом чувствовала себя кроликом перед удавом. Его глаза гипнотизировали, и я снова не владела собой. Ногти больно впились в ладони. Очнувшись, я опустила глаза и хрипло сказала:

— Ты обещал рассказать о волке.

Почувствовав, что мужчина больше не смотрит на меня, я облегченно выдохнула и искоса посмотрела на него. Хаято облокотился о колонну, его взгляд был устремлен в сторону. Он просидел так, долго не проронив ни звука. Я уже отчаялась услышать ответ, когда он заговорил тихим, отсутствующим голосом:

— Мне было восемь лет, когда я потерял мать. Она исчезла, бесследно. Не прощаясь. Никто не мог ответить на вопрос где она. Отец при встрече со мной постоянно отмалчивался. Но чаще был занят. Примерно через два месяца после ее исчезновения ко мне подошел дядя Саитиро. Брат отца. И сказал, что знает, где она и что может отвести меня к ней. Я с радостью пошел за ним. Дядя тайком вывел меня из дома. А к вечеру мы добрались до леса. На опушке мы спешились и пошли пешком вглубь леса. В предвкушении от встречи с ней я не замечал, что мы углубляемся в лес все дальше и дальше. Становилось все труднее пробираться через заросли и буреломы. Наконец мы остановились возле заброшенной хижины. Дядя Саитиро приказал дожидаться возле нее. Я подчинился. Но не успел он сделать пару шагов как из ниоткуда возникло черное чудище со светящимися синими глазами. Оно напало на дядю и растерзало его на моих глазах. От страха я не мог сдвинуться с места. А когда его окровавленная морда повернулась ко мне. Я побежал. Чудовище гнало меня до утра, пока я не выбрался на дорогу и не провалился в беспамятство от ужаса и усталости. Очнулся через две недели уже дома. Позднее узнал, что отшельник нашел меня израненного и истощенного на горной тропе. А затем передал отцу. Еще позднее выяснил, что дядя был главой заговора направленного против отца и тогда он хотел убить меня. А чудовище это ликархонт. И он спас меня. Вывел на дорогу и привел старика. Тогда я впервые чудом избежал смерти.

Хаято замолчал и посмотрел на меня. А я ничего умнее не придумала, как взять его за руку и тихо прошептать:

— Спасибо.

Воцарилось длительное молчание. Ни один из нас не решался его прервать. Будто боялись разорвать тонкую незримую нить, которая в этот момент соединяла нас. В повисшей тишине жалобно завывал ветер и, где-то монотонно капала вода.

— Юля просыпайся, — меня тихонько трясли за плечо.

— Да! — встрепенулась я, осовело, уставившись на мужчину.

— Нам пора. Буря стихла.

— Я долго спала?

— Не больше часа, — Хаято улыбнулся и, взяв под уздцы лошадей, пошел к выходу. — Это хорошо, что ты поспала. Нам долго ехать.