Александра Ром - Искажение: дар судьбы

На ходу поправляя плащ, я последовала за спутником. Волчик убежал вперед. В глаза ударил яркий свет. С непривычки глаза заслезились. Через несколько минут привыкнув к свету, я огляделась. Вокруг простиралась безбрежная пустыня. В синем куполе неба застыл раскаленный диск солнца. Под пылающими лучами песок искрился, словно драгоценный камень. Его блеск ослеплял до рези в глазах. В лицо ударил сухой обжигающий ветер. Натянув капюшон, я подошла к своей лошадке. Хаято помог забраться. Затем он легко взлетел в седло, и мы тронулись в путь.

И вот уже несколько часов наши лошади идут шагом. Копыта утопают в вязком песке. И он везде. Хрустит на зубах. Оседает на лице и одежде. Мне уже кажется, что он попал и за шиворот рубахи. Тело нестерпимо чешется. Моя пегая плутовка взмылена и от нее разит конским потом. От меня полагаю, пахнет не лучше. Ликархонт трусит рысцой рядом. Но видно и он уже устал. Впереди на полкорпуса Хаято держится бодро в седле. Он ведет под уздцы мою упрямую лошадку, которая недавно чуть не сбросила меня. И если бы я не вцепилась в нее мертвой хваткой, то не думаю, что мои косточки остались бы целыми. Ух, вредная зверюга! Я сжала коленями бока животного. Коняга скосила на меня янтарным глазом. И угрожающе обнажила зубы. Вот тебе и покладистая лошадь. Да это дьявол, а не лошадь. Стало так жалко себя. Еду неизвестно куда под палящим солнцем. А дальше сплошная неизвестность. Постоянно всплывает предсказание Мэй. Даже слова Хаято не приносили успокоения. Если я не смогу вернуться домой, что меня ждет в этом пугающем и непонятном мире. Мои пессимистичные размышления прервал вопрос мужчины:

— Устала? Может все же, переберешься ко мне?

— Все нормально, — я сморгнула и нацепила жизнерадостную улыбку, — лучше поберечь лошадей. Нам еще долго до гарнизона?

— Примерно десять таш не больше, — он окинул меня долгим взглядом и, повернувшись, пустил лошадь вскачь.

Мы скакали, где то около часа, когда за очередным барханом показались остроконечные стены грязно-желтого цвета. Сначала я приняла их за мираж. В неподвижном воздухе они казались нереальным порождением измученного сознания. Но по радостному ржанию наших лошадей и по тому, как они резво побежали, поняла, что это не иллюзия, а самый настоящий город. Я возбужденно наблюдала, как с каждым шагом приближаются долгожданные стены. Вот стали видны круглые бойницы и высокие башни. Лучи заходящего солнца скользили по ним, окрашивая в багряные оттенки. В искаженных отблесках зубчатые стены напоминали изогнутый гребень огромного ящера. И производили жуткое зрелище.

К воротам гарнизона мы подъехали, когда начало смеркаться. Стража нас долго не пропускала. Дотошно выспрашивая, кто такие и зачем прибыли в военный гарнизон. На Волчика, который уселся рядом и лениво наблюдал за окружающими, посматривали с опаской. Но бежать с истошными криками никто не собирался. Из чего я сделала вывод, что ликархонт опять сменил личину. С такой искусной маскировкой можно вечно скрываться среди людей. Они никогда не узнают правду. Я с уважением посмотрела на волка. Тот неожиданно повернул морду и лукаво сощурился. Сделав вид, что поправляю капюшон, и вообще не смотрела я в его сторону, сосредоточилась на разговоре мужчин. В это время Хаято, не добившись пропуска, потребовал вызвать командира гарнизона. Бравые ребята естественно послали его куда подальше и попытались оттеснить. Мужчина спешился и показал страже какой-то кулон. При виде, которого бедные солдатики побледнели и вытянулись как по струнке. Тут же вызвали командира. Увидев Хаято, старый воин низко склонился и твердо отчеканил:

— Мой генерал простите за причиненные неудобства. Шораджи следуют моему приказу. После заката никого не впускать. На границе не спокойно. Пять дней назад ойгуры вырезали соседнее поселение.

— Найсип Сахой ваши подчиненные поступили в соответствии устава. Позаботьтесь о поощрении. И еще — мое пребывание здесь желательно скрыть. — Сухо ответил мнимый наемник.

— Как скажете господин Хаято. Вы можете положиться на меня. Ваш приезд останется в тайне. — Понизив голос, найсип продолжил, — осмелюсь предложить в качестве ночлега мой скромный дом.

— Ваше предложение очень кстати. Моя спутница еле держится в седле от усталости.

Старик удивленно приподнял брови и посмотрел на меня. А я, наконец, смогла разглядеть его лицо. И первое что мне бросилось в глаза широкий шрам рассекающий левый глаз старика. Если бы не он лицо можно было назвать приятным. Широкие скулы. Чуть удлиненное обветренное лицо. Седые волосы стянуты на темени в пучок. Узкий разрез глаз, один из которых был бесцветным другой темно-карий. Под пристальным взглядом единственного глаза я чувствовала себя неуютно. Он склонил голову и сказал:

— Да благоволит вам Безликий госпожа! Прошу следовать за мной.

Хаято взял под уздцы мою лошадь и повел внутрь. Копыта гулко стучали по каменным плитам, отражаясь о стены арки. Я усталым взглядом обвела темный двор. На удивление здесь было тихо и пустынно. По пути мы встретили только двух солдат с угрюмыми лицами. Они окинули нас подозрительным взглядом но, увидев, кто нас сопровождает, почтительно склонились и растворились в темноте. Командир гарнизона остановился возле неприметной двери и повернулся к нам. Хаято помог сползти с лошади. Я мертвым грузом повисла на его руках. Мышцы ног свело от многочасового сидения в одном положении. Я боялась пошевелить даже пальцем, потому что каждое движение причиняло острую боль. Беспомощно вцепившись в руку мужчины, я постаралась сделать шаг. От кончиков пальцев до бедра проскочил болевой разряд. Стиснув зубы, я сделала второй шаг. Над головой раздался вкрадчивый голос:

— Юкари, сама идти сможешь?

— Да. — Не расцепляя зубов, прохрипела я.

Внезапно я потеряла опору и чуть не рухнула на колени. Меня успели подхватить сильные руки и прижали к себе. Я негодующе посмотрела в глаза мужчины. Он одарил меня хмурым взглядом и холодно заметил:

— Иногда твое упрямство доводит меня до бешенства.

— Уж извините мой генерал, какая есть. А теперь поставьте меня на землю. — Я упрямо поджала губы.

Он проигнорировал мои последние слова и понес в дом.

— Господин Хаято это не просто мой каприз это необходимость. Мне нужно размять ноги. Так они быстрее придут в норму. И вы ставите меня в неловкое положение перед хозяином, — попыталась его урезонить, приводя разумные доводы.

— Не думаю, что мое желание помочь собственной жене приведет к неловкости.

— К какой жене? — растерянно переспросила я.

— Не глупи светлячок. Здесь единственной спутницей мужчины может быть жена или наложница. Второй вариант не устраивает меня. Думаю, тебе он тоже не понравился бы. Я прав? — он немигающим взглядом посмотрел на меня.