Игорь Сорокин - Флагман флотилии. Тендеровский узел

Пятой 'Вовчей хатою' был поселок городского типа и районный центр Березанка, с первичным названием Александрфельд (Alexanderfeld) основанного в 1860г, и названного по имени первого сына Йосипа Вовчого ( Иосифа Вольфгана, (Йосифа-Джузепе Вольф)) — основателя колонии — анклава Причерноморских немцев в далеком 1775 году, и носителя наследственного родового имени со времен Карла Великого.

Шестой 'Вовчей хатою' был острове Змеиный, обеспечивающий рыбные промыслы у Одессы и устья Дуная.

Далекой осенью 1775 года, после почти полугодового похода из колонии приволжских немцев к крепости Кинбург пришел небольшой обоз переселенцев.

Пять возов, две старухи, три сына с женами, пятерка дочерей, две вдовые невестки, десяток детей разного пола и дюжина приживал из родычей — такую общину с берегов Волги к далекому Кинбургу, привел глава семьи, як то кажуть тутошни казаки — Йосип Вовк.

Бывший поволжский немецкий колонист, предки которого, еще во времена Петра Первого переселились из под далекого Гданьска в Российскую империю. Переселение забрало жизнь двух сынов, трех родичей — приживал и пару детей. Голод и холод, уже которую неделю стоял за спиной переселенцев. Съедено было все, из живности остались только пятерка битюгов в упряжках повозок и несколько собак. Вера в бога и каждодневное чтение — пути Моисея с избранным народом к земле обетованной, вселяли надежду на будущее.

С тоской смотрели переселенцы на волны лимана, где могучий Днепр встречался с Черным морем. Сегодня в день когда осень встречается с зимой и чествуется праздник Покрова Пресвятой Богородицы в маленькой земляной крепости казаки и русские празднуют и веселятся. Немецкая семья оказалась на далекой чужбине с голодными детьми и праздником жизни вокруг. Одна радость, далекий путь закончился. Но сильным духом и в вере, не стоит впадать в депрессию, и вот почти четыре десятка людей возглавляемые главой семьи приступили к молитве во славу к господу и надежду, что бог не оставит чад своих без опеки.

Вдруг, над небольшим поселком и крепостью послышались крики 'Рыба йде. Рыба йде.' Несколько мгновений и из землянок и замка крепости повалил народ. Словно безумные все от мала до велика, стар и млад, дворяне, казаки и холопы бросились к воде раздеваясь на берегу и бросаясь тут же в воду. Вокруг приклонившей колени в молитве немецкой семьи, забурлил водоворот оголенных человеческих тел. Словно безумные все бросились в воду, остановившись по колена в воде и наклоняясь начали выхватывать из воды рыбины, бросая их тут же, на прибрежный песок. В считанные минуты на берегу образовалась небольшая стенка, созданная трепхающимися тушками выброшенной на берег рыбы. Маленькие дети и даже их четвероногие друзья, местные собаки, словно на конвейере, начали отбрасывать от берега создаваемую ловцами стену из рыбьих тушек. Некоторым рыбинам, посчастливилось, трепыхаясь , соскользнуть с рукотворной горки рыбьих тел в воду и вновь оказаться в родной стихии.

Тут к замершей в исполнении молитвы группе переселенцев подбежал голый казак, с длинными варяжскими усами и оселедцем казацкого чуба. Йосиф узнал в нем казацкого старшину, что принял их на учет по прибытии.

— А чого це Ви дожидаєте? Тож риба йде, а ви молитву затіяли. Потім помолитесь. Зараз потрібно рибу збирати, вам же їсти щось потрібно буде. Ото як пройде риба так і помолимось, усі разом во славу пресвятої богородиці, Покровительки війска запорізького. А зараз роздягайтесь та на берег біжіть.

За время переезда малорусский говор уже многим стал понятен, и теперь все глаза обратились на главу семьи.

Йосиф осознав событие вымолвил.

— Пошли на берег. Смотрите, что казаки делают, и повторяем за ними.

Еще несколько мгновений и вся семья зашла в воду. Нет не в воду, а в живое серебро, созданное плывущими бок о бок рыбинами. Словно кисель из живых тел, стремящихся из моря в верховье лимана. Рыбины натыкаясь на ноги, мгновенно обходили их и теряясь боками о кожу стремятся вперед. Опустившаяся в воду рука мгновенно ощущает тугой цилиндр трепещегося туловища рыбины. В этот момент рука выбирает самый большой экземпляр, и вот из воды достается рыбина в локоть длиной. В твоей руке ощущается трепет жизни, еще мгновение и рыбина уже летит, извиваясь в воздухе к линии берега. Вдоль ног стремится куда-то в верховья новые рыбины и тело начинает работать как робот: схватил, поднял бросил и снова схватил и снова бросил ....

Наконец, бросая рыбину, ты обнаруживаешь, что кидать надо дальше, перебрасывая рыбины за сознанную твоим наклонившимся телом живую стену. Еще несколько минут и надо менять место, сдвигаясь на новое место вдоль берега, на котором еще нет живой стены. Дети и собаки не в состоянии обеспечить такой конвейер заготовки рыбы.

Ход рыбы в Черном море — природное явление связанное с периодическими подъемами сероводорода из глубины моря к поверхности, к примеру из-за поступления из земной коры через расщелины морского дна и с гидро?термальными водами (грязевые вулканы на дне моря). Рыба начинает задыхаться и идет в верховья лиманов и рек спасаясь от концентрации сероводорода.

В середине октября вода в лимане уже не достаточно теплая для купаний, но в силу местного климата еще и не такая уж и холодная, чтобы нельзя было находиться в воде, заготавливая рыбу. Рыбы было так много, что за один день Йосип Вольф стал мессией для своей семьи в настоящем и будущем, более чем на полтора столетия. Словно Моисей, приведший голодных израильтян, в долину, где им досталась манна небесная, так и Йосиф Вольф привел семью к месту, где вместо манны небесной оказалась рыбная благодать, навечно оставшись в памяти своих нащадков.

Через несколько часов когда ход рыбы прошел, к берегу подошла казацкая 'чайка', срочно доставив соль из Прогнои. Бессонная трудовая ночь жителей небольшого поселения и трудолюбивых переселенцев, почти мгновенно сблизили ранее незнакомых людей разных национальностей и уклада жизни. Утром, когда настоящая гора рыбы была посолена и уложена для хранения и транспортировки, крепостной батюшка провел общую службу гарнизона и вновь прибывших. За одни сутки семья колонистов стала неотъемлемой частью Кинбургского гарнизона собравшего русских, малороссов и немцев.

Несколько дней спустя казацкие 'чайки' в военное время, а в мирное время большие рыбацкие баркасы, со своими экипажами уже промышляли ловом рыбы в лимане и Черном море, с экипажами, в которых кроме украинцев (запорожцев) вышли в море и бывшие немецкие колонисты Поволжья.

Семья Вольфов начала свое закрепление на берегах Черного моря. Да Вольфов хотя для властей они Вовчи, а потом будут Волковы, Вольские и прочие производные от немецкого Вольфганга.