Олег Волков - Страна восходящей Геполы.

Хотя, Саян забегал глазами с картинки на картинку, возможно в Тассунаре всё же есть некое подобие мануфактур. Может они все находятся за пределами города. В своё время во Фатрии, Гилкании или Марнеи самые первые мануфактуры возникли за пределами городских стен. Сами города ещё долго оставались оплотами цехов, профессиональных объединений ремесленников, которые упорно держались за индивидуальный ручной труд.

- Так? Брать? – льстивая улыбка уже слезла с лица продавца.

- Нет, - отрезал Саян.

Вот так незаметно, с интересом разглядывая непривычные дома, лавки и людей на улицах, Саян добрался до городских ворот. В разгар рабочего дня створки распахнуты настежь. По пыльному проходу в обе стороны струится поток людей. В стороне под небольшим навесом с соломенной крышей скучает самурай. Страж ворот с равнодушным и отрешённым видом взирает на поток простолюдинов. Ни что, даже молодые симпатичные женщины, не возбуждает его интерес.

В голову стрельнула шальная мысль: выпустит или нет? Саян осторожно, словно по шаткому мостику через пропасть, шагнул в направлении ворот. Глубоко в душе любопытство и настороженность скрутились в тугой узел. Самурай всё так же внимательно смотрит и не видит поток людей мимо себя. Ещё шажок. Ещё полшага. Выпустит или нет? До ворот осталось метров пять. Грозная катана за поясом стража ворот лениво покачивается из стороны в сторону. Говорят, тассунарские мечи настолько острые, что одним взмахом разрубают людей на две аккуратные половинки. Ещё шажок…

- Стоять!

Грозный окрик пригвоздил к месту. Людской поток тут же послушно замер. Самурай под навесом самым решительным образом преобразился. Брови грозно сдвинуты, губы плотно сжаты. От былой скуки и отрешённости не осталось и следа.

- Иноземец! Ходить, нет. Смерть, быть.

Самурай выразительно ухватился за рукоять катаны. Зато поток людей через ворота тут же возобновился с удвоенной скоростью. Крестьяне с большими коробами с любопытством пялятся то на Саяна, то на грозного самурая, однако чуть ли не бегом пролетают мимо.

Проклятье. Страж ворот не дремлет. Саян задёргался на месте. К горлу холодным кольцом подступил страх. То, что ещё минуту назад казалось гениальной идеей, на проверку вышло полной ерундой. Ну не драться же с местным дворянином на мечах. Придётся прикинуться чайником.

- Туда, хочу, - Саян ткнул пальцем в сторону распахнутых ворот.

- Нельзя! – гаркнул самурай, несколько простолюдинов испуганно шарахнулись в стороны.

- Почему?

Саян, словно артист погорелого театра, постарался изобразить на лице самое глупое удивление, на которое только способен. Прокатит или нет? Вместо ответа самурай ткнул пальцем в сторону большой доски с глубокими трещинами. На серой поверхности красными буквами на фатрийском, марнейском и даже гилканском языках неумелой рукой выведено: «Иноземца нельзя ухадит за предэлы города стен. Нарушиние курается отсечением головы».

Тот, кто выводил красной краской предупреждение, не в ладах с орфографией и грамматикой. Однако «отсечением головы» на всех трёх языках написано правильно.

- Прощать, не знать, прощать, прощать, - Саян, льстиво улыбаясь, вежливо поклонился.

- Прочь! – самурай сменил гнев на высокомерие, зато, слава богу, отпустил рукоятку катаны.

- Ходить, ходить, - Саян, пятясь задом, отошёл от грозного стража ворот.

Да-а-а… Иноземцам и в самом деле категорически запрещено покидать пределы Давизуна. С другой стороны, очень хорошо! Старая доска с предупреждением на трёх языках как ни что иное доказывает, что в Тассунаре нет и быть не может засилья иноземцев. Но!

Саян остановился на углу ближайшего дома и вновь глянул на ворота из города. Самурай вновь с отрешённым видом стоит под навесом и не глядя смотрит на поток людей. Ещё один очень показательный момент: во время разговора самурай не стал кривить рот, а после шептать вслед проклятия. Для него нет особой разницы, что наорать на забитого крестьянина, что на иноземного моряка. В его глазах не было и тени сомнения, когда он ухватился за рукоять катаны. Сделай Саян ещё пару шагов в направлении ворот, то страж ворот прямо на месте исполнил бы грозное предупреждение. И ничего бы ему за это не было бы.

Великолепно! Только, чёрт побери, как же быть с развитым феодализмом? Хорошее настроение вновь улетучилось. Тассунара не валяется под иноземцами в наркотическом опьянении, однако сколько же потребуется времени, чтобы столкнуть её с места. Да ещё самоизоляция, будь она неладна. Как рассказывал утус Ковжан, капитан шнявы «Морской охотник», тассунарцы совершенно искренне считают самоизоляцию благом. Любые капиталистические реформы, даже самые мягкие и половинчатые, в первую очередь потребуют раскрыть дверь во внешний мир. Причём не просто чуть приоткрыть, а распахнуть самым широким и гостеприимным образом. Иначе Тассунара так и не сможет перенять самое продвинутое и передовое, что только есть на той стороне моря Окмара.

Да… Задачка. Саян побрёл прочь от ворот. Интерес к местной экзотике совсем угас, будто не сошёл сегодня утром с корабля, а прожил в этом самом Давизуне лет сто. Уныние и неопределённость скапливаются в голове удушливым дымом и пульсируют в висках горячей желчью. Может, пока не поздно, повернуть обратно в Марнею? Там уж точно никто не отрубит голову за попытку выйти за пределы города.

Улицы, улицы, маленькие площади, перекрёстки и снова улицы, улицы. Саян, словно душа неприкаянная, за пару часов исходил Давизун вдоль и поперёк. Надо бы пообедать, а то последний перекус был ещё на борту «Морского охотника». Однако желудок, будто понимая сумрачное состояние души, сидит тихо и не бурчит.

Господи, сколько же лет прошло? Пятьсот? Шестьсот? Или ещё больше с момента окончания последней жизни в Тассунаре. Саян уставился на высокую пожарную вышку на перекрёстке двух улиц. На верхней площадке разгуливает пожарный в штанах и в куртке с капюшоном. Саян побрёл дальше. Тогда ему удалось сделать самую настоящую карьеру и подняться до великого советника при дворе Гобана Нидана, императора из предыдущей династии. Господи, тогда даже династия была другой.

О-о-о! В то славное время о Саяне Юрнире по всей Тассунаре каждая собака знала. У одних он вызывал восхищение, другие люто его ненавидели. К счастью, с тех пор прошла уйма времени. Если кто и помнит некогда всесильного Саяна Юрнира, то только учёные историки, да и то через одного. В анналах обычно сохраняются имена императоров. Великих советников, вторых после правителей империи, обычно забывают через поколение другое. Впрочем, оно и к лучшему.

Может, хватит блуждать без цели и смысла? Саян замер на очередной улочке с уютными домами и магазинами на первых этажах. Рядом, кажется за тем углом, на разные голоса гудит рынок. Может, и в самом деле пора вернуться в порт и наняться обратно на «Морского охотника»? Капитан Ковжан, конечно, сперва удивится, а потом обрадуется. А что дальше?