Олег Волков - Страна восходящей Геполы.

Глаза сфокусировались на прилавке. А это уже интересно! И как только раньше не обратил внимания? В магазине продают холодное оружие, причём отличного качества. Некоторые образцы самые настоящие произведения искусства, хоть сейчас в музей под стекло. Кинжалы с чёрными рукоятками, мечи со скошенными кончиками, полукруглые топоры, ножи, даже сюрикэны, метательные звёзды с пятью остро заточенными лучиками. К низкой подставке из лакированных дощечек прислонены разнообразные дубинки, начиная с простых с гладкими боками до круглых шипов по всей ударной поверхности. На стене рядом с луками, арбалетами и колчанами висит уж совсем странная штука в виде палки с двумя металлическими скобками и длиной цепью с грузиком на конце. Рукоятки и лезвия покрыты узорами и миниатюрами из золота и серебра. Цветными бусинками выделяются драгоценные и полудрагоценные камни. Ну точно музей холодного оружия.

Да-а-а… Тассунарцы знают толк в оружии. В вещмешке за спиной лежит «Последний аргумент», набор боевых ножей и сюрикэнам. Но ему далеко по качеству до разложенного в этом магазине великолепия. Не говоря уже о красоте и цене.

Но! Вот что интересно, Саян заново окинул взглядом разложенный и развешенный товар. При всём богатстве выбора огнестрельное оружие отсутствует начисто. Ни одного ружья, фитильного мушкета или хотя бы дамского пистолетика, которым только мышей пугать. С чего бы это? Странно? Тассунара ещё не доросла до декоративных подделок. Это в Фатрии можно запросто купить «боевую алебарду» или «эспадон», тяжёлый двуручный меч, которыми невозможно даже чурку расколоть.

В глубине магазина на квадратных циновках подогнув под себя ноги сидят упитанный купец лет сорока – пятидесяти в добротном кимоно и напротив него молодой самурай лет двадцати пяти. Грозная катана покоится рядом по левую руку.

Купец и самурай напряжённо разговаривают. Или ругаются? Саян навострил уши. Тассунарский язык отличается необычайной вежливостью. Местные жители могут разругаться вдрызг, чуть ли не до драки и ножа под рёбра. Однако мамам не придётся затыкать детям уши, если такие окажутся поблизости. Самурай что-то упорно лопочет, а купец кивает головой, лишь изредка отвечая короткими фразами. Однако, Саян невольно подался вперёд, что-то в их разговоре не так.

Будто обычный покупатель Саян поднял за рукоятку стальной кинжал. Отличное лезвие, необычайно острое. На самом деле уши напряжённо ловят каждое слово купца и самурая.

- Жду, приходить, рад буду, жена, дочь, рад, - твердит самурай.

- Дела, много, много, рад, мочь, раз, полдень, - скороговоркой отвечает купец.

- Уважаемый, отец, дочь, радость, будет, - упорно настаивает самурай.

Так это же…

- Ай! – Саян одёрнул руку.

Острое лезвие кинжала проскочило по ногтю и едва не оттяпало кончик указательного пальца. Саян торопливо положил кинжал обратно на прилавок. Самурай и купец не обратили на него ни малейшего внимания.

Получается, Саян сунул палец в рот, молодой самурай пришёл навестить не данника, не подчинённого, а, прости господи, тестя. Да, да! Именно тестя! Местный дворянин упорно зазывает родственника в гости. Однако купец жалуется на обилие дел и не менее упорно не может посетить дом зятя и навестить родную дочь. Да и держится торговец перед самураем с парой мечей совсем не так, как полагается держаться простолюдину. Купец ещё только пальцем не тычет молодому воину в грудь.

Саян поспешил прочь. Ещё только не хватало застыть перед парочкой родственников с раскрытым ртом. Если бы вместо разговора упитанный купец начал бы глотать шпаги, а самурай показывать карточные фокусы, это было бы весьма удивительно и забавно, но не настолько же.

В сословном обществе Тассунары купцы и менялы находятся на самой низкой социальной ступеньке. Считается, что они паразиты, которые только наживаются на чужом труде, ибо сами ничего не производят, а являются всего лишь посредниками в распределении результатов чужого труда. Ниже купцов и менял только осквернённые, которые официально вообще не входят в государственную иерархию. Естественно, самураи занимают самую верхнюю ступень социальной лестницы.

Только одно могло заставить самурая забыть сословную спесь и жениться на дочери купца – деньги. Да. Да. Саян невольно прибавил шаг, душа вновь наполнилась радостью. И как только сразу не обратил внимания? На главном рынке Давизуна нет и в помине натурального обмена. Никакого бартера, покупатели и продавцы не меняют шило на мыло. В широком ходу деньги, маленькие кружочки из меди, серебра и золота. Саян улыбнулся. Собственными глазами видел, как один крестьянин протянул бакалейщику целый короб сушёного гороха, а взамен получил несколько медных монет. Другой крестьян наоборот купил у купца железную лопату и расплатился медными же монетами.

Деньги уверенно прогрызают себе дорогу. А это есть ни что иное, как развитие буржуазных отношений. В недрах тассунарского общества зреет, зреет, зреет капитализм. Голову на отсечение – Тассунара на пороге великих преобразований. Всё, что требуется – немного подтолкнуть её в нужном направлении. А дальше сама пойдёт. О-го-го как пойдёт! Поскачет, помчится!

Только, Саян перешёл на шаг, действовать надо быстро. Так называемый цивилизованный мир с помощью новейших пушек и ружей вполне может мягко и ненавязчиво убедить императора Тассунары отказаться от благословленной самоизоляции.

Утус Ковжан, капитан шнявы «Морской охотник», что-то там говорил о большой нелюбви самураев к огнестрельному оружии. Вот оно! По этой причине в магазине богатого купца-оружейника не нашлось места даже для самого маленького пистолетика, дамского пугача для мышей.

Но время ещё есть! Узкие улочки и дома вновь заиграли яркими красками. Улыбка радости и счастья растягивает губы от уха до уха. За спиной словно выросли крылья. Взлететь бы! Воспарить бы над Давизуном як птица! Саян на ходу аж подпрыгнул от восторга.

А вот и морской порт. Возле причалов россыпь джонок. Грузчики-муравьи в серых кожаных куртках курсирую с берега на джонки и обратно. Саян остановился возле кромки воды. Волны с тихим плеском накатываются на жёлтый песок и неторопливо откатываются обратно в море. Над головой с резкими криками пролетели чайки.

Тассунара отлично подходит в качестве форпоста против менгов на материке Чалос. В недрах тассунарского общества зреет, зреет капитализм. Пусть кимоно купца-оружейника выглядит относительно скромно, зато у него за спиной большой дом-магазин и куча дорого товара. Чтобы там не говорили о скромности и воздержании, однако людская натура непоколебима. Любой, у кого в загашнике хотя бы с десяток золотых монет, тем или иным образом хочет и показывает соседям и окружающим свой достаток.