Артем Каменистый - Люди пепла

Если так, получается, что это подземелье создано еще до гибели Великой горы. То есть оно древнее, очень древнее, никто даже не может сказать, хотя бы приблизительно, сколько ему лет. И этот светляк работает здесь веками и тысячелетиями, продолжая давать свет, в котором здесь давно уже никто не нуждается.

Удачно получилось, что Трою не подвернулся под руку увесистый булыжник и он не кинул его ради эксперимента. Экспериментировать с магическими предметами, созданными при помощи давно забытых технологий, – рискованная забава.

Было бы неплохо прихватить светляк с собой. Но, во‑первых, страшно. Вдруг убьет или покалечит, с ним явно не все так просто, как с обычными источниками освещения. Во-вторых, каким образом Трой его достанет? До свода подземелья высоко, надо кого-то на плечи подсаживать, а он, увы, один.

Так что пусть светит, как светил всю эту бездну минувших лет. Трой некоторое время сможет по нему ориентироваться, надо исследовать новый коридор, да и старый не забывать. Сооружение, похоже, масштабное, не может быть, что выход всего один, да и тот образовался вследствие древней катастрофы. Должны найтись другие, обязательно должны.

Чем дольше Трой бродил по подземелью, тем больше удивлялся. Нет, он не нашел ничего такого уж величественного или фантастического, что может поразить взор – все те же однообразные пересекающиеся галереи и магические светильники почти на каждом перекрестке. Возможно, и на ныне темных они когда-то висели, но время их не пощадило, даже творения древних не вечны.

Удивлял масштаб работ. В крепкой скале проделали не одну милю широких коридоров и не поленились как следует обработать магией их поверхности, ничем другим объяснить отсутствие обвалов Трой не смог.

Хотя в этом правиле случались исключения, и не однажды. Нет, на непреодолимые преграды Трой пока что не наталкивался, но это лишь благодаря немалому запасу прочности, который заложили в свое сооружение древние строители.

Они не смогли справиться с движением блоков земной тверди, которые неминуемо должны были происходить при катаклизме. По одному масштабу фиорда понятно, трясло здесь так, что эмаль от зубов отскакивала. Исполинские разломы возникали там и сям, по ним совершались обширные перемещения или незначительные подвижки. Им глубоко безразлично, что на их пути оказывались шедевры древнего зодчества: сокрушали все в прах, в груды обломков, рассекали на части, раздавливали в лепешку.

Так что Трой время от времени натыкался на трещины и сопутствующие им навалы обрушившихся камней. Иногда коридоры при этом продолжали тянуться дальше без серьезных повреждений и смещений, иногда приходилось пробираться на четвереньках, тянуться вверх или спускаться вниз – здесь случились подвижки, ограничившие просветы. В таких местах было особенно сыро, а если они располагались поблизости от перекрестка, почти во всех случаях там не оказывалось магического светляка. То есть, скорее всего, их работоспособность пострадала из-за разрушительных процессов в недрах планеты.

По-прежнему никаких следов на глине и признаков приближения выхода, но свежесть воздуха намекает на наличие вентиляции, а это тоже обнадеживает. Вот только на улице уже небось стемнело, а он так и бродит в сыром мраке. Не мешало бы найти местечко посуше, а утром продолжить поиски с новыми силами, но, увы, желание не спешило сбываться. Все галереи на одном уровне, никакого намека на путь наверх, где, по логике, должно быть не так влажно, Трой не заметил.

Пора что-то решать: продолжать бродить по однотипным коридорам, невзирая на усталость, или устроиться в первом попавшемся месте и попытаться хоть немного отдохнуть. А вот вроде и суше стало. Стоило лишь чуть удалиться от трещины, которая смещением по вертикали разбила коридор. Дальняя его часть при этом ушла вверх, чтобы туда попасть, придется забраться в оставшуюся щель. Но там грязно и мокро Трой решил, что или вовсе туда не полезет, или займется этим завтра.

Он сильно вымотан и заслужил отдых. Три-четыре часа подремать, больше на каменном сыроватом полу вылежать невозможно.

До сих пор Трой не встретил в подземелье ничего живого. Даже мокрицы здесь не поселились, а ведь, казалось бы, самая благоприятная для них среда. Они давно должны были найти сюда дорогу, но нет же, ни одна на глаза не попалась. Не говоря уже о ком-то посерьезнее. Следов нет, из звуков лишь шум своих шагов и тихая капель – это вода во многих местах просачивается по разбившим гору трещинам.

Но Троя разбудило не это. Определенно не это. Посторонний звук, с таким он здесь еще не сталкивался. Что это? Упал камень в одной из трещин? Или где-то с шумом сдвинулась порода? А может, прилив куда выше, чем он предполагал, и морская вода прямо сейчас ворвалась в галерею, которая выходит на борт фиорда?

Вот еще такой же звук, и почти сразу еще. Нет, на сорвавшийся камень совсем не похоже. Там должен быть стук, перекатывание, но не тяжелые вздохи, будто где-то в отдалении резко усиливается задувающий в трубе ветер, чтобы потом плавно стихнуть.

Перекресток, возле которого расположился Трой, был погружен во мрак – светильник отсутствовал, как это часто случалось вблизи поврежденных мест. Но тем не менее глаза что-то различали.

Может, отблески со стороны других магических светильников? Да нет, вряд ли, они располагаются слишком далеко. Обман зрения? Не исключено, Трой слишком долго пребывает во мраке, для человеческих глаз это тяжелое испытание.

На перекрестке резко посветлело. Нет, это точно не обман зрения, там явно что-то происходит. Трой подскочил, положил ладонь на рукоять кинжала, и в этот миг из бокового коридора показался источник света.

Выплыл… Вылетел… Трой не знал, как лучше назвать способ перемещения, при котором не касаешься ни стен, ни пола.

И как назвать то, что смог теперь разглядеть «во всей красе», тоже не знал.

Более всего это походило на жестоко искалеченную стрекозу. Уродливая голова с гипертрофированными глазами, книзу, будто мантия, спускаются обрывки полупрозрачных крылышек, испещренных прожилками. Вместо лапок болтаются омерзительного вида жгуты, более всего походившие на куски вымоченных кишок, к которым зачем-то криво привязали на совесть заточенные серпы.

Вот, собственно, и все, больше добавить нечего.

Хотя нет, обязательно следует упомянуть, что неведомое создание было полупрозрачным, его глаза светились зеленоватым светом, а в прожилках «мантии» в разные стороны разбегались вереницы ослепительных огоньков. Будто кто-то запер там сотню упитанных светлячков, и те теперь неистово мечутся в поисках выхода.