Виталий Храмов - Сегодня – позавчера

– Что именно готовить?

– Всё. Уводить надо всю технику, транспорт, да, ё-моё, ты старшина или кто? Всё! Исполнять! На весь имеющийся транспорт погрузишь раненых. Чтобы ничего, что в завтрашнем бою не понадобится, тут не оставил! Что не сможешь увезти – уничтожь! Командует колонной капитан Степанов. Если что-то непонятно – к нему. И вообще – пора бы уже научиться своей башкой думать! Исполнять!

Тарас заметался на месте, видно, не зная, что именно делать в первую очередь.

– Стой! – остановил я его. – Не мечись, соберись с мыслями, обдумай всё хорошенько, потом беги. Дотемна не высовывайся из укрытий. Лучше скажи, что успел сделать в лесопилке?

– У-у! – глаза Тараса блеснули. – Полноценный ротный склад! На неделю провианта и боезапаса.

– Херово. Пропадёт половина. Отходить будем пешим порядком лесами. Как потащим?

Тарас пожал плечами.

– Ладно, не твоя забота. Степанову помоги. Школеров погиб, ты теперь зампотыл. Принимай хозяйство.

Тарас плюхнулся на лавку, стянул с головы каску и пилотку, весь как-то пригорюнился.

– Отставить траур! Твоя задача – сохранить тылы батальона и всех раненых бойцов и командиров. Будут тылы – будет батальон, потеряешь имущество – расформируют.

– А люди?

– Людей пришлют. Полбатальона живы – подлечатся – в строй встанут. Тыл – скелет батальона, будут кости – мясо нарастёт. Нас из окружения дождись. Только сохрани всё, что мы с таким трудом создали. Ты понимаешь, что я хочу тебе сказать?

– Да, Витя, я тебя понял. А вы?

– Мы ещё пободаемся тут. Налегке будет проще оторваться и уйти. Ты давай, помозгуй тут, но не волынь долго. До утра должны отойти так далеко, чтобы танки вас не догнали. Если погода будет ясная – схоронитесь где-нибудь, с темнотой продолжите путь. Для самолетов фашистов ваша колонна – мишень. Ладно, удачи!

– И вам, старшина! – раздалось многоголосо с разных концов Тарасовой ямы. Во как! Тут оказалось полно народа. Хотя не стемнело ещё, но в овраге «Тарасовой ямы» я их уже и не видел.

Побежал, всё так же пригнувшись, проведать Степанова, проговорили с ним с полчаса. Мельника винтовку отдал Степанову, обещал передать.

Обстрел ослаб. К длинному южному оврагу, где закрепилась моя рота, уже не перебегал, а шёл. Вместе с Шилом, его ребятами и группой сапёров, загрузившись, как мулы, минами и ящиками с Ф-1. Эти сапёры умели ставить растяжки – я им этот нехитрый партизанский приём из будущего показал ещё в процессе формирования батальона, чем заслужил репутацию минёра-виртуоза, хотя не смог бы обезвредить ни одной мины. За ночь команда Шила должна была зачистить овраг, а сапёры – заминировать. Пока же они расположились в наших окопах – роту я отводил, оставив Шилу лишь один станковый пулемёт с усиленным до трёх человек расчётом.

Пока рассеянной группой – чтобы все не погибли разом от шального снаряда – шли на новый рубеж, я инструктировал расстроенного Кадета.

– Ну почему я? – ныл он.

– Отставить, сержант Перунов!

– Это нечестно! Что думаете, я не вижу, что вы меня просто отсылаете?

– Да, сержант, отсылаем. Потому что хотим, чтобы ты, сержант, стал генералом. Генералом, понял? И ты можешь им стать!

– И ты можешь! И комбат!

– Нет, Миша. Ничего ты не понял. Я уже умер, Ё-комбат – тоже. Он ещё на границе погиб душой, вместе со своим погранотрядом. Его существование приносит ему только боль. Каждую ночь – боль. Ты потом это поймёшь. Сейчас постарайся понять вот что, на будущее. Твоё, офицерское будущее.

– Сейчас нет офицеров.

– Это и плохо, что ты судишь о вещах по обёртке. Всяк, посвятивший себя защите Родины и ведущий в бой людей – офицер, как его ни называй. Ты-то должен это понять, ты же потомственный военный. Но дело не в этом. Постарайся понять, а потом суди. А понять надо следующее: завтрашний бой не имеет смысла, не рационален. Задачу свою мы выполнили, большего от нас никто не может потребовать. Завтрашний бой – самоубийство рот батальона.

– Вообще не понял.

– И я об этом. Я тебе постараюсь объяснить, ты постарайся понять. Если не поймёшь – хорошим командиром не станешь. Так вот, с точки зрения военного искусства дальнейшее наше пребывание здесь – профанация на грани преступления. Нас осталось на полноценную роту, учитывая видимость звёзд и, значит, завтрашнее появление авиации у противника, про пушки можно забыть. А утром на нас выйдет танковая дивизия. Час-полтора боя – и всё! Исходя из этого, комбат сейчас же должен отвести свою часть в тыл на переформирование, спасти батальон, тем более что приказ такой он получил. Но… Позади нас, восточнее, только та самая истощенная дивизия. На марше. Больше никого. Отойти – значит, открыть дорогу танкам на восток, на Москву, Липецк, Тулу – куда они там нацелились? Так что, Миша, тылы уходят, ты готовишь место для отхода в лес, а мы ещё будем держать немца. Сколько Бог даст, столько и будем держать. Зубами.

– Я это понимаю! И я тоже хочу остаться!

– Не это ты должен понять! Пойми главное. А главное – не бой, а то, что будет после боя. Мы будем зубами держаться, а как зубов не станет – отойдём в лес. А там ты должен подготовить всё не для боя, а для спасения тех, кто выживет. Ты должен сделать отсечные позиции, завалы, ловушки с помощью сапёров. До лесопилки должны дойти только наши, а немцы должны остаться. Тебя я назначаю командиром лагеря и отряда. Если не придёт ни комбат, ни я, то ты должен оторваться от врага, лесами вывести людей на соединение с нашими частями. Понял? Жизнь всегда важнее самой геройской смерти. Ты должен спасти всех, кто выживет. На дороги не суйся, веди отряд лесами. Вспоминай, как я учил маскировке. Вас будут искать, преследовать. Маскировка – главное. Ты помнишь, чему я учил?

– Помню, – буркнул Миша.

– Вот и хорошо. Ну, тогда забирай эту канцелярию, топай к Тарасу, он тоже тебя проинструктирует – он же организовывал там «базу подскока», и дуй туда, осмотрись. Позже я буду присылать людей. Командуй, сержант Перунов! Надеюсь, ещё увидимся!

Мы обнялись, потом я подтолкнул его в сторону Тарасовой ямы, сам подозвал взводного, обрисовал ему диспозицию и наметил линию обороны, поставив задачу по её подготовке:

– Все окопы, дзоты, огневые на нашем участке надо соединить ходами сообщения, всё со всей тщательностью замаскировать. Я проверю! А завтра ещё «проверяющие» прилетят и с пикирования накажут нерадивых. В окопах и огневых сделать запасы патронов, гранат, воды. Огонь предполагается такой плотности, что поднос боеприпасов будет невозможен, всем запастись заранее. Школеров, молодец, царствие ему небесное, успел нас затарить под завяску. Задача ясна?

– Так точно! Придётся опять всю ночь бегать и копать, копать и копать. Сна не будет.