Александр Санфиров - Начало звёздного пути

– Так-так, – протянул князь, – давайте, Людмила Алексеевна, рассказывайте уж всё, что там произошло такого, что вы приехали ко мне, как на пожар.

– А ничего особенного там не произошло, милейший Андрей Григорьевич, только Вершинин обнаружил среди своих крепостных сынка вашего незаконного и собирается вам его представить, – торжественно заявила сияющая княгиня.

Князь смертельно побледнел и покачнулся, сидя в кресле. Княгиня с ужасом подумала, что перестаралась, и сейчас ее собеседника хватит удар. Но Шеховской уже приходил в себя, он уселся поудобней, глубоко вдохнул, бледность на его лице уменьшилась.

– И что же, Вершинин так и объявил всем такую новость? – спросил он.

– Нет, что вы, он сказал только мне, а этот Николай, кстати говоря, вылитый вы в молодости, – призналась княгиня.

Князь уже полностью пришел в себя и начал соображать.

«Ну, похожих на меня может быть сколько угодно и без родства, это не доказательство. А Илья, вот хитрец, использовал княгиню как посыльного, а она даже не догадывается об этом», – внутренне улыбнулся он.

– А при каких обстоятельствах вы увиделись с этим так называемым сыном? – спросил он княгиню.

Та явно замялась, но потом все же ответила:

– Мы с ним играли в вист.

Шеховской вытаращил глаза:

– С крепостным?!

– Понимаете, Андрей Григорьевич, Вершинин мне представил его как вашего отпрыска, воспитывавшегося во Франции, и он действительно говорил по-французски лучше, чем на родном языке. А так как он был очень похож на вас, я и не усомнилась нисколько.

– Ну, а в карты вы у него выиграли? – нетерпеливо спросил князь.

– Увы, я проиграла полностью, – со злостью сказала княгиня.

– Ха, возможно, это и мой отпрыск, – с надеждой заговорил Андрей Григорьевич, – а что Илья, не привел каких других свидетельств за наше родство?

– Нет, но намекнул, что у него они есть, – сообщила Людмила Алексеевна.

Когда два десятка охотников уже отъезжали от имения, к Илье Игнатьевичу пробился один из егерей и о чем-то ему сообщил. После чего от Вершинина поступил приказ пока собак убрать, и весь отряд на махах отправился за так не вовремя вылезшим охотником. Николка скакал на коне сзади основной группы и пока не мог понять, что послужило причиной изменения планов хозяина. Но когда они въехали под полог елового леса и спешились, все стало ясно. Егерь нашел недавнюю берлогу, и Илья Игнатьевич хотел вспомнить молодость и взять медведя на рогатину.

И вот возбужденная толпа отправилась за медведем. Многие из гостей были еще пьяны, а другие, и в том числе хозяин, уже добавили, поэтому все были веселы и беспечны.

Узенькая тропка следов привела их к огромному еловому выворотню, уже прилично заваленному снегом. Почти в самом центре снегового пятна было заметно небольшое отверстие, откуда вилась еле заметная струйка пара. Народ расположился полукольцом около упавшего дерева, смех и шутки смолкли, и все напряженно смотрели, как дюжие егеря вырубают длинные жерди. Много времени это не заняло, и вскоре они стояли рядом с берлогой, готовые тыкать туда этими палками. Илья Игнатьевич взял в руки дедову рогатину. Красивая вещь, отделанная серебром, представляла собой стальное копье с приклепанной к нему перекладиной, насаженное на деревянный шест, она и должна была остановить рывок зверя. Илья Игнатьевич примерился, опустил деревянный конец рогатины ближе к земле и махнул егерям. Те дружно опустили свои жерди в берлогу, где сердито рявкнул медведь. Шуровать в берлоге пришлось не одну минуту, и когда все уже устали ждать, из берлоги, подняв в воздух тучу снега, выскочил медведь и понесся на Вершинина, он не встал на дыбы, как ожидал помещик, а, наклонив лобастую голову, проскочил под рогатиной и подмял того под себя. Все застыли от неожиданности. И только Николка без раздумий прыгнул вперед и, подхватив рогатину, упавшую на снег, ударил медведя в бок, так, что ее острие вошло в него до перекладины, затем напрягся и снес бьющуюся в судорогах тушу медведя со своего хозяина.

Только тут молчание закончилось, вокруг загомонили, к лежащему бросились сразу несколько человек. Но Илья Игнатьевич уже вставал. Его мохнатая шапка была разодрана в клочья, на плече был выдран кусок одежды до голого тела. Но, к удивлению окружающих, на нем не было ни царапины.

– Водки мне! – выдохнул он.

Моментально ему была налита стопка.

– И ему, – его палец показал на Николку.

Когда водка была налита, он звонко чокнулся со своим крепостным и единым глотком выпил до дна. Николка повторил действия хозяина. Но получилось у него плохо, жгучая жидкость пошла не в то горло, и он начал судорожно кашлять.

Тем временем Вершинин и остальные охотники осматривали медведя.

– Ну, парень и силен, однако, – сказал кто-то из гостей, – зверя сдвинул рогатиной, в первый раз такое чудо увидел. В этом медведе весу пудов двенадцать.

Между тем как дворяне, собравшись в кружок, пили, закусывали и похлопывали снисходительно по плечу Николку, медведя перегрузили на подъехавшие сани, и те поехали в сторону полей, откуда уже доносилось тявканье борзых, по-прежнему бывших на сворках у доезжачих. Медведь оказался не очень крупным, но лиха беда начало. Судя по словам, настроение Вершинина оставалось боевым. Он уже отошел от произошедшего и, сменив одежду, начал выбираться из бурелома, чтобы продолжить охоту. И вскоре вновь кавалькада охотников направилась к следующему лесному острову, чтобы кинуть туда стаю гончих.

К острову подъехали, когда солнце уже ярко светило и свежевыпавший снег слепил глаза своей белизной. Стая гончих была отпущена и молча исчезла в лесных зарослях. Охотники не теряли времени и, разъехавшись по лазам, продолжили прием горячительных напитков, в то время как егеря и доезжачие, с трудом удерживающие рвущихся борзых, с завистью смотрели на них.

Неожиданно из глубины леса донесся низкий голос выжлеца. И сразу за ним погнала волков вся стая, заливаясь на разные голоса.

– Ого, – сказал довольно главный выжлятник, – опять Будила первым начал.

Все побежали к коням и, уже сидя на них, пристально вглядывались в край леса.

Спустя пару минут там появилась первая черная точка, за ней вторая. Доезжачие отпустили свободные концы ремней свор, и борзые, почуяв свободу, рванули вперед. И вся охота устремилась за ними. Николка скакал опять последним, но все равно от быстрого бега коня, бьющего в лицо ветра и охотничьего азарта, хотелось кричать от счастья.

Вот борзые остановили первого волка, но боясь огромного черноспинного зверя, не брали его, и Илья Игнатьевич, подъехав первым и слегка наклонясь, ловко ударил его арапником, и вся стая борзых вмиг сомкнулась над серым хищником.