Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)

Вернувшись, я снял с мотоцикла небольшую лопатку и стал очищать шасси «Шторьха» от грязи. Закончив с этим, почистил лопату и убрал ее в салон – пригодится, после чего снова сел в промокшее сиденье – вода с плаща текла ручьем – и, протерев сухой тряпочкой стекла и положив ту под руку, дал газу и отпустил тормоза и взлетел буквально с пятидесяти метров. Медленно поднимаясь, я начал понимать разницу между полетом днем и полетом ночью. Мало того что не видно ни зги, так еще и непонятно, как ты летишь. Поэтому приходилось контролировать свой полет, чтобы не свалиться на крыло, а еще ориентироваться по компасу, что я прихватил в штабной палатке со стола.

Чуть больше часа я летел, пока не рассвело и дождь не стих. Когда вышел из грозового фронта, дальше летел уже спокойнее.

В баках оставалось горючего еще километров на сто, так что, снизившись с километровой высоты до ста метров, я продолжил свой полет, поглядывая вокруг. Поля, леса, озера, речки и населенные пункты – вот что я видел под собой. Правда, последние старался облетать стороной.

Карта, что я прихватил в штабе, имела все необходимые пометки, но главное, там были обозначения всех стационарных аэродромов в тылу немцев. Транспортных и боевых. Вот к одному из таких я и направлялся. А что? Выкрал самолет, и горючее таким же способом добуду.

Расстелив карту на коленях и управляя самолетом правой рукой, пальцем другой руки я водил по карте, изредка поглядывая вокруг и пытаясь сориентироваться на местности. А заметив правее железную дорогу и населенный пункт, через который она проходила – там еще была церковь с характерной верхушкой, – радостно ткнул на карте в нужную точку и воскликнул:

– Есть! Вот где я… Хм, до Киева еще километров двести. Недалеко улетел.

Определившись на местности, я, поглядывая на компас, довернул и, еще немного снизившись, направился к нужному аэродрому противника. Горючки мне до него явно не хватит, поэтому я стал искать внизу площадку, чтобы сесть. Мне требовалось не только заправить аппарат, но и сбегать в кустики, а также и поесть – время пять утра как-никак, пора подкрепиться. Да и в сон клонило, вторые сутки на ногах.

Судя по карте, чуть дальше был большой лес, вот к нему я и направлялся, надеясь найти там полянку и сесть на нее, заправиться, поесть и, чем черт не шутит, нормально выспаться, а вечером вылечу дальше по составленному мной маршруту.

До леса я долетел, но на последних каплях бензина. Найдя удобную полянку, я совершил неплохую, можно сказать штатную посадку. На таком типе самолета я летал в третий раз, мы как-то притащили трофеем такой аппарат на базу, и я часто им пользовался, так что налет у меня был. Семь часов всего, теперь девять, но хоть что-то.

Заглушив двигатель – тот уже начал работать с перебоями, я выскочил наружу и рванул в кусты на опушке. Через пару минут выбравшись обратно, я с удовольствием огляделся, посмотрел на чистое голубое, без единого облачка небо и стал раздеваться. Одежда была сырая, поэтому повесив ее сушиться на крыльях, я достал из сидора форму младшего сержанта и надел ее. В сухом было куда лучше.

Похлопав аппарат по борту, я стал разбираться, что же мне досталось. Это был связной двухместный аппарат, с турелью пулемета позади. Модель была «МГ-15». Поискав, я нашел запасные банки с патронами для него. Имелся небольшой грузовой отсек, в котором уже были сложены мои вещи, вот и все. Сам самолет был не новый, на борту, крыльях и днище были видны заделанные пулевые отверстия, а вот двигатель был, видно, менян, новенький, без единого потека масла.

Поправив фуражку, сделал легкую разминку и, приподняв хвост, я развернул самолет. Взлетать лучше по проверенной площадке. Еще раз осмотрев планер и мотор и проверив уровень масла, я полез в салон за канистрами. Весело насвистывая, я поднялся на шасси и, держа в руках над головой канистру с бензином, стал заливать в бак горючее. Пришлось делать это осторожно, воронки у меня не было, ладно хоть горловина была достаточно широкой. Опустошив эту двадцатилитровую канистру, я долил еще десять литров и, закрыв горловину, перешел на другую сторону. На самолете было два бака в крыльях, по сорок литров каждый, горловины с обеих сторон фюзеляжа.

Руки уже устали держать тяжесть на весу, поэтому я опустошил вторую канистру и, давая рукам немного отдохнуть, долил моторного масла. Немного, мотор новый, особо злостно его не потреблял. Потом я залил во второй бак последние двадцать литров из третьей канистры и закрыл горловину. Километров на триста хватит, да и этого было много, до нужного мне аэродрома было пятьдесят семь километров, как я определил по карте. В принципе, посмотрим, дальше еще один аэродром есть, километрах в двухстах, за Киевом, можно и там заправиться.

Вытерев тряпицей канистры и крылья от потеков, я убрал канистры обратно в салон. Теперь он бензином пропахнет… Достал сидор и один из ранцев. Расстелив на траве под крылом плащ, я стал раскладывать на нем припасы.

В это время вдруг заорала сорока в лесу, крик мне был знаком. Так птица орет, когда ее кто-то потревожил. Пододвинув к себе автомат, я настороженно осмотрел опушку. Я был лесным бойцом и по звуку мог определить, что происходит. После посадки лес успокоился, и я тщательно вслушивался в него, так что как только заорала сорока, понял, что ко мне кто-то идет. Люди.

Вскочив на ноги, я метнулся в сторону и, углубляясь в лес, стал заходить неизвестным со спины. В отличие от них, там, где проходил я, лес был тих. В лесу тоже можно вести себя тихо, главное уметь это делать. Через минуту я засек между деревьями движение и направился в ту сторону. То, что неизвестных было пятеро, я уже определил, осталось узнать их принадлежность. В принципе, это могут быть партизаны Лютого, эта местность входит в зону его ответственности. Я, как боевик и командир из Центра, знал, где расположена большая часть партизанских отрядов, некоторые из них даже курировал. Но об отряде Лютого только слышал, самому с ним работать не доводилось.

Неизвестные шли осторожно, сторожась, поглядывая вокруг. Пока они сближались с опушкой, причем лечь и добраться до открытой местности на животе из них, похоже, никто даже не подумал, я их успел рассмотреть. Одеты разнообразно, но у одного старый шлемофон танкиста, такие ни полицаи, ни немцы носить не будут, это точно. Вооружены они тоже были своеобразно. У двоих были винтовки Мосина, у двух других – немецкие карабины, а у старшего, у того, что со шлемофоном, имелся ППШ, причем новый. Видать, недавно получил.

Одеты, как я и говорил, они были разнообразно, в большинстве в гражданскую одежду, но у двоих были элементы советской формы. У одного пилотка со звездочкой, у другого красноармейские шаровары.