Гай Орловский - Небоскребы магов

Люди у борта слушали в недоумении, а их капитан прокричал:

– Вы что там за идиоты?.. Это море принадлежит королевствам Пиксия и Гарн.

– Отныне, – крикнул я требовательно, – только Гаргалоту!.. Спустить парус!

Капитан прокричал:

– Идиоты! Наш корабль принадлежит великому королевству Гарн! И всякий, кто посмеет даже косо посмотреть в сторону нашего флага, будет уничтожен…

– Хорошо, – ответил я, – и это оскорбление на общий счет нанижем…

Я соединил кулаки с возникшими в них рукоятями пистолетов, напрягся в ожидании отдачи, указательные пальцы начали с равными промежутками нажимать на спусковые скобы.

Расстояние великовато, первым вскрикнул и ухватился за плечо расфуфыренный франт, стоящий в шаге от капитана слева, вторым вскрикнул и согнулся пополам глерд он него справа, тот все еще не понимал, что происходит, посмотрел на одного, на другого, и тут две пули ударили его в плечо и в живот.

Я прекратил стрельбу, крикнул:

– Сдавайтесь!

Арбалетчики то ли услышали чью-то команду, то ли по своей инициативе приложили приклады арбалетов к плечам.

Фицрой присел за бухтой толстых канатов, кто-то пригнулся за бортом, но двое закричали от боли и страха, пронзенные массивными арбалетными болтами.

Я тоже было присел, но едва болты просвистели над головой, стиснул челюсти и, приподнявшись над соседней с Фицроем бухтой, открыл стрельбу по арбалетчикам, им еще долго перезаряжать, затем по столпившимся у борта людям с оружием в руках, по всему, что не удирает и не прячется.

Корабли сближаются медленно, я торопливо стрелял и стрелял, теперь уже бью почти без промаха, и все больше людей на той стороне роняют оружие и хватаются за раненые места.

На палубе там наконец опустело, если не считать распластанные трупы. Борт нашего корабля наконец сухо ударился о чужой, я заорал:

– На абордаж! Это значит, убивать и грабить!.. Я пришел улучшить мир! Да здравствует цивилизация и свобода!..

Гвардейцы, широко размахнувшись, зашвырнули на чужой корабль веревки с металлическими крюками на концах, как я указывал на учениях, острые концы захватили чужой корабль за борт, и даже Фицрой бросился помогать тащить к себе изо всех сил добычу.

Вторая бригада уже наготове с перекидным мостиком, и как только стукнулись бортами, отрепетированно перебросили широкие сходни и на захваченное судно ринулись радостно орущей толпой.

Я старался все замечать и ничего не упускать, ошибка может стоить жизни, но пока что все как нельзя правильно, хотя вроде бы что правильного, когда убивают и грабят, но, с другой стороны, так совершенствуется человеческое общество на пути прогресса и развития и даже улучшается генетическая генетика.

Резня была удручающе короткой, уцелевших сдавшихся усадили вокруг мачты, всего шестеро, раненых добили и бросили за борт, слишком уж я разжег праведное пламя гнева на Пиксию и Гарн, душителей и угнетателей Дронтарии.

Фицрой сказал виновато:

– Извини, не получилось всех перебить! Эти сразу бросили оружие и легли на палубу… Ну не могу я бить безоружных, да еще лежачих…

Я сказал с неловкостью:

– Да все понимаю, сам не успел разжечь в себе злость на полную. Только начал, и тут все кончилось.

– Что с пленными делать?

– Не знаю, – ответил я. – Сейчас решим в рабочем порядке.

Все шестеро не выглядят военными, да и ни к чему они на торговом корабле, и вроде бы не торговцы, но я сразу же заявил со зловещей ноткой в голосе:

– Отвечать кратко и точно, как в армии и принято. Кто такие, куда плывете, с какой целью. Вот ты, ушастый. Отвечай!

Мужик с оттопыренными ушами вздрогнул, сказал торопливо:

– Работал младшим управляющим у глерда Кунантиса. Плыл в земли глерда Вернера, он поставляет нам лес, а я должен был оценить качество и запасы, а то, бывает, сырой поставляют…

– Хорошая работа, – одобрил я. – Специалист, значит. А ты, борода?.. Кто, кого, куда, зачем?

Бородач сказал в испуге:

– Я закупил оборудование для оружейной мастерской. В Пиксии они лучшие, но в Гарне их требуется больше.

– А почему не через Дронтарию? – спросил я. – Прямой путь?

Он пожал плечами, осторожно взглянул с чувством некоторого превосходства.

– По морю втрое дешевле. И даже быстрее, корабль идет и ночью, а коням нужен отдых…

Я кивнул молча слушавшему Фицрою.

– Учись новым экономическим отношениям. Вот что значит правильная логистика!.. Ну, а вы четверо, что собой представляете? Кроме того, что вы все такие красивые и нарядные?

Они начали рассказывать, торопясь и перебивая друг друга, еще не понимая, как угодить такому страшному разбойнику, намекали на свое высокое положение, говорили о выкупе…

Я слушал, всматривался в лица и думал со смятением, что вот так и становишься начальником, не потому, что дорос, а потому, что тебя им считают и смотрят вот так, ожидая решений.

– Вот что, мужики, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал и властно, и как бы по-отечески, – у вас есть выбор. Либо за борт, либо лагерь для пленных… У свободного человека при демократическом строе всегда должен быть выбор, как считаете?

Один спросил с недоверием:

– Лагерь для пленных? У разбойников?

– Мы культурные разбойники, – пояснил я. – Цивилизованные. Будете жить в лагере, причем, временном лагере. Через год, а то и раньше вас отпустят по домам. А пока для сохранения секретности будете под охраной в таком месте, откуда лучше и не пытаться сбежать…

Он покосился на собратьев, буркнул:

– Думаю, выбирать не приходится.

– Но все же? – уточнил я.

Зловещая нотка в моем голосе прозвучала достаточно четко, мужик сказал торопливо:

– Лучше в лагерь. А сейчас мы готовы работать на судне, чтобы… ну, не за борт.

Я посмотрел ему в лицо: круглолицый, широкий, с крестьянской хитринкой в глазах, с жилистыми руками.

– Решаешь и за других?

– Они просто боятся рот открыть, – ответил он. – А так я их знаю. Не дураки, только робкие.

– Хорошо, – сказал я. – Ты над ними старший. Тебя как зовут?

– Криба Холден, высокий глерд.

– Криба Холден, – повторил я, – следи, чтобы никто ничего глупого ни-ни. У нас круговая порука, понял?.. Это значит, один из вас сглупит, за борт отправим всех.

Фицрой добавил мирно:

– С перерезанными глотками.

– Ясно, – сказал Криба устрашенно. – Будем делать на корабле все, что и делали. Вы наш хозяин. Никто слова не скажет. Мы не драчливые.

Грегор постоял, слушая, а когда я отошел в сторону, двинулся за мной, ступая шаг в шаг.

Я оглянулся, он сказал нерешительно:

– Командир, вообще-то нас хватает и на корабле, да и в лагере. Роннер Дорриган, который управляет верфью, говорил, что новых уже не надо, с этими, что есть, любой заказ выполнит.