Вера Чиркова - Тайна зеркала

Ловелас чёртов, мелькнула посторонняя насмешливая мысль и сразу сгинула, вытесненная более важными соображениями. Если сейчас станет известно, кто из окружающих предатель, будет не до выяснения отношений.

Лучника они нагнали возле дверей кабинета харифа – видимо, босс только проснулся и велел подождать, пока оденется. В горячке Костик не сразу обратил внимание на несмело выскользнувшую из кабинета помощницу кухарки. И довольно растрёпанному платью сдобной молодки тоже не придал значения.

Однако пропустить её полный ужаса взгляд не сумел даже он.

Как и не понять его значения. Слишком уж с красноречивой поспешностью трясущиеся пальцы аборигенки оправляли юбку. Да и опасливые взгляды, старательно прячущих от Атины глаза лучников подтверждали, что кристальная верность босса живущей в городе жене – не более чем легенда. Крепко спаянная мужской солидарностью.

Костик легкомысленно усмехнулся: повезло им, что он на самом деле не девчонка, и, хлопнув кухарку по плечу, сочувственно ей улыбнулся.

– Сбегай, принеси поесть, да поживее!

Аборигенка зависла только на секунду, потом сообразительно ухмыльнулась и рванула в сторону кухни.

– Входите. – В дверях стоял хариф.

С первого взгляда оценив обстановку, пропустил нежданных гостей в комнату и окинул коридор за их спинами бдительным взглядом. А потом плотно прикрыл дверь и спросил:

– Ну?

– Письмо, – кратко ответил Костик и кивнул лучнику: – Давай.

Блондин уже расстегнул пояс и, подняв рубаху доставал завёрнутого в бандану посланца.

– Почему ты решила, будто этим можно доверять? – Похоже, хариф пока никого не исключил из списка подозреваемых.

Или проверяет беспристрастность Костика?

– Чувствую, – коротко ответила Тина и кивнула в сторону своего трофея, – проверяйте уже.

– А заранее имя можешь назвать? – разворачивая бандану, заинтересовался Пруганд.

– Могу, но не буду, – заупрямился Костик, – но если очень настаиваете, напишу.

Шагнул к столу, черкнул на листике несколько местных букв, странно похожих на латинские, и демонстративно сунул бумажку на верхнюю полку. Тарос с лучником застыли молчаливыми статуями и даже дышали как будто через раз.

– Поторопитесь, босс. – Тина вспомнила, как они толпой бежали по двору. – Он нас наверняка засек.

– Его уже должны были поймать, – уверенно объявил Пруганд, – несколько преданных мне людей всё время незаметно следили со стены за домом. Я недавно получил от них сигнал. Поэтому пока трогать это послание не будем… наверняка оно защищено. И нужно знать секрет, как защиту снять.

Вот теперь понятно, почему им пришлось ждать под дверями так мало, хмыкнула Тина и цапнула с забытого кухаркой подноса пирожок. Ух ты, с мясом! Вот почему ей достаются одни абрикосы! Но дожевать не успела: знакомое чувство близкой беды накатило волной, бросило к двери.

Наработанная в тренировках с морянами привычка выдавать ответ и принимать решение в одно мгновение, иначе поплатишься, заставила тело Костика действовать на автопилоте.

Отлетели в разные стороны Тарос с лучником, имя которого – Зайл – вдруг всплыло в памяти само, невзирая на обстоятельства.

Распахнуть дверь, дёрнуть из рук стоящего за ней шпиона истекающего кровью воина и тут же катнуться под ноги растерявшемуся врагу. А потом так же молниеносно отскочить в сторону от выпада поблёскивающего синевой лезвия.

Зайл и Тарос опомнились первыми, лучник швырнул в шпиона нож, а квартерон, недолго думая, опустил ему на голову стоявшую рядом скамеечку. Следом за ними бросился на врага с мечом хариф, но делать ему ничего уже не пришлось: скамеечка оказалась самым надёжным оружием.

Всего через минуту крепко связанный интендант лежал в углу, а Тарос бережно поднимал на руки раненого, явно намереваясь тащить бедолагу к лекарю.

– Клади его на кровать, – коротко приказала Атина, – и отходи.

– Но… – Тарос не успел договорить, хариф мгновенно подхватил пострадавшего и уложил прямо поверх одеяла.

– За лекарем сбегайте, ему Сая драконьей крови выдала, – успела бросить Тина, торопливо вызывая в руках знакомое ощущение тепла, – и еды не забудь…

Ладони легли на живот пострадавшего, и где-то на краю сознания плеснулось сомнение – хватит ли сил?! Уж слишком нехорошая рана, клинок прошёл со спины насквозь. Как только бедолага дошёл сюда? Или интендант дотащил? Вон какой здоровяк!

Но главная, всепоглощающая мысль уже текла в изуродованное тело, силой собственной энергии заставляя включаться обычные программы восстановления в особом, экстремальном режиме.

Наверное, ему нужно было сказать спасибо, этому шпиону, что клинок, который он носил вместо положенного по статусу, был на порядок лучше качеством и просто идеально наточен. Вот только не привык Костик говорить спасибо тем, кто готов походя убить человека. Не врага, не соперника, просто случайно оказавшегося на пути.

И ровно ничего не меняется, если этот человек – воин. Потому что воины ничуть не меньше люди, чем обычные крестьяне, и так же хотят жить и так же любят небо и море. А самое главное, так же мечтают о любви, семье, детях…

Два слоя сознания текли, не сталкиваясь, как бы параллельно, и пока один отстранённо рассуждал о жестокости и подлости, второй тщательно восстанавливал пострадавшие сосуды и ткани. Печень задета только с краю, зато перерезан крупный сосуд… а вот ребро будет срастаться дольше.

– Где раненый? – чуть заполошно закричал в одном слое сознания голос лекаря, а второй слой в это время заканчивал соединять ткани брюшины.

– Драконью кровь! – где-то требовал голос Пруганда и в ответ на робкое замечание лекаря, что раненым нельзя это снадобье, злобно рычал: – Да не раненому! Ей!

Основным сознанием выводя из входной раны плотные сгустки крови, боковым Тина видела поднесённую к губам чашу и торопливо глотала восстанавливающее энергию зелье. Вот теперь хорошо, вот теперь ей точно хватит.

– Ах боги морские, что тут произошло? – Сая явилась как раз вовремя.

Костик уже почти закончил… да нет, уже не почти. Конечно, обращаться с раненым ещё с неделю нужно как с драгоценной вазой, но жить он будет.

– Сая, зелья! – откидываясь в руки стоящего рядом харифа, приказала Тина и сама поразилась, как слабо звучит её голос.

Выпила зелье, подождала, пока по телу разольётся бодрящее тепло, и нахально скомандовала:

– Меня – к столу. Этого осторожно, на одеяле, отнести на мягкую постель и дать снотворное. Первый день поить только водой с маленькой ложечки, пять дней не давать вставать. А что с остальными?

– Живы, – коротко ответил неизвестно откуда взявшийся Васт, – один оглушён чем-то тяжёлым, но уже пришёл в себя, второго он вытолкнул в окно. Повезло парню, удачно упал на кусты.