Игорь Карде - Бронелетчики. Кровь на снегу

Остальным он приказал залечь у дороги и занять оборону. Если появятся русские – отсекать автоматным огнем, стрелять до тех пор, пока штаб не будет полностью уничтожен. Цель – не дать красноармейцам спасти своих командиров…

Как только дом загорится (а для этого приготовили «коктейли Молотова»), можно отходить в лес. Действовать всем одновременно и слаженно: сначала – гранаты в окна, потом – «коктейли Молотова» туда же, а затем – палить из «Суоми» по тем, кто попытается выбежать в дверь или выскочить в окно… Главное, делать все шустро, на всю операцию – не более пяти-шести минут. Если кого-то зацепит – оставаться на месте и отстреливаться, давая возможность другим уйти в лес. Все понятно? Тогда вперед!

Но надо же было случиться, что хозяйская собака, спавшая в сенях, услышала шум на крыльце и подняла лай. Она почувствовала, что за дверью чужие (к красноармейцам давно привыкла), и загавкала изо всех своих сил. Дежурные бойцы, дремавшие на лавках, тут же проснулись и выскочили наружу. И увидели, что часового нет, а на крыльце топчутся какие-то фигуры в белых маскхалатах. Финны! В руках у каждого – бутылка с зажигательной смесью, приготовленная к броску, горят уже тряпочные фитили в горлышках.

Красноармейцы среагировали мгновенно – думать некогда, даже выстрелить не успеешь: кинулись на финнов, схватились в рукопашной. Тишину ночи нарушил отборный русский мат.

На крики выскочил капитан Матвеев – начальник оперативной части штаба. Полуголый, в одном исподнем, но с пистолетом в руках. Тоже увидел финнов и открыл стрельбу. Не попал, зато шума наделал много. Ну и понеслось – финны, поняв, что их обнаружили, приступили к активным действиям.

В окна штаба полетели гранаты. Рванули, оглушив всех, кто находился в избе, но, к счастью, особого вреда не причинили – комсостав и штабисты спали в соседней комнате. Их спасла толстая бревенчатая стена, которая и приняла на себя основной удар. Затем финские разведчики швырнули внутрь дома два «коктейля Молотова». Но опять неудачно – бутылки попали на полушубки, расстеленные на лавках для тепла, и не разбились.

Начальник политотдела полковой комиссар Пахоменко очухался первым – открыл пальбу из «дегтярева» прямо из окна, стрелял во все, что движется. Комбриг Виноградов и начштаба Волков его поддержали – тоже начали бабахать из своих ТТ. Финны, стоявшие под окнами, попятились…

В это время на заднем дворе уже шел рукопашный бой – диверсанты схватились с красноармейцами, ночевавшими на конюшне. И вскоре были вынуждены отступить – численный перевес оказался на стороне русских. В общем, хорошо спланированная и тщательно подготовленная операция с треском провалилась. Внезапно напасть не вышло, эффект неожиданности был утерян. А из соседних изб уже выскакивали красноармейцы охраны…

Лейтенант Кухманен дал длинную очередь по окнам штаба – в надежде, что кого-нибудь зацепит, а потом приказал отходить. Сам же решил прикрывать своих солдат. Залег у дороги и стрелял до тех пор, пока не израсходовал два автоматных рожка. Третий, последний, решил оставить на потом – надо еще добраться до своих…

Красноармейцы, заметив, что противник отступает, усилили натиск. Финны начали поспешно отходить к лесу, но не у всех это получилось – трое были убиты в перестрелке, а еще троих ранили и взяли в плен. Кроме того, скрутили и тех двоих, что были на крыльце в начале атаки… Итого из двенадцати человек группы спаслись лишь четверо: сам лейтенант Кухманен и трое его подчиненных.

Они благополучно отошли на опушку, встали на лыжи и понеслись по лесной дороге. Пойди догони! Гнаться за ними, разумеется, никто не стал – ночь, да и лыж у красноармейцев не было. Ладно, черт с ними, главное, что отбились. И даже без больших потерь. Никто из комсостава и штабных работников серьезно не пострадал, хотя страху натерпелись немало…

Финны между тем неслись по лесной дорожке – подальше от этих русских. Лейтенант Кухманен был страшно разозлен: вместо успешной операции получил полный провал. Задание не выполнено, две трети группы потеряно. Причем погибли или попали в плен лучшие его солдаты! Что теперь он скажет командиру полка, как будет оправдываться? Лейтенант готов был сорвать злость на ком угодно…

Лесная дорога шла мимо советского лазарета…

Молохов зажег электрический фонарик (чтобы не привлекать лишнего внимания), при слабом свете они оделись. Точнее, полностью оделся один Коврин, а Матвей лишь накинул полушубок поверх гимнастерки – застегнуться мешала повязка на груди. Взяли оружие: Молохов – свой «дегтярев», Коврин – ТТ.

В лазарете все вскочили, Верочка и Павел Алексеевич тоже вышли из палатки – узнать, в чем дело. Оружия у них, разумеется, не было. Военврач заметил Молохова и запротестовал: зачем вы встали, раны еще не затянулись… Верочка же решительно замахала на Матвея руками – немедленно обратно, в палатку! Но Молохов решительно отодвинул ее (сейчас не до объяснений) и пошел в сторону советского штаба. За ним, разумеется, двинулся и Дмитрий Коврин – не оставлять же друга одного!

Но не успели они пройти и ста метров, как из темноты на них выскочили финны. Четверо лыжников… Хорошо, что у Матвея всегда была отменная реакция – заметил противника и дал длинную очередь. Стрелял, почти не целясь, навскидку, главное – напугать. Он понимал, что им вдвоем с финской группой не справиться, силы неравны, тем более он ранен, но вот обмануть, заставить уйти в лес… Пусть думают, что здесь много бойцов…

Дмитрий Коврин поддержал его огнем – стал стрелять из своего ТТ. Это было уже кое-что. Затея в принципе удалась: финны, встретив активное сопротивление, решили не рисковать и в бой снова не вступать – хватит на сегодня. Они резко повернули направо и пошли в глубь леса. Подальше, в обход лазарета…

Но на прощание лейтенант Кухманен дал по русским, вставшим у него на пути, длинную очередь. Просто от отчаяния. И, к сожалению, попал. Крупная фигура Матвея Молохова отчетливо виднелась на фоне белого снега…

– Жаль, что придется возвращаться раньше времени, – огорченно вздохнул Сергей Самоделов. – Только начали гнать финнов…

– Раны у Молохова опасные, – сказал Леонид Лепс, – особенно две последние. Пули попали точно в живот. А на Матвее даже хилого «броника» не было… Так нелепо получилось!

– Когда ему было одеваться? – вступился за друга Сергей Самоделов. – Мне Коврин рассказывал: только успели из палатки выскочить, как финны уже бегут. Прут прямо на лазарет… Могли такое натворить!

– Да, – кивнул капитан Лепс, – могли. Никто Матвея ни в чем не упрекает, это я так, к слову сказал, от обиды – нашего лучшего бойца подстрелили, вывели из строя как минимум на три-четыре месяца. И это, если все нормально пойдет, без осложнений…